Невероятным усилием воли я заставил себя не сорваться с места и продолжить сидеть на том же месте.

- И что же случилось после? - равнодушно поинтересовался я.

Дамблдор вздохнул.

- Гарри почувствовал мое вторжение, - он почесал затылок и прикрыл глаза, - и оно его напугало. Узнав, что я умею проникать в сознание, он насторожился, и больше не приходил к зеркалу, чтобы не встречаться со мной. Так что, - Альбус поправил очки на носу, - легилименция в данном случае - это верный способ отвратить Гарри от тех, кто может ему помочь…

- Можно подумать, кого-то должны волновать его чувства! - хмыкнул я напоследок и вскочил с кресла.

Продолжать этот разговор больше не было терпения.

Я торопливо распрощался с Альбусом и стремглав бросился в подземелья.

Голова так кипела от пульсирующей крови, что я даже испугался, что могу снова спровоцировать кровоизлияние. Но мысль о том, что я на пороге разгадки мучившей меня тайны, так волновала, что я не мог заставить себя успокоиться.

Каким же идиотом надо быть, чтобы не увидеть самого очевидного, чего никогда не было у Поттера! Родители! Ну, конечно же, о, Мерлин! Как же это просто! У мальчишки нет семьи!

Я влетел в свой кабинет и швырнул дневник на стол, раскрыв его.

- Семья! - выкрикнул я, задрожав от волнения.

Я ждал, склонившись над тетрадью, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я был так уверен в правильности своей догадки, что сначала не поверил, что многобуквенный текст, рябящий у меня перед глазами, остался прежним. Я принялся нервно листать страницы, надеясь увидеть, что хотя бы на одной из них что-то изменилось.

«Не может быть!» - подумал я, нахмурив брови. Может быть я просто назвал неправильный код?

- Родители, - вновь попытался я.

Ничего.

- Мама, - вздохнул я и вдруг боязливо оглянулся, чтобы убедиться, что произнесенное мной слово никто не мог слышать.

Не сработало.

- Отец. Папа, - скривившись, все же произнес я, но отсутствующий эффект продемонстрировал бессмысленность этих слов.

Дневник молчал.

Разумеется, семья была той вещью, о которой Поттер мечтал - Еиналеж не могло ошибиться. Она была ему по-прежнему нужна, несмотря на то что он привык испытывать недостаток любви и поддержки. Я вспомнил, как сам некоторое время назад бросил Поттеру в лицо фразу о его ненужности для окружающих.

Я решил сделать последнее усилие.

- Любовь, - тихо произнес я и, подумав, добавил, - забота.

Усилие оказалось тщетным.

Я устало опустился в кресло, по-прежнему глядя на раскрытые страницы дневника.

Нет, это было для меня нелегко, но самому себе я все же признался. Я совершенно не знал этого мальчишку, как бы сильно тот не был похож на своего отца, и как бы хорошо я не помнил его мать. Я не видел в нем ни одного из людей, которые дали ему жизнь. Казалось, у мальчика никогда не было родителей, и он всегда существовал сам по себе - обособленный замкнутый Гарри Поттер, прошлое и будущее которого было определено и изуродовано Темным Лордом.

***

Я всегда полагал, что среди всевозможных человеческих пороков наиболее опасным и тяжелым в плане последствий является глупость. По мне в иной раз она была хуже жестокости, потому что жестокость могла вполне являться ее следствием. А так как я редко ошибался в своих наблюдениях, именно пресловутая феерическая глупость и стала причиной несчастного случая, произошедшего весной этого года.

Героем этой печальной истории, которая лишь по счастливой случайности не обернулась трагедией, оказался Гилдерой Локхарт, который за последние месяцы приобрел в Хогвартсе совершенно однозначную репутацию редкостного идиота. Даже студенты не воспринимали его всерьез, потому что никто не мог уронить авторитет Локхарта так значительно, как это удавалось ему самому.

Все началось с пустяковой неисправности труб в одной из ванных комнат для старост.

В то утро ничего не предвещало беды, когда в учительскую прибежал Филч с самой что ни на есть трагической миной на перекошенном от несправедливости бытия лице.

- Профессоры, - воззвал он к нам, словно сообщая о личной трагедии, - на пятом этаже ванную затопило так, что вода вот-вот заполнит коридор по щиколотку, и рыцарские доспехи будет уже не спасти от ржавчины!

- Наверное, опять прорвало старую трубу, - зевнул Флитвик, разглаживая бороду на груди, - зайду чуть позже посмотреть, что можно сделать.

- Н-нет! - нервно затрясся Филч. - Вода прибывает каждую минуту! Необходимо что-то срочно сделать! Иначе…

- Пострадают несчастные доспехи, мы поняли, Аргус! - недовольно закончила Минерва. - Филиус, сходи глянь, что там происходит, потоп - это все-таки бедствие.

- Возможно, мне понадобится помощь, - намекнул Флитвик, которому явно не хотелось в данную минуту никуда идти, - вдвоем или втроем мы бы быстрее управились.

- Я схожу с тобой, - самоотверженно вздохнула Минерва, соглашаясь на вынужденное волонтерство.

С ней увязались еще Спраут и, как ни странно, Хуч, которая могла оказаться полезна в этом деле разве что подметать метлой осыпавшуюся штукатурку - иной компетенции в ремонтных работах у преподавателя полетов до сего момента не наблюдалось.

Глядя на мобилизацию этой ремонтно-спасательной бригады, я демонстративно вытянул перед собой ноги, обозначая, что я никуда не собираюсь идти.

Тут как всегда некстати петух клюнул Локхарта в причинное место, вызвав у того неконтролируемый приступ энтузиазма, который как правило имел куда более тяжелые последствия, нежели эпилептический припадок.

- Полагаю, я знаю в чем проблема, коллеги! - сияя, как начищенный латунный котел, заявил он, скалясь во весь рот отбеленных зубов. - Мне ничего не стоит ее устранить!

- Так может, Гилдерой, вы управитесь с Аргусом вдвоем и без нашей помощи? - серьезно спросил его Флитвик, хотя в его глазах и плескалась явная неприкрытая насмешка.

- Помилуй, Филиус! Нам работать в этой школе еще Мерлин знает сколько лет - зачем же ты так легко отдаешь наш дом на поругание? - без всякого намека на деликатность раздраженно рубанула Вектор. - Идите уже заварите в конце концов эту несчастную трубу, а то все утро только о ней и разговоров!

Я, честно говоря, в жизни не пошел бы возиться ни с какими трубами, но желание полюбоваться на очередное фиаско Златовласки было так велико, что я не мог себе в нем отказать.

- Схожу с вами за компанию, - ко всеобщему удивлению заявил я. - Как раз купил в прошлом месяце новые ботинки - не терпится промочить насквозь.

Разумеется, Филч как всегда преувеличивал. В коридоре на пятом этаже не было никакой воды и драгоценным доспехам ничего не угрожало.

- Я оставил возле ванной комнаты мальчишку Поттера подтирать лужи, - сообщил нам завхоз. - Тот как раз шатался без дела и выглядел очень подозрительно. Так я ему, чтоб не пакостничал, дал в руки тряпку и ведро: делом заниматься - оно ж по-любому лучше, чем дурака валять.

И в самом деле, когда мы добрались до нужной ванной, то обнаружили у ее входа мокрого Поттера, который ползал на коленях в центре лужи и безуспешно возил тряпкой по полу. Рядом с ним стояло наполовину полное ведро отжатой воды, но в целом занятие было бессмысленным: вода из ванной комнаты прибывала намного быстрее, чем Поттер успевал ее подтирать.

- Вставайте, мистер Поттер, - лучезарно приказал ему Локхарт, - мы сейчас прекрасно устраним все это и без тряпок.

Услышав эти слова, Филч посмотрел на него недоверчиво, но ничего не осмелился сказать вслух.

Мы вошли в ванную старост почти всем нашим преподавательским составом, словно, ожидали увидеть в ней не поломку в сантехнике, а семейство гриндилоу, взявших в заложники студента.

Красивый, выложенный изящной расписной плиткой пол был мокрым, но основная масса воды стекала в глубокую фаянсовую ванну в полу в центре комнаты. Судя по ее наполненности, протечка произошла уже много часов назад. И действительно: на одной из стен из трубы под большим напором била тонкая холодная струя, рассыпавшаяся дождем под потолком.