А дожевав, застенчиво зажала в кулаке огрызок и подняла глаза:
– Спасибо… вкусное очень!
Муки графомана
Пьеса в одном-единственном акте.
Действующие лица:
Левое полушарие
Правое полушарие
Голоса мужчины и женщины, звук поцелуя. Затем щёлкает замок запираемой двери.
Правое полушарие витает в розовых облаках. Левое полушарие спит, причмокивая и постанывая.
Правое: Левое!.. Левое!.. Да проснись же! Как можно спать!.. О, как она прекрасна!.. О, сколько счастливых минут!.. О, сколько!.. О!.. О!.. Где слова? Где мои слова? Левое, проснись! Мне слова нужны!
Левое: А-а?.. Да-а?.. Не-е, я уже не-е-е… Хр-р-р…Что?.. Да не сплю я!
Правое: Как можно спать, когда столько счастья!..
Левое: (позёвывая) Счастья-то? А-а, ну да, я всегда на этом месте засыпаю. Вечно всё счастье без меня… Да ладно, чего уж там…
Правое: Бумагу, бумагу! Записывай! Это будут гениальные строки! Это будет шедевр!.. Это о ней! Ей посвящаю!..
Левое: Глаза, слушай мою команду! Ищем бумагу! Ага, вот тут старая квитанция, на обороте написать можно! Рука правая! Слушай мою команду! Ручку взять! Писать стих приготовсь! (Правому полушарию) Ну, что пишем?
Правое: Слова!.. Слова мне!.. О ней!.. О её прекрасном лице!.. Об этом волшебном утре после сказочной ночи!.. Об этих высотах!.. широтах!.. глубинах!..
Левое: (деловито) Она. Утро. Лицо.
Правое: О, сколько счастья!..
Левое: (деловито) Счастье. Сколько там у нас счастья?
Правое: Слова, слова мне давай, Левое!.. Не тормози!..
Левое: Уточняю детали! Счастья сколько? Лицо какое?
Правое: О-о-о!.. О-о-о!..
Левое: Огромное?
Правое (в ужасе): Не-е-ет!!! Зачеркни сейчас же огромное! Оно прекрасное! Прекрасное лицо!
Левое: Да! Поправка принята. Включаю подбор рифм. Нецензурных не надо?
Правое: Не надо!
Левое: Ставлю фильтр по нецензурной лексике! Секундочку! Выдаю результат: лицо прекрасное – ясное, ужасное, опасное, грязное, несчастное…
Правое: Остановись!.. Нет!.. Ясное! Только ясное!
Левое: Фиксируем ясное! Что у нас ясное? По рейтингу популярности – солнце самое ясное.
Правое: Да, это солнце ясное!..
Левое: Солнца не видно. Дома заслоняют.
Правое: При чём тут дома? Она, она моё солнце!
Левое (озадаченно): А у кого тогда лицо прекрасное?
Правое: (гневно): Ты меня не сбивай! Она, она, всё она – и ясная, и прекрасная!
Левое: (ворчливо): А ты меня не запутывай! Солнце – это не она, а оно! А лицо прекрасное у неё! А ясное тогда что? Что ещё ясное бывает? Включаю просмотр рейтинга популярности: утро ясное на втором месте.
Правое: Да-а-а!.. Утро!.. Ясное!.. Мы с ней проснулись и встретили это ясное утро!..
Левое: Фиксирую. С тобою утро встретил ясное.
Правое: Да-а-а!.. Я смотрел на её прекрасное лицо!..
Левое: Фиксирую. Смотрел на лицо твоё прекрасное. Во! Две строки уже есть! Рифмовать как будем? Попарно? Перекрёстно?
Правое: Ах, какая разница!.. Какое мне дело!.. Пусть этот день будет для неё самым счастливым!.. Я так желаю этого!..
Левое: Фиксирую. Пожелал тебе счастливого дня.
Правое: Плохо! Вяло! Серо!
Левое: (в сторону) Ну вот, начинается… (правому) Тогда счастливейшего дня пишем? Так поярче? Пожелал тебе счастливейшего дня.
Правое (тихо погружаясь в дремоту): Плохо!.. Вяло!.. Серо!..
Левое (радостно потирая… извилины): Ну слава Богу, угомонился! Сейчас мы это быстренько! Обойдёмся без советчиков! Счастливейшего дня. Включаю подбор рифм: дня – коня, пня, ремня, меня… Пня – убираем. Мы в городе, пней нет. Коня – по той же причине. Ремня?.. Меня?.. Меня или ремня? «Меня» короче на одну букву! И что она такое «меня»? Схватила меня? Побила меня? Простила меня? Отпустила меня? М-да! Правое, что выбираем-то?.. Спит!.. Ладно, разберёмся!..
Правое (сквозь сон): О счастье!.. Счастье!..
Левое: А-а-а! Ну да, счастье же! Счастье схватило меня!.. Нет!.. По рейтингу популярности – охватило! Счастье охватило меня! Ну-ка, что получилось?
С тобою утро встретил ясное
И пожелал тебе счастливейшего дня!
Любуюсь на лицо твоё прекрасное,
И счастье охватило вдруг меня!
Правое: (сквозь сон) Безграмотно!.. Бездарно!.. Пошло!..
Левое (баюкая): А ты спи себе, спи!..
Неведомый путь
1
Я пробудился от сна или смерти? Кто скажет мне?
Некому – я одинок.
Надо мной тёмная высь.
Подо мной тёмная твердь.
Вокруг тёмная пустыня.
Вглядываюсь, вслушиваюсь, внимаю миру, в котором мне жить.
Много ли времени прошло, мало ли времени прошло – кто считал его в этом пустом мире? – когда понял я, что высь надо мной не темна, а выстлана звёздами, и с каждой минутой они всё ярче.
И вот уж твердь подо мной озарилась их зыбким светом. Неровными изломами замерцал мелкий гравий и песок. А где-то рядом послышался мне плеск воды. Ручей?
Поворачиваюсь на плеск, потому что захотелось вдруг чистой воды.
Да, он недалеко, он искрится меж камней. Тянусь к нему, но рук и ног моих я не вижу и не ощущаю, будто нет их.
А должны ли они быть? Пытаюсь разглядеть себя, но вижу только тёмную бесформенную массу, растёкшуюся по мелким камушкам.
И тогда я приказываю себе: вперёд! И тёмная масса начинает неощутимо для меня двигаться. Меня даже радует эта простота моего существования. Я делаю усилия и перетекаю пядь за пядью туда, где мерцает вода в свете звёзд.
Ещё бросок, ещё движение – и вот я погружаюсь в воду и начинаю жадно пить.
Ага, губы-то есть у меня, и рот есть, и глотка! Упругие холодные шарики спускаются по пищеводу в желудок. И тогда руки мои просыпаются! Я, оказывается, опираюсь ими о каменистое дно ручья, а они слушаются и держат мой вес. Я уже смутно вижу их в переливах воды. Её холод прокатывается по всему телу, и ноги в ответ вздрагивают – они тоже есть!
Последний глоток – и я выпрямляюсь, встаю на ноги, встряхиваю застывшими в холодном ручье руками.
В тёмном мире что-то произошло, пока я оживал в ледяной воде. Во тьме появилась едва заметная полоса горизонта, поверх неё расползается по небу лиловый поток. Мир наполнился звуками, и они всё ярче и отчетливее: лёгкий звон, тихий гул, мягкий шорох.
Но вот что-то тёмное явилось в небе ниоткуда, заслоняя собой звёзды, закрывая горизонт. Нарастает гул и всплески – как мокрые простыни на верёвке, как паруса в бурном море, как знамя над летящим в бой всадником.
Я только успеваю подумать: руки-ноги появились, а когда же страх-то у меня появится? Нет ни страха, ни простого любопытства – в своём одиночестве я заперт надёжно, нет дороги туда ни другу, ни врагу.
Порыв ветра свалил меня на землю. Мелкие камушки впились в голые колени, и я с удивлением спросил себя: что это, зачем это?
Прямо передо мной в свете утреннего горизонта возникли огромные львиные лапы, опустились, вмялись в жалобно заскрипевший песок. Мощное туловище выросло передо мной стеною, а сверху навис тяжёлый загнутый клюв. Великан склонил голову набок, по-птичьи. Огромный выпуклый глаз сверкнул на меня угольным блеском.
– Ещё один вылупился, – донёсся сверху глуховатый низкий его голос. – Приветствую тебя, Половина!
Мне было так удивительно и радостно слышать его речь, что я выпалил все сразу возникшие у меня вопросы:
– Ты кто? А где я? И откуда ты? Почему я Половина? Я половина чего?
– Я – Грифон, – величественно раздалось сверху, – а ты – Половина. Ты одинок?
– Да… – растерянно отозвался я, и от жалости к себе защипало в горле.
– Целостное творение не бывает одиноко – оно заполнено. Одинок – значит, пуст наполовину.
– Понял, – обрадовался я своей смышлёности. – А почему я здесь? И почему ты здесь?
