Тень крепко хватает шею малышки, всё сильнее и сильнее смыкая руки на бледной коже девочки. Она с покрасневшим лицом пытается вырваться, отчаянно хлеща по щёкам лучшего друга, пытаясь заглотить как можно больше воздуха. Неравный поединок заканчивается через пару минут, когда девичьи руки уже свободно колышутся и признаков жизни не наблюдается.

Туман начинает рассеиваться.

***

Я стою и смотрю на тело Мэри Джейн. В моей руке её красная лента, которой она всегда подвязывала свою светлую, золотистую косу.

Мои руки по локоть в крови. В крови Марка. В крови Тони.

Настоящий я смог вернуться лишь на мгновение. Свет луны прямо ослепляет. Тень снова защитной оболочкой покрывает моё тело, и лампочка в моём сознании вновь гаснет.

Я иду прямо в серо-белый дым, растворяясь в нем. Я представляю себя в огромной и безграничной пустоте, где есть только моё сознание и большое тёмное пространство. Здесь я пребываю в стадии ожидания, пока кто-то функционирует моей физической оболочкой.

Ярко светящая луна. Убираю ветки кустов в сторону и кое-как пролезаю, подходя к озеру.

Её свет отражает водная гладь, деревья, растущие вокруг озера. Когда я возвращаюсь из ниоткуда, то чувствую себя жутко уставшим, а моё тело ноет от боли.

Мои мысли были спутаны в большой клубок. Я не понимал, что чувствую. Те жуткие картины стояли у меня перед глазами, осознание, что случилось, уже пришло, и эта апатия вызвана перебором смешанных чувств, которые сейчас кипят во мне.

От запаха чужой крови меня тошнило.

Идя по песчаному берегу, я осматривался по сторонам. Совершенно незнакомое мне место. Я никогда о нем не слышал. Даю слово, что о нем никто и никогда не упоминал.

Подойдя к воде, я присмотрелся к своему отражению. Я был ужасен. При свете луны кровь на моем теле будто чернела.

Чернеющий монстр.

Умыв лицо водой из озера, я видел, как от берега расходятся тёмные, почти черные струйки, растворяющиеся в чистой воде.

Словно нефтяное пятно…

Я рассматриваю свои кисти под водой, и замечаю нечто блестящее.

Присматриваюсь.

Я достаю, зажатое между камней кольцо. Серебряное кольцо с гравировкой «666». Потом разглядываю кольцо в руке. По непонятным мотивам я одеваю его на средний палец правой руки. Обман ли зрения, но на секунду мне показалось, что шестерки поменяли свой окрас.

Обман ли слуха, но на секунду я слышал голос в своей голове, он сказал:

— Предатели будут сожжены.

***

Среда. Шоу назначено на пятницу.

Франция. За считанные дни перед выступлением я вернулся на родину, чтобы закончить одно дело. Мне нужно посетить одно место.

Я лежу в ванной своего гостиничного номера. Тёплая вода набирается, а я пытаюсь расслабиться после работы на улице. Кончики волос намокли и стали тёмно-зелёными. Сегодня ночью мне приснилась какая-то непонятная сумбурная нечисть. Именно нечисть. Я пребывал в своих забытых воспоминаниях, в том злополучном лесу.

Меня не покидало чувство, пока я спал, что за мной кто-то следит. Отчётливо помню, что остановившись, я видел, как моя отброшенная из-за света солнца тень изменяет свою форму.

Я открываю глаза и смотрю в потолок. Белый кафель. Стены ванной тоже выложены плиткой, только цвета слоновая кость. По правую сторону от двери висело большое зеркало, обрамленное под золото. Под зеркалом же стоял средних размеров комод, где лежали все нужные гигиенические принадлежности.

Я смотрю на зеркало. Оно отражает стену, параллельную ей. Я пересмотрел ужастиков, и жду, что из зеркала кто-то выпрыгнет. Меня моя мысль заставляет улыбнуться. Я умываю лицо, тщательно протирая глаза и смотрю на свои чёрные руки. Чёрные…

Я с испугом смотрю на воду.

Чёрная…

Я набираю в ладони воду, поднимаю руки, затем размыкаю их, дабы вода стекала по рукам в ванную.

Испугавшись, что сразу становиться тяжело дышать, наспех вылезаю, сильно скользя по кафельному полу. Отхожу к злосчастному зеркалу и оборачиваюсь, смотря в ванну. Вода прозрачна, такая, какая и должна быть.

Я ненавижу свою голову.

Обвёртываюсь в полотенце и стараюсь выкинуть из головы эти глупости. Эти глупые видения и глупые сны.

***

Четверг, 5:21.

Сейчас ранее утро, а я наспех надеваю свои джинсы, свитер и ищу ключи от машины. Натягиваю высокие сапоги и выбегаю из коридора, закрываю дверь. Правда, из-за того, что спешу, не с первого раза смог попасть в замочную скважину.

Фран, что ты делаешь?

Я завожу машину и через некоторое время выезжаю на трассу. Идёт снег, налипая на лобовое стекло. Включаю дворники. На дороге не так много автолюбителей: в основном все возвращаются в город, я же наоборот выезжаю.

Спустя три часа поездки я останавливаюсь у лесничего домика и, достав с заднего сидения своё чёрное пальто, оставляю машину.

Накинув драповое пальто, я иду по заснеженной дороге, проваливаясь в сугробы. Я уже порядком долго иду по лесу, углубляясь в него. По совершенно незнакомому мне месту, я будто знаю, куда и как мне нужно попасть в конечный пункт.

Мои сапоги, пожалуй, почти наполнены снегом.

Я подхожу к дереву, на ветви которого привязана шёлковая красная ленточка.

***

Помню, пожилой соседский дедушка рассказывал детворе, как они с другом охотились по лесу. Они стреляли в птиц, в лесных животных.

Он рассказывал:

— Тогда было раннее утро. Мы с другом заметили, что оно выдалось довольно-таки туманное, не как обычно. Будто побывали в самой Англии, — Старик усмехнулся. — Примерно до полудня мы стреляли по пролетающим птицам, затем же решили поискать что-то покрупнее. Долго ходя по лесу, продвигаясь в самую его гущу, мы заметили пробегающего жеребёнка. Мы проследили за ним, он как раз остановился и принялся пить воду из какой-то маленькой лужицы. Я уже направил свою винтовку на животное, но оно резко дёрнулось и рвануло вдаль. Я спустил пусковой крючок, раздался выстрел. Мимо. Жеребёнок, сверкая своими копытами, бежал прочь от нас. Ещё выстрел. И ещё. Друг побежал следом за животным. Я, погрузив винтовку за спину, присоединился к погоне. Пробегая мимо бесчисленных деревьев, кустарников всех оттенков зелёного цвета, меня посещала все одна и та же мысль:

«Я, охотник, изучивший этот лес почти вдоль и поперёк, но не помню этого участка».

— Да этот лес везде одинаковый! Сплошные кустики и деревья, не удивительно, что ты не знал, где находишься, — прервал монолог старика рыжий мальчишка с веснушками на носу, щёках и лбу.

— Джонни, ты не прав, — потирая свою лысину, начал дед. — Лес, он настолько разнообразен, что в нем трудно потеряться. Зная и запоминая окрестности, будь то пенёк, какое-то необычное дерево, муравейник причудливой формы, встретившийся тебе ранее, или тропинка, всегда можно найти дорогу домой, которой ты шёл.

Старик замолк. Потирая руками свои колени, он сосредоточенно смотрел на прохудившиеся деревянные ступени, трещины которых были забиты землёй.

— Дедушка, — начал я, догадавшись, что старик точно не вспомнит, на чем остановился, — Ты остановился, на том, что бежал по незнакомому тебе…

— Ох, ох, я вспомнил, — потирая ладоши, восклицал старик, — Да, точно, спасибо, Фран. И вот, я бежал по лесу, у меня было чувство, даже скорее уверенность, что здесь я впервые. Именно мимо этих деревьев, зарослей, я пробегаю впервые. Знаете, детишки, это вовсе был не пик моего удивления. Все снова и снова пробегая по незнакомой местности, я заметил какой-то дымок, заполоняющий все пространство. Это было не как в страшных историях, дым окружает тебя, а потом превращается в призрака, нет. Будто в лесу что-то горело, и дым окутывал все. Вот только запаха гари не было. Был лишь чистый воздух, насыщенный запахом хвои и лиственницы и белый дымок. Дальше я был не в силах бежать: бок сильно начало колоть, да и отдышаться никак не мог. Я пошёл пешком. Остановившись у одного из деревьев, я заметил, как тихо стало в лесу. Ни щебета птиц, ни колыхания листьев… Только этот серый или белый дым. Пока я вышагивал в тумане, я замечал какие-то силуэты. Однако определить, чьи они, увы, не мог. В моей голове зародились тревожные мысли, ведь, как-никак, я ничего не слышал о своём товарище уже порядочное время. Я прокричал имя друга. Я слышал громкое и протяжное «Джон», которое эхом повторилось, стоило мне замолкнуть.