Уже давно и лист последний,

Скрутившись трубочкой, пожух.

Зима ступала осторожно,

Роняла тихо снежный пух.

Река в хрустальный лед одета,

И припорошен уже лес,

На крыши, в иней что одеты,

Спустился словно свод с небес.

Луна, ночами проплывая,

В окно заглянет и уйдет,

И только ветер-непоседа

То заскулит, то запоет.

В полях, на белых покрывалах,

Как призрак, мается печаль,

И стаи птиц, вдруг запоздалых,

Проносятся куда-то вдаль.

Дрожащий воздух свеж, прохладен,

Над сопкою кольцом туман,

И солнца луч на небе синем —

Цыганки мелочный обман.

Вот, скрипнув, отворились двери,

Мелькнуло милое лицо,

На белый снег, как пух лебяжий,

Княжна ступила на крыльцо.

От света яркого зажмурясь

И свежести поток вдохнув,

По-детски как-то улыбнулась,

Как птица, в снежный мир порхнув.

Неслась по белым покрывалам,

Кружилась в танце, мяла снег.

И долго эхо разносило

Ее счастливый, звонкий смех.

К реке тропинку утоптала,

Ступила на прозрачный лед,

А под ногами отраженьем,

Плыл синей лентой небосвод.

Вокруг все дивно и красиво.

Как свеж и чист, прекрасен мир.

Зима, спустившись, не скупилась,

Устроив белоснежный пир!

На том пиру метель и вьюга,

Всю ночь плясали; ветра вой,

Мороза треск, ну а под утро —

Над миром воцарил покой!

Пушистый снег легко и нежно

Дворы, дороги засыпал.

Вздохнув спокойно, лес укрылся

И замер, словно задремал.

Ладошки жаркие расставив,

Княжна, кружась, ловила снег,

Она как будто торопила

Его воздушный скорый бег.

Снежинки ж в слезы превращались,

Меж пальцев капельки текли,

Расстроить этим Ростиславу

Они сегодня не могли.

Ведь из Владимира вернуться

К обедне муж ей обещал,

И дивный сон, что ночью снился,

Ей встречу скорую вещал.

Надежда теплилась в сердечке:

Угомонят свой пыл князья,

И не узнает больше крови,

Слез не почувствует земля.

Что между суздальцами снова

Не будет тешиться разлад,

Что в дружбе с Новгородом снова

И всем бы радость – мир да лад!

И мысля так, княжна младая

К воротам потихоньку шла;

Решила встретить Ярослава,

А дома ждать – нет, не смогла…

«Дорога, вечная дорога;

Жена уже устала ждать.

Сидит, как прежде, у окошка,

Что остается?! Лишь мечтать.

Давно ли свадьбу отгуляли;

А сеется вокруг молва,

Привез жену он, как в неволю,

Да видно, участь такова.

Просить прощенья не пытайся,

Кому же можно объяснить,

Что самому труднее стало

В походы ратные ходить.

Заброшен город чудотворный,

А там скопилось столько дел!

Где время взять вершить и строить, —

Ведь воевать не мой удел.

С судьбою спорить не посмеешь,

Она диктует нам права,

В стратегиях мужей народа

Что понимает та молва…

С князьями ссориться негоже, —

Отравят сразу иль убьют.

Смерть принесет немало горя —

Холопов, смердов в плен сведут.

Детей еще своих не нажил,

Не время голову сложить

Из-за усобиц, споров, кляуз.

Еще так хочется пожить!»

Так думал князь и на дорогу,

Понуро голову склоня,

Смотрел. А дом уже так близко,

Но не пришпорил он коня.

Пурга дорогу застилала,

И ветер гнал снега быстрей.

Знать, вьюга снова настигла,

Губить не хочется коней.

Вокруг лишь степь да чисто поле.

Дружина встала. Знать, привал

Устроить им на этой воле

Небесный ангел завещал.

Бивак разбили. Коней к кольям

Покрепче быстро привязав,

Костры скорее разводили,

Пока буран их не застал.

Шатры походные мостили

И грели руки у костров.

И от усталости, забывшись,

Ушли покорно в сладость снов.

Лишь Ярослав в своих раздумьях

Все слушал вьюги горький стон,

От завываний ее нудных

Лишь на душе протяжный звон.

Все в сердце холод, да тревога

Души заблудшей маета,

А впереди одно распутье,

Где счастье, радость?! Пустота…

Но нега все ж глаза сомкнула,

И крепок был, казалось, сон.

И только дергались ресницы,

И что во сне увидел он?