— Почему нет?

Вот он, неопытный турист в лесу, царстве нежити. Я вновь закатила глаза и взмахнула руками:

— Не смотря на то, что ты вампир, русалка попытается тебя утопить, или защекотать, или заговорить до смерти. Не будь глупцом.

Матвей остановился и оглянулся через плечо:

— Прости, не подумал.

Он вернулся ко мне. Русалка обиделась и крикнула мне:

— Противная! Жду с нетерпением, когда придет волк.

Я вздрогнула и спросила:

— Что это значит?

Но русалка уже уплыла, только хвост её мелькнул перед тем, как уйти на дно.

— Причем тут волк? — удивился Матвей.

— Неважно, — буркнула я и сделала шаг спиной вперед в сторону тропинки.

Я забыла о том, что позади меня поваленное бревно, поэтому запнулась об него и упала, больно стукнувшись задницей. В этот момент руку пронзило острой болью, заставившей меня вскрикнуть.

Матвей тотчас оказался рядом, сев на колени.

Змея, укусившая меня, с шипением уползала в сторону леса. Я прикусила губу, чтобы не разразиться бранью, хотя, видит Бог, так хотелось выругаться.

Матвей взял мою руку и повернул ладонью вверх. Ниже запястья виднелась покрасневшая ранка.

— Насколько я помню из учебника биологии, эта змея ядовитая, — спокойно заметил он. Лицо мужчины оставалось бесстрастным. — К сожалению, колдуны почти так же хрупки здоровьем, как и люди. Поэтому… Не возражаешь?

О, как мило. Он спрашивал у меня разрешения. Сейчас расплачусь от нежности.

— Не возражаю, — заверила я, хотя по тону моему можно было сказать иное.

Матвей поднес мою руку к губам. Я поморщилась — наполовину от боли, наполовину при мысли о том, что сейчас Матвей будет высасывать яд из руки.

Вампир усмехнулся и приник к ране. Непонятно откуда взялась мысль о том, какие горячие у Матвея губы, словно у него жар.

Я выдохнула и на мгновение закрыла глаза, не желая видеть, как Вишневецкий выплевывает яд…

Стоп. Он не выплевывает. Он пьет мою кровь. Пьет. Мою. Кровь.

— Я не позволяла тебе пить! — воскликнула я. — Только убрать яд.

Матвей поднял на меня глаза, и я ахнула, увидев первобытную жажду. Мне казалось, что я в ловушке, и вот сейчас хищник убьет меня. Я жертва, и мне некуда бежать. Да, это главный страх — быть иссушенной вампиром. И одновременно меня это… привлекало, что ли.

В этот момент вампир оторвался от моей руки и насмешливо произнес:

— Незачем саму себя так пугать. Я даже клыки не выпускал, только помог избавиться от яда.

Сердце мое учащенно билось, и какой-то частью мозга я осознала, что впервые страх завладел мною. Раньше лучше удавалось держать себя в руках. Черт возьми, да что это такое?!

Матвей протянул мне руку, и я без раздумий приняла её. Вампир напрягся.

— Что? — спросила я.

— Я слышу мотор лодки, — удивленно произнес Матвей. — Кто-то приехал.

========== Глава 6 ==========

Когда мы вернулись к дому, приехавший уже выгрузил свои вещи из катера. Точнее, приехавшая, и вещи помогал разгружать Влад. Катер быстро исчезала за деревьями.

Агния выглядела ослепительно. На ней была свободная полупрозрачная блузка, заправленная в ярко-красные брюки, и черные туфли на высоком каблуке. Насыщенно-черные волосы крупными локонами обрамляли фарфоровое личико, серо-голубые глаза густо подведены, а губы, подкрашенные красной, в тон брюкам, помадой, кривились в кокетливой улыбке. У неё было три больших чемодана, и все их легко поднял Влад, чтобы покрасоваться перед очаровательной колдуньей.

Я улыбнулась, когда Агния, поворковав с золотоволосым вампиром, направилась в мою сторону. Оказавшись рядом, она насмешливо приподняла брови:

— У меня галлюцинации! Неужели это ты?

— Это я, Агния.

Естественно, Агния полезла обниматься, а когда отстранилась, то заинтересованно глянула мне за спину. Её лицо приобрело кокетливое выражение.

— Ты, должно быть, Матвей? Старший Вишневецкий? — с заигрывающей улыбкой спросила Агния.

Вампир взял её руку в свою и с улыбкой поцеловал:

— Рад познакомиться, Агния.

— Я с удовольствием пообщаюсь с тобой позже, Матвей, а теперь прости, хочу поговорить с бабушкой. И с Соней, — многозначительно добавила колдунья.

— Нет проблем, — Матвей загадочно улыбнулся ей.

Святые черти! Неужели Вишневецкий-старший только что флиртовал с моей сестрой? Стоп, а мне-то какое дело?

Хм, а шансы на то, что Вишневецкие выберут Агнию, с каждой секундой увеличиваются. Не хочу быть эгоисткой, но меня этот факт сильно радовал. Семейная жизнь, как и превращение в вампира, — не мое.

Агния повернулась к дому и с очаровательной неуклюжестью проковыляла на утопавших в земле каблуках к дому.

— Бабушка-а! — громко позвала она. Вся семья знала, как Галина ненавидит, когда её называют так, но Агния любила дразнить старуху. Это у нас общее — любовь к экстриму, только ищем мы его по-разному.

— Чего орешь? — мрачно спросила Галина, выходя из дома.

Агния широко улыбнулась:

— Привет. Я приехала, ты рада?

Галина молча указала ей на дом. Агния хихикнула и зашла туда, следом за ней Влад, нагруженный чемоданами. Интересно, комфортно ли ему в роли носильщика?

На некоторое время Матвей был предоставлен сам себе, а я направилась за Агнией.

В нашей комнате уже сидела на кровати Маша и крутилась под ногами Эльвира — обе девочки искали внимания Агнии. Та успевала и вещи раскладывать, и рассказывать им о своей жизни в Питере.

— …последняя выставка прошла невероятно успешно, — говорила Агния. — Я популярная художница.

— Круто, — выдохнула Эльвира, наматывая на палец одну из двух косичек. — Я тоже хочу быть художницей.

Агния только улыбнулась, но ничего не сказала. Я знала, что по большей части талант Агнии заключается в том, что она рисует будущее, и эти картины получаются изумительными.

— Ой, — Маша взялась руками за голову. — Я плохо себя чувствую.

Я мигом оказалась рядом и, перебросив её руку через плечо, помогла выйти из комнаты.

— Что именно не так, Маша? — тихо спросила я, краем уха услышав, как Агния отвлекает в комнате Эльвиру. — Что ты чувствуешь?

— Голова, — прошептала девушка. — Такое ощущение, что голову стиснул железный обруч.

Я не сбилась с шага, но в уме запаниковала. Никогда, никогда за все время существования колдунов головной боли не было в числе симптомов. С Машей творится что-то странное.

Я успешно дотащила девушку до подвала и аккуратно положила на кровать. Маша тихонько стонала, прикрыв глаза.

Послушались быстрые шаги по лестнице. Галина зашла в комнату и начала что-то искать на пыльных полках среди трав и банок.

— Где же… где же оно… — бормотала Галина. — А! Нашла!

Галина достала с верхней полки небольшую стеклянную бутылку с полупрозрачной зеленой жидкостью. Она налила немного в стакан и помогла Маше выпить:

— Давай, Мария, пей.

Бледная девушка безропотно выпила все до дна.

— Что это? — с любопытством спросила я.

Галина, казалось, только сейчас заметила мое присутствие.

— Тебе лучше уйти, — заявила Галина, лоб её был озабоченно нахмурен, а губы сурово поджаты. Почему-то мне показалось, что её беспокойство было не из-за Маши, а из-за меня.

Маша взяла мою руку и слабо сжала, прошептав:

— Останься.

— Соня, это не самое приятное зрелище, — недовольно заметила старуха.

— Маша хочет, чтобы я осталась. Значит, я остаюсь, — уперлась я. Мое упрямство неизлечимо. Впрочем, это семейное.

Галина шумно выдохнула. Видно было, что она злится.

— Хорошо, — дернула головой в подобии кивка Галина.

Старуха достала из-под кровати железный таз, и в этот момент Маша застонала и взялась за живот. Девушка свесила голову с кровати, и Галина убрала её волосы. Машу тошнило. Я ничего не могла сделать, кроме как держать её за руку и паниковать про себя.

Галина в это время следила за старинными часами над кроватью. Когда желудок Маши был пуст, старуха протянула ей другой стакан, с дымящейся внутри жидкостью красного цвета. Маша с жадностью выпила все, а затем измождено откинулась на подушки и вздохнула.