– Уже? Не может быть!..
– О!.. Это Он!..
Прекрасен и велик мой мир! Он мой! Он создан для меня. Я был в нём всегда и буду всегда. Я и Мама! Мама и я!
Мне хорошо, когда её голос весел, когда ей нигде не больно и легко дышится.
Мне плохо, когда она устаёт и жадно ловит ртом воздух, а сердце её выбивает гневную дробь. И я мечусь, мечусь, не ведая, что делать!
А если рядом Папа, то я счастлив, потому что счастлива Мама. Льётся, льётся в меня потоком её любовь по длинному канатику, который начинается у меня в животе и уходит куда-то в вечность. И я расту…
И хочу пищи. И побольше. Я знаю, какая это хорошая штука. Она приходит с бульканьем и журчаньем откуда-то из вечности, и Мама тут же начинает её готовить для меня. Вся твердь вокруг наполняется аппетитными звуками, приходит в движение. И я тоже в предвкушении трапезы кручусь, приплясываю, дёргаю свой канатик: скорей, скорей!
И вот кушать подано. Какой сытый вкусный покой наполняет моё тело. Засыпаю в блаженстве!
– Такой жор на меня напал, ужас! Всё время есть хочу!
– Ну и ешь на здоровье!
– Нельзя! Врач ругается! В весе много прибавляю. А как хочется!..
Фу-у-у! Теснотища! Удивительно нелепый мир! Не развернуться в нём с моими способностями!
Вечные запреты и ограничения. Зачем ты мне их выдумала? Как ты вообще собираешься решать мои проблемы в этой тесноте? Удивительное легкомыслие!
И сколько можно на меня давить?!
Как загрузит свой желудок и твёрдым, и жидким, как пойдёт вокруг и треск, и гром, и урчание – не знаешь, как повернуться, не то что сосредоточиться на моих мыслях. Никаких условий для развития!
Ну вот опять! Кончай, говорю! Я вовсе не нуждаюсь в твоей пище! Сам добуду, какую захочу.
Слышишь? Прекрати на меня давить, а то как двину ногой!
– Ух ты! Как запрыгал! Футболист! Весь в меня! Тебе не больно?
– Немножко… Приятно… Радостно… Маленький мой…
Сколько можно терпеть это унижение! Почему я должен зависеть от чьей-то призрачной воли? Кто вообще дал ей право носить меня в себе? Она меня спросила? А может, это я её в себе ношу! Хорошая мысль! Почему бы и нет. Я – венец природы. Ничего не вижу вокруг совершеннее себя!
Только эта дурацкая пуповина… Как она меня унижает! Какая мука! Стоит только мне собрать силы для последнего и решительного боя, она опять отравляет меня своей любовью, всякой сладкой благостью! Опиум для народа – вот что это такое! Я противен сам себе!
Нет, это больше нельзя терпеть! Оторвать её от себя – и быть навсегда свободным от… кого… Ни от кого! Нет там ничего, кроме природных катаклизмов! Есть только Я! Это звучит гордо!
Да рвись же ты, наконец!..
– Скорая? Тут у нас роды!.. Первые… срочные… беременность первая… Диктую адрес!..
Мама! Сжалься, не прогоняй меня!
Помилуй, я же твой! Вся жизнь моя в Тебе!
Что делать мне теперь? Прости, смилуйся надо мной!
Я ведь ещё так мал, слаб и глуп. Лишь чуть-чуть умнее стал я, ибо осознал глупость свою…
Больно!.. Страшно!.. Гибну!..
Ма-а-а-м-а-я-я-я-я-я!..
– Ну вот, какой славный пацанчик родился! Крикун, голосишко хороший – в депутаты пойдёт! Смотри, мамочка, на сына!
– Это… он?.. Маленький мой!.. Здравствуй!..
Красное яблоко
Яблоко лежало у неё в ладонях и будто светилось изнутри. Она смотрела на него задумчиво и как-то печально. Потом нерешительно улыбнулась и, закрыв глаза, откусила…
Он носил это яблоко весь день в рюкзаке. А рюкзак с собой. Везде. Потому что подходящий случай мог выпасть каждую минуту.
Два дня назад Он забрал с почты посылку от краснодарской бабушки. Коробку пришлось взвалить на плечи. Он не подумал, что она окажется такая большая и тяжёлая.
Дома мама вскрыла коробку, и по комнате понёсся такой аромат, что хоть ложкой его кушай да чаем запивай!
Яблоки лежали в коробке не как попало, а аккуратными рядками. Каждое в тряпочку запелёнуто, чтобы не побились в дороге.
И все как на подбор красные. Отбирала бабуля для любимого внука.
Он хорошо помнил в бабулином саду эту яблоню, которая давала такие красные яблоки. Когда Он был маленький, ему казалось, что эти красные яблоки у неё в стволе просвечивают.
Он взял в руки одно, взял другое.
– Осторожнее, – заворчала мама. – Не хватайся так. Съешь сперва одно.
А Он и не ел. Он вынашивал хорошую идею.
И потому надо было выбрать подходящее яблоко. Вот такое! Самое крупное, самое тёмное, даже чуть с лиловой тенью. И как будто из камня выточенное, такое блестящее и идеально ровное. Даже странно в руке держать, кажется, что должно быть тяжёлым и холодным. Нет! Живое!
И Она сразу поймёт! И если возьмёт – то да… А если нет – то…
Долго не мог пристроить яблоко. Ему хотелось положить его в нагрудный карман, чтобы у сердца. Но куртка оттопырилась совершенно неприличным образом.
А если в карман брюк? Вообще жесть! Вот большое какое! Куда его?
Значит, в рюкзак.
Он долго искал по всей квартире красивый подарочный пакетик. Но всё, что попадалось под руку, было какое-то пошлое. Оно оскорбляло его вкус и то высокое чувство, которое Он к Ней питал.
Помаявшись, Он остановил свой выбор на простом полиэтиленовом мешочке, решив, что аккуратно освободит яблоко прямо в рюкзаке и протянет на ладони.
Весь день Он ходил за ней следом все перемены. И всё никак не мог улучить момент. Она то бежала куда-то с подругами, то стояла в посреди толпы и громко смеялась. Иногда Она взглядывала куда-то поверх Его головы и равнодушно отворачивалась.
И Он знал почему! Потому что Он мелкий. Одного роста с Ней. А должен быть выше хотя бы на полголовы, чтобы смотреть сверху. И плечи должны быть раза в два шире. И вообще надо бы уже усам расти. А то стыд! Голос уже взрослый, Он нарочно басил, как мог, – а рост как у младенца. Смешно на такого смотреть.
Но Он упорно шёл за ней следом, и плечо его приятно давила лямка рюкзака, где пряталось яблоко.
Закончился последний урок. Он торопливо пихал в рюкзак учебник и тетрадь. Вдруг через плечо сунул нос вредный одноклассник, как раз такой, как надо: с ростом, и с плечами, и с усами.
– Это чего у тебя? Яблоко такое? Ничччо себе! С целую голову! Дай кусить!
– Не дам. Отвали, – сквозь зубы промычал Он.
– Прям всё сам и сожрёшь? Э-эх! – И вредный одноклассник, обидно щёлкнув Его по затылку, побрёл своей дорогой. Но чёрное дело было сделано. Со всех сторон полезли любопытные носы – посмотреть на такое яблоко с голову величиной.
Он растолкал всех, выскочил в коридор и запнулся. Она стояла у окна и озабоченно рылась в сумке.
Одноклассники проходили мимо, а Она всё рылась и рылась. И никак не могла что-то там найти.
Он сделал шаг. Ещё шаг.
Сунул руку в рюкзак.
Если теперь его на ладони дать, то опять толпа сбежится. Правда, все уже разошлись. Но вдруг.
Он встал рядом у окна. Она покосилась на него и ещё глубже зарылась в сумку.
Тогда резким движением Он выдернул яблоко из рюкзака, как меч из ножен. И сунул Ей прямо в руки.
– Тебе. Ешь. Вкусное…
Она вздрогнула и стала багровой, как яблоко.
Оба замерли. И смотрели оба на яблоко, боясь встретиться глазами.
– Ешь… ну пожалуйста… ешь.
Он так боялся, что сейчас кто-то увидит это яблоко в Её руках. Пусть бы Она его съела скорее. Съест или не съест?
Она перевела дыхание, нерешительно улыбнулась и, зачем-то закрыв глаза, откусила.
Ей хотелось кричать от боли. Едва успокоившийся больной зуб проснулся и злобно резал и выкручивал её челюсть. Но Она отважно жевала, с мучительной радостью наступая на больной нерв, и снова кусала, не поднимая глаз, потому что они слезились от страдания.
