– Даже тогда. Я должен буду убедиться, что ты действительно проявил себя во время вылета. У Алисы есть свойство преувеличивать чужие достижения и преуменьшать собственные.
«Комиссар, для такого подозрительного типа вы иногда бываете очень наивны, – заметил про себя Крыс. – Я знаю по меньшей мере шесть способов нейтрализовать самописцы – в зависимости от их модели. Достаточно просмотреть моё дело, чтобы в этом убедиться. Правда, ещё я могу где-то десятью разными способами надёжно их защитить, но об этом всём, пожалуй, я уже расскажу Алисочке на борту корабля…»
– Всё понятно? – спросил Милодар. – Все нужные документы получишь в Антарктиде.
Голограмма мигнула и исчезла.
– Проследуйте в камеру, – пробубнил один из караульных роботов. Хотя голоса машин давно уже был оснащены приличным спектром эмоций, тюремные автоматы говорили монотонно и отрывисто, как персонажи старых фантастических фильмов. Дополнительное, так сказать, психологическое давление. Впрочем, на Крыса оно не действовало, потому что в Серой туманности хватало награбленного старья, среди которого были и еле говорившие роботы, а на некоторых её собственных планетах подобные роботы ещё были писком моды.
***
Антарктический космодром был очень маленьким, тихим и опрятным. Экологи всех земных стран и нескольких ближних планет когда-то пришли в ярость от самой идеи создания космодрома на полярном материке, и поэтому закупленная ИнтерГПолом контрольная аппаратура высшего класса тщательно следила за каждой молекулой, потенциально угрожавшей пингвинам, чайкам и айсбергам, а размещать на посадочной площадке разрешалось не больше двух кораблей малого тоннажа одновременно.
Сейчас там стоял один такой корабль, новенький серебристый бот, на котором Алисе и Крысу предстояло вылететь на первое совместное задание. Бот назывался «Метеор-27» – он принадлежал к серии лёгких быстроходных кораблей «Метеор», выпущенной специально для полиции, а отдельного названия ему не полагалось.
Алиса сидела на ступеньках трапа – вещи она уже отнесла на борт. Было далеко за полночь, однако на космодроме было светло, и корпус корабля блестел в лучах висевшего над горизонтом солнца – южный полярный день был в разгаре. Дело было в том, что, хотя старт «Метеора» был назначен на завтрашний вечер и до этого Алиса вообще имела право сидеть дома, ей хотелось самой встретить бывшего врага.
– «Эвменида» просит посадку, – послышался в динамиках голос диспетчера.
«Что-то галактические тюремщики не слишком старались подбирать названия. Мусолят одну и ту же тему из греческой мифологии, – подумала Алиса. – Ладно ещё это было бы в тюрьме для одних землян, но, например, Крыс, я почти уверена, понятия не имеет о том, кто такие Эвмениды, так что вся символика пропадает зря».
Белая искорка, сначала еле различимая в безоблачном небе, постепенно приблизилась. Тёмно-сизая «Эвменида» тоже была небольшим кораблём и на вид довольно скромным, даже устаревшим на фоне сверкающего «Метеора», но Алиса знала, что суда для перевозки заключённых до самой земной орбиты шли под конвоем десятка полицейских катеров.
Когда корабль занял своё место рядом с «Метеором», Алиса вдруг растерялась. Как ей сейчас начать разговор с Крысом? Поздравить ли его с освобождением и новой работой? Он решит, что она напрашивается на благодарности или напоминает, что от её отзыва о его работе зависит условность его приговора. Поздороваться спокойным повседневным тоном, будто они уже давние коллеги? Да тоже как-то искусственно получится…
Дверца наружного люка отъехала в сторону.
– Алисочка? – Крыс, показавшийся на трапе следом за несколькими конвойными роботами, явно не ожидал, что она будет его встречать. Он был в знакомом ей облике невысокого худого мужчины, но ужасно непривычно смотрелся на нём заранее выданный ему полицейский комбинезон.
– Здравствуй, – улыбнулась она. Со времени последнего их столкновения, ещё по разные, так сказать, стороны баррикад, прошло несколько месяцев, и Алиса обнаружила, что успела по нему соскучиться.
Конвойные роботы расступились и недвижно встали вокруг «Эвмениды». Очевидно, с прибытием на Землю их миссия завершилась.
– Ты избавила меня от петли. Спасибо тебе. Правда, – видимо, Крыс чувствовал себя при этой встрече так же странно, как она – им ещё не приходилось общаться в таких обстоятельствах – поэтому он выговорил слова благодарности (крайне редко встречавшиеся в его речи) быстро, словно думал, что потом у него это уже не получится.
– Если бы Милодар не принял такого решения, я бы ничем не смогла тебе помочь. А он долго колебался, – Алиса снова замялась, не зная, что сказать дальше. Но от необходимости продолжить беседу сейчас её избавил голос диспетчера космодрома:
– Крыс, пройдите на центральный уровень в кабинет комиссара Милодара.
***
– Прости, я ещё чувствую себя непривычно, – смущённо сказала Алиса, когда «Метеор» развернулся за лунной орбитой и лёг на нужный курс.
– Я тоже, если это тебе как-то поможет, – ответил Крыс, возившийся с панелью управления.
– Надеюсь, ты не собираешься разобрать корабль на винтики? – Алиса сказала это шутливо, но панель была уже очень сильно разворочена стараниями бывшего пирата, показались проводки, платы и соединения, в сумме отвечавшие за движение и планирование курса «Метеора»…
– Я устанавливаю защитные каркасы для самописцев, – ответил Крыс, сосредоточенно прикручивавший что-то к чему-то в недрах блока управления – Алисе не было видно. – Милодар собирается их потом прослушивать.
– А разве самописцы уже не защищены?
– Эти, например, со всей своей так называемой защитой легко вырубаются тремя моделями бластера, – заявил Крыс, – а если как следует раскалить тонкую проволоку, то и без бластера можно обойтись.
– Думаешь, какие-то мелкие межпланетные угонщики об этом знают? – пробное задание Милодар им дал лёгкое – найти хулиганов, угонявших катера с заправочной станции в девятом секторе и через некоторое время возвращавших их разбитыми всмятку.
– Естественно, знают, иначе бы их давно вычислили по самописцам катеров. Алисочка, на этом «Метеоре» есть где взять запчасти? Тут не помешает дополнительная проводка…
К тому времени, как позади остались планеты-гиганты, Крыс закончил с защитой самописцев, но практически сразу же сообщил, что у корабля недостаточно хороший разгон.
– Мы так даже за прогулочным лайнером не угонимся, – пояснил он, на этот раз забравшись в машинное отделение. На столе в каюте уже высилась куча деталей, которые он чинил, заменял или переделывал во что-нибудь совсем новое.
– Ты всегда ремонтируешь корабли прямо в полёте? – спросила ошеломлённая Алиса.
– Мне же не дали толком здесь осмотреться перед стартом, – донеслось из машинного отделения. – А так да, в полёте тоже могу. Однажды даже во время гиперпрыжка компьютер настраивал.
К концу второго дня полёта Алиса убедилась, что её новый напарник готов совершенствовать что программы, что аппаратуру корабля до бесконечности. Причём это ему действительно удавалось: попробовав взять разгон, Алиса убедилась, что «Метеор» мог набирать бóльшую скорость, чем прежде, и при этом ощутимо более плавно.
***
– Это ведь ты тринадцать лет назад сделал алмазную черепашку? – спросила Алиса за ужином.
– В основном я, – подтвердил Крыс, отпивая что-то прозрачное из стакана – вряд ли воду, но алкоголя на борту, по идее, не должно было быть. Стакан был с крышкой – на случай резкой смены гравитации – и разглядеть содержимое как следует Алиса не могла. – На самом деле такие роботы у нас уже были, всё нужное «железо» было под рукой… Больше всего времени мы с Весельчаком потратили на то, чтобы решить, под какое животное всё это замаскировать. Кстати, куда вы потом её дели?
– В музей робототехники Зелёный отнёс.
– И за тринадцать лет я ни разу об этом не узнал, хотя мне полагается за музейный экспонат денежная компенсация.
– Ты у Милодара ещё эту компенсацию потребуй, – улыбнулась Алиса. – А я когда, по-твоему, должна была тебя оповестить? На Брастаке в темнице записку оставить – «Алмазная черепашка в московском музее»? Скажи лучше, что это ты сейчас распиваешь. Алкоголь на работе строго запрещён, только если для конспирации в случае крайней необходимости – и то потом перед десятком комиссий придётся доказывать, насколько она была крайней.
