Вопрос представляется мне столь монументальным, со столь многими факторами, которые надо обдумать и взвесить. Но на самом деле, я все это время знала ответ на него и сейчас предпочитаю это признать.

Это Малдер.

Как я могла рассматривать что-то, помимо того, чтобы идти до конца?

========== часть 6 ==========

***

Я слышу, как дверь его номера закрывается, и понимаю, что час пробил. Он не примет это лицом к лицу, так что мне придется сделать предложение другой части его тела – той, что хочет его принять.

Я выглядываю из окна своей темной комнаты. Небо все еще черно, и на парковке ни души, если не считать пересекающего ее Малдера, одетого явно для пробежки. Подозреваю, что отлучился он ненадолго: он просто пытается изнурить себя, но это не то, что ему нужно. Разочарование скоро заставит его вернуться, так что мне стоит поторопиться.

Я понимаю, что надо воспользоваться представившимся мне удобным случаем, чтобы проникнуть в его номер незамеченной. Подождав, пока он скроется из вида, я тихонько открываю дверь и выхожу наружу. Прохладный ночной воздух приятно освежает мою разгоряченную кожу. Замерев на мгновение, чтобы сделать глубокий вдох, я наслаждаюсь бодрящим легким холодком, разлившимся по моим легким.

Я спокойна. Не представляю, как это возможно, учитывая то, что я собираюсь сделать. Может, это вызвано ощущением неизбежности, возникшим сразу же, как я приняла решение. Знаю, что он сказал, и полагаю, он искренне в это верил. Но только я могу освободить его от этого. Я единственная, кто должна.

Я приседаю перед дверью в его номер и начинаю копаться в замке. Взломав его без особых усилий, я проникаю внутрь.

Номер выглядит совсем иначе. Три больших мусорных мешка стоят в ряд у стены, примыкающей к ванной. Я знаю, что в них, и хотя его «небольшие изменения в декоре» помогли куда меньше, чем он надеялся, я, к своему облегчению, осознаю, что он, по крайней мере, сопротивляется силе этих образов.

И теперь остается сделать только одно. Я поднимаю руки и начинаю неспешно расстегивать пуговицы блузки…

***

Услышав, что он приближается к входу в номер, я вздыхаю в предвкушении.

На какое-то мгновение я ощущаю нервозность, опасаясь, что он все равно отвергнет меня. Я поспешно подавляю ее и принимаю заранее выбранную позу.

Он хочет этого. Ему это нужно. И я могу ему это дать.

Крепко упираясь коленями в пол, я наклоняюсь, пока не касаюсь грудью ковра. Я выставляю руки вперед, слегка сгибая их в локтях, и опускаю голову между ними, обхватывая ладонями ножку кровати. Телевизор создает идеальное освещение, окутывая мои приподнятые бедра мягким светом, тогда как остальное мое тело остается сокрытым тенями.

Ключ поворачивается в замке, и я шире раздвигаю ноги, предлагая ему свое влажное лоно, как на жертвенном алтаре.

Дверь открывается и закрывается, и возникший при этом сквозняк слегка холодит складки моей вагины. Не став включать свет, он подходит к ближайшему креслу, и я слышу его хриплое быстрое дыхание, которое он пытается взять под контроль после пробежки. Затем до меня доносится глухой стук скинутых на пол кроссовок, и он встает; последующий звук сброшенных на кровать тренировочных штанов отзывается у меня в ушах, словно удар грома.

Он поворачивается лицом к комнате, намереваясь пройти в ванную.

Я безошибочно определяю тот самый момент, когда он наконец замечает меня. Из его горла вырывается короткий отчетливый хрип.

- О че… о че… о боже… - Его ноги подгибаются, и я слышу, как он падает на колени позади меня.

Вид того, что он хочет больше всего, столь близкого и столь готового для него, вызывает именно такую реакцию, на которую я и рассчитывала. Этот образ минует его мозг, перемещаясь из глаз прямиком к члену, и не оставляет после себя ничего, стоящего обсуждения, анализа или мучений. И вот уже он осознает только горячую пульсирующую потребность, возникающую у него между ног и требующую то, что находится перед ним.

Да, Малдер. Да.

Моя грудь тяжело вздымается при каждом вздохе, бедра дрожат. Мне кажется, что между его членом и входом в мое тело как будто бы находится магнит, притягивающий, побуждающий, умоляющий его приблизиться.

- О-о боже, - стонет он.

Спустя какой-то невероятно затянувшийся миг я ощущаю, как атмосфера в комнате меняется, становится тяжелой, влажной от голода и потребности, и понимаю, что решение принято.

Он движется, медленно подползая ко мне, и я чувствую, что практически источаю влагу для него. Блестящая дорожка соблазнительно стекает по моему бедру с внутренней стороны, и запах моего возбуждения распространяется по воздуху подобно мускусным духам.

Он останавливается так, что моя нога оказывается между его коленей, но не предпринимает никаких попыток прикоснуться ко мне или еще больше приблизиться. Капли какой-то жидкости внезапно падают на мою икру и собираются в углублении, образованном моим согнутым коленом. О боже… это предсемя с головки его нависающего надо мной члена. Я прикусываю руку, борясь с невероятным по силе желанием, охватившим все мое тело.

- Боже, Мал…

- НЕТ! – резко обрывает он меня, и я мгновенно понимаю, чего он хочет. Все должно быть на его условиях.

- Скажи мне, кто ты, - говорит он голосом, напоминающим тихий скрежет влажного гравия. – Скажи мне.

Я знаю, чего он хочет, что ему нужно услышать это от меня, чтобы наконец дать себе разрешение взять желаемое.

- Я, м-м, просто женщина, - соблазнительно выдыхаю я. – Пожалуйста. Пожалуйста!

- Да-а, - стонет он. – Просто женщина, которой нужно, - он проглатывает судорожный хрип, - которой нужно, чтобы ее трахнули, которой нужно, чтобы ее трахнул я… Скажи это, - резко командует он.

Кап. Как. Кап. Господи.

Я делаю глубокий вдох.

- Пожалуйста. Пожалуйста. Трахни меня. Пожалуйста. – Я знаю, что умоляю, и, судя по его тихим стонам после каждого произнесенного мною слова, ему это очень нравится. Я должна чувствовать себя униженной тем, до чего он низвел меня, но не в состоянии думать из-за всепоглощающей потребности ощутить его член в себе. – Трахни меня, пожалуйста! Боже, пожалуйста, трахни меня!

- Да, о да.

Он немного отодвигается, чтобы встать на четвереньки, в результате чего его лицо оказывается на одном уровне с моей вагиной. Он сейчас так близко. Порыв воздуха при каждом его вздохе колыхает завитки моих волос, еще больше стимулируя меня. Я толкаю бедрами назад для усиления этого мимолетного контакта, не в силах сопротивляться необходимости того, что мое тело хочет дать ему.

Я практически ощущаю, как его взгляд прожигает мою чувствительную плоть.

- Да… Да. Покажи мне. Боже, пожалуйста, покажи мне.

Я выгибаю спину и шире расставляю колени, полностью открывая себя ему. Я медленно, чувственно вращаю бедрами, зная, к чему прикован его взгляд, и полностью подчиняюсь силе этой сосредоточенности. Мое тело вырабатывает еще больше влаги.

Его дыхание становится затрудненным, и каждый его хриплый вздох вызывает резкую вспышку возбуждения, пронзающую мою изнывающую плоть.

Хотя я понимаю, что его прикосновение неизбежно, я оказываюсь совершенно неготовой к нему, когда он слегка проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра. Мои ноги дергаются и вагина пульсирует в предвкушении. Я хочу усилить контакт с его рукой, но знаю, что мне нужно позволить ему устанавливать правила, несмотря на мою жажду большего.

Он наклоняется ближе, и мне кажется, что сейчас я почувствую его губы там, где мне хочется ощутить их сильнее всего. Его хриплый голос раздается где-то у меня между ног:

- Это для меня? - Я издаю хныкающий стон. Он крепко обхватывает мое бедро и наклоняется вперед, прижимаясь щекой к моей ноге. – Моя… - Он опускает голову ниже – к тому месту, где останавливаются обильные дорожки жидкости, источаемой моим телом. – Я хочу… я хочу утонуть в этом… О черт… - Открыв рот, он почти касается нежной кожи, испещренной струйками проистекающей из меня влаги, и проводит по ней губами. Он включает в игру язык, чтобы попробовать ее на вкус, скользя им по моей ноге, и последующий за этим стон почти пугает меня своей интенсивностью. Он остается на месте, замерев на мгновение в попытке взять себя в руки, и затем его дрожащий облизывающий язык возвращается, поднимаясь все выше, и выше, и выше…