Но с другой стороны, я легко могу опровергнуть этот довод, сказав, что у него и так уже было достаточно времени, и последнее, что ему сейчас нужно – это еще более длительная изоляция. Я осознаю, что меня, вполне вероятно, подбивает на активные действия чувство вины, но принимаю решение без колебаний. Я поворачиваю чертову ручку и ступаю внутрь номера.

Закрыв за собой дверь, я пытаюсь приспособиться к темноте в комнате и совладать со стремительным биением сердца.

Я судорожно вздыхаю, когда наконец замечаю сооруженное им спутанное «гнездо», наполненное наглядными фотографиями с мест преступлений, закрепленными на стенах, зеркалах, дверях; яростно исписанными листами бумаги, покрывающими все доступные поверхности, включая большую часть пола; странными и мрачными зарисовками, разбросанными повсюду; огромной картой местности, занимающей половину стены и испещренной цветными кнопками и неразборчивыми каракулями. И, боже… запах… застарелая смесь непроветриваемого воздуха и пота, острая и насыщенная. Он закрепил одеяло на окне, так что в комнате царит гнетущая темнота. Свет исходит лишь от телевизора с выключенным звуком и статическими помехами на экране и дюжины с лишним свечей, расставленных на комоде.

При мысли о том, что эта атмосфера благотворна для его часто необъяснимого процесса мышления, у меня кровь стынет в жилах.

Я стою, замерев на месте и ощущая стремительную потерю самообладания, когда потрясение от увиденного грозит полностью поглотить меня. И все же я обвожу комнату глазами, выискивая напарника.

И когда я наконец замечаю его, то не в силах сдержать судорожный вдох.

- О, Малдер…

Он сидит на полу с противоположной от меня стороны кровати, прислонившись к стене и сложив руки на согнутых коленях. Со своего места я вижу, что он одет только в боксеры и расстегнутую рубашку. Его волосы торчат в разные стороны, и темная щетина на челюсти отчетливо выделяется на фоне бледной кожи.

Я не узнаю выражение его затуманенных смятением глаз с темными и отчетливыми кругами под ними. Не уверена, что он читает в выражении моего лица, но что бы оно ни было, он медленно качает головой и выгибает губы в некоем подобии улыбки.

- Дана Скалли… - хриплым от долгого молчания голосом начинает он. – Ты только что ступила в Сумеречную зону. – Он вдруг начинает фальшиво напевать главную музыкальную тему из сериала, но потом резко замолкает, опустив голову на стену позади себя и закрыв глаза. Он пытается рассмеяться, но издает лишь тихие, лишенные всякого юмора хрипы. – Уходи отсюда, Скалли, - шепчет он, однако в тоне его голоса отчетливо слышится угроза.

Вместо этого я делаю пару неуверенных шагов в его сторону.

Он чувствует мое приближение и вскидывает голову, пригвоздив меня к месту взглядом.

- Скалли, - с очевидным предупреждением в голосе говорит он. – Уходи.

- Я никуда не уйду.

Он прищуривается.

- Зачем ты это делаешь?

- Малдер, я просто хочу…

Он резко вскидывает руку, чтобы остановить меня от продолжения.

- Нет, на хрен это. Ты пришла сюда и ведешь себя так, словно я что-то тебе должен.

- Малдер…

- Убирайся! – практически орет он.

- Нет, - стараясь, чтобы голос звучал максимально спокойно, заявляю я.

- Послушай меня, Скалли. Ты не имеешь ни малейшего гребаного представления, как близок я… - Он проводит дрожащей рукой по взъерошенным волосам и отводит глаза, его взгляд отстраненный и несфокусированный. – Мне надо остаться одному, - тихо добавляет он.

- Думаю, ты уже достаточно времени провел один, Малдер.

Он разворачивается ко мне, и я вижу в его глазах обвинение.

- Правда?

- Тебе нужно дать себе небольшую передышку от всего этого, - мягким тоном произношу я.

- Это ваше врачебное мнение, доктор Скалли? Удивительно, что ты можешь сделать столь быстрое заключение после трехдневного отсутствия. Что натолкнуло тебя на эту мысль? Мой декор?

Примечательно, что сам того не осознавая, он нацеливается на грызущее меня чувство вины и использует его против меня. Я и вправду считала, что он не разглядит тех противоречивых чувств, что побудили меня прийти сюда?

Присмотревшись ко мне, он понимающе улыбается, хотя это скорее похоже на оскал.

- Это то, чем я занимаюсь, Скалли.

- Прекрати, Малдер, я не впечатлена.

- Черта с два. – Он медленно встает, опираясь на стену и свесив сжатые в кулаки ладони вдоль боков. Я пытаюсь не обращать внимания на недостаток одежды на нем и отнюдь не преуспеваю в этом. Рубашка соскальзывает с его плеч, и он облизывает губы, ни на мгновение не сводя с меня взгляда. В этот момент он похож на опасного хищника.

- Уходи, - ровным голосом повторяет он. – Уходи, или я вышвырну тебя.

Я широко распахиваю глаза – от вида его по большей части обнаженного тела и его слов одновременно.

Он, похоже, не осознает, как ведет себя. Язык его тела настолько контрастирует со словами, что я чуть было не закатываю глаза в ответ. В нем борются две абсолютно противоположные потребности, и мне остается лишь гадать, где мое место на любом из этих полей сражений.

Единственное, в чем я уверена на все сто – это то, что он напуган, и у него есть на то основания. Усталость оставила его беззащитным, лишила способности обдумывать слова и поступки. Он действует почти инстинктивно, и его непредсказуемый характер делает все это еще более опасным из-за очевидного недостатка контроля.

Вопрос только в том, кого он пытается защитить от кого?

Все же я зашла достаточно далеко и не намерена отступать. Осознает ли он, что делает, или нет, у него проблемы, и я не собираюсь оставлять его наедине с ними. Это ведь Малдер – мой напарник, мой друг…

Я решительно выпрямляюсь.

И делаю еще два шага к нему.

Он реагирует мгновенно, оказываясь рядом со мной так быстро, что я не успеваю ни шевельнуться, ни вздохнуть. Он хватает меня за предплечье, сильно сжимает и разворачивает к двери. Он заставляет меня сделать три шага, прежде чем мне удается восстановить равновесие. Резко крутанувшись и дернувшись в противоположную сторону, я освобождаюсь из его захвата и быстро отступаю назад.

Он не препятствует мне, но одним практически молниеносным движением обхватывает мое запястье. Я вскрикиваю от боли и отшатываюсь, а он пользуется этим, чтобы толкнуть меня к стене. Удар оглушает меня на пару секунд, и ему оказывается этого достаточно, чтобы поднять мои руки у меня над головой, а затем прижаться ко мне всем телом.

Я в ловушке. Я пробую сопротивляться, но это бесполезно, и мы оба это знаем.

Малдер заметно дрожит, но я не уверена, от гнева ли или от усилий, которые он приложил, чтобы справиться со мной. Мы замираем в этом безвыходном положении.

Его взгляд обжигает, и жар его тела, столь близкого к моему собственному, обволакивает меня, словно влажное одеяло – тяжелое и сырое.

После кажущегося бесконечным момента он наконец произносит:

- И что теперь, Скалли? – Я заглядываю в его глаза и в это мгновение не узнаю мужчину, смотрящего на меня в ответ. – Вот так ты хотела это разыграть?

- Малдер, отпусти меня.

- О, теперь ты хочешь уйти? – Он качает головой и шепчет: - Нет, не думаю.

Я пытаюсь высвободить руки, но он лишь сильнее стискивает их.

- Это не смешно, Малдер.

- Ты права, Скалли. Не смешно, - ровным тоном говорит он. – Ты пришла сюда без моего разрешения и отказалась уйти, когда я попросил об этом, так что мне остается лишь предполагать, что я выразился недостаточно ясно. А значит… - Он медленно наклоняется, так что его губы почти касаются моих, после чего перемещает их к моему уху. – Теперь я привлек твое внимание, Скалли? Твое полное, безраздельное внимание?

Почему я не могу сдержать дрожь?

Ладно, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тут происходит, говорю я себе. Он просто меняет тактику, пытаясь заставить меня защищаться. И он использует свое физическое превосходство, чтобы запугать меня. Я не позволю ему этого!