Я позвала Галину к Маше, а сама направилась на кухню. Я все еще не завтракала. Аппетит был волчий, и я набросилась на еду так же, как и Маша двадцать минут назад.

За этим меня и застал Влад. Он приподнял брови и насмешливо заметил, присаживаясь на противоположный стул:

— Люблю смотреть, как ты ешь.

Из-за его замечания я поперхнулась и закашлялась. Вампир засмеялся и откинулся на спинку стула.

— Тебе наложить еды? — хмуро спросила я через несколько минут.

— Нет, спасибо, — криво улыбнулся Влад. — Я сейчас пойду в лес, найду какую-нибудь невинную зверушку и…

— Замолчи, — поморщилась я. — Не хочу этого слышать.

Влад подмигнул и вышел из кухни.

Я шла за дом, там, где располагался огород, когда услышала странный шорох из кустов. Казалось, кто-то шипит и говорит одновременно. Я нахмурилась и медленно подошла к кустарнику. Возможно, мне показалось, но привычка оставаться бдительной вросла слишком глубоко.

Я была права. За кустом сидело низкорослое существо, отдаленно напоминающее женщину-карлицу. Её всклокоченные, словно птичье гнездо, волосы были смешением каштанового и грязно-зеленого, кожа склизкая, зеленоватого оттенка, глаза полностью черные, без белков. Нос слишком длинный и скрюченный, под ним почти не видно маленького рта с заостренными зубами. На уродце были грязные и рваные лохмотья и старые поношенные лапти.

Не трудно было догадаться, кто стоит передо мной. Это была кикимора, причем самая отвратительная из разновидностей — болотная. Как можно догадаться из наименования, кикиморы живут на болоте. Они любят шутить над людьми, и часто шутки заканчиваются смертью. Этим они похожи на русалок, но те привлекают одиноких путников своей красотой, и несчастные умирают счастливыми (конечно, когда русалки не заскучают и не пожелают защекотать жертву до смерти). Кикиморы же заставляют человека блуждать по своим болотам, сводя с ума, и человек умирает в мучениях от голода и усталости.

Однако ближайшее болото в километре от нас, насколько я помню, и что же кикимора здесь, на берегу чистой реки, делает?

— Ш-ш-шоня, — тихо прошипела кикимора, оскалив свои заостренные зубы. — Ш-ш-ш-трель-ш-ш-оваааа.

Она что, пытается произнести мое имя? Вот уж не думала, что я популярна среди кикимор. По идее, они не проявляют интереса к иным сверхъестественным существам, так как в них достаточно силы сопротивляться кикиморской языческой магии. Да и вообще, кикиморы на уровне развития стоят где-то между австралопитеком и питекантропом, и крайне редко действуют не по инстинкту.

— Возвращайся в свое болото, нечисть, — буркнула я и переступила с ноги на ногу.

Кикимора зашипела и попятилась, но не убежала. Если бы я использовала молитву или, наоборот, качественную брань, то ничто бы не удержало её здесь. Но я этого не сделала — и не зря, очевидно.

— Кра-ш-ш-ная Ш-ш-ш-шапочка, — прошипела кикимора, пятясь в сторону леса. — Бойс-с-ся волков-ф-ф.

— Что? Стой! — крикнула я, но кикимора убежала.

По спине прошел холодок. Сначала убитый мною оборотень называет меня «Красной Шапочкой», затем, в тысяче километров от Москвы, это делает болотная кикимора. Неужели у меня появился враг, настолько сильный, что смог подчинить себе нечисть? Или какая-то ведьма наслала порчу? Может, стоит уехать, чтобы не навлекать опасность на своих родных? Или уже поздно?

Кто-то коснулся моего плеча, и я, развернувшись, ударила нападавшего. Нет, как оказалось, не нападавшего, всего лишь Матвея. Вампир отшатнулся и потер покрасневшую скулу, с удивлением глядя на меня.

Я с шумом выдохнула и только сейчас заметила, что задержала дыхание. Учащенное сердцебиение постепенно успокоилось, и я виновато улыбнулась:

— Прости.

В зеленых глазах Матвея не было обвинения или страха, скорее любопытство.

— Вот это рефлексы, — спокойно восхитился вампир. — И скорость впечатляет.

— Спасибо. Но не советую больше приближаться ко мне так, — предупредила я.

Матвей улыбнулся одним уголком рта и произнес:

— Ну, вообще-то, ты здесь стоишь уже около десяти минут. Я дважды тебя звал.

Я промолчала, повернув голову в сторону реки. Через некоторое время Матвей произнес:

— Мы можем прогуляться?

Я нервно пожала плечами и медленно направилась по тропе, ведущей к озеру. Матвей шел рядом, настолько близко, что иногда рукой касался моей руки, — однако никакого романтического умысла, к счастью, я не видела в этих прикосновениях. Просто слишком узкая тропа.

— Влад вчера отчитал меня за то, что я нагрубил тебе, — через пару минут произнес Матвей. Он смахнул со своей синей футболки какого-то жучка. — Он редко это делает.

— Встает на защиту колдуний? — предположила я, хотя знала настоящий смысл фразы.

Матвей криво улыбнулся и поправил:

— Отчитывает меня. Влад не относится к своим бывшим любовницам, скажем так, уважительно. Для него они — второсортные существа, как и для любого бабника. Однако тебя он уважает, если не боится.

— Наверное, это потому что я при расставании едва не проткнула его колом, — весело предположила я.

Матвей на мгновение остановился и пораженно посмотрел на меня:

— Ты чуть не убила Влада?!

Я насмешливо улыбнулась и начала высматривать за деревьями озеро.

— И почему же ты не сделала этого? — с любопытством спросил Матвей.

Настроение мое заметно повысилось, хотя воспоминания были не из приятных.

— Владу повезло, — заметила я, перешагивая через поваленное дерево. — Я уже занесла кол над его сердцем, когда зазвонил мой телефон. Экстренный вызов с работы. В тот момент я опомнилась.

— Мой брат настоящий везунчик, — фыркнул Матвей.

Я хмыкнула и вышла из леса. Передо мной было озеро, по берегу изредка росли плакучие ивы и камыши. Когда я шагнула в сторону воды, Матвей загородил мне дорогу так быстро, что я едва не врезалась в него. Подняв глаза, я вопросительно приподняла брови:

— Что?

— Я хотел извиниться, — проговорил вампир, пристально смотря мне в глаза. — Я был слишком груб и неучтив с тобой вчера, хотя ты храбрее и умнее всех колдуний, которых я встречал.

Я прищурилась, не отрывая взгляда от Матвея. Не знаю, принять извинения или послать вампира к чертям?

В конце концов, победило чувство долга. Ну, или лесть подействовала.

Выдохнув, я заверила Матвея:

— Я не в обиде.

Матвей слабо улыбнулся и кивнул.

За его спиной послышалось:

— О-о-ой, как романти-и-ично!

Это была русалка. Она сидела в воде по пояс, у самого берега, и сквозь озерную воду можно было увидеть длинный чешуйчатый хвост. Русалка была невероятно красива — кожа молочно-белая, без единого дефекта, словно фарфоровая, полные чувственные губы, кривящиеся в коварной улыбке, большие голубые, словно утреннее небо, глаза. Длинные волосы чистейшего медного цвета струились по обнаженной спине и груди. Поняв, что мы оба обратили на неё внимание (точнее, обратил внимание Матвей), русалка откинула волосы назад, обнажая молочную грудь.

— Жаль, что ты мертвяк, — томно вздохнула русалка. — Тебя даже утопить нельзя.

Матвей с удивлением глянул на меня. Только сейчас до меня дошло, что до этого Вишневецкий не встречался с русалками. Подумать только!

— Тебе больше ста лет, и ты ни разу не видел русалку? — удивилась я.

Матвей пожал плечами:

— Как-то не было времени бродить по лесу в поисках нежити.

Русалке не понравилось, что про неё забыли. Она захлопала руками по воде и капризно произнесла:

— Эй, вы! Невежливо игнорировать собеседника!

Я закатила глаза. Кажется, Галина частенько общается с местными русалками, раз одна из них говорит интонациями старухи.

Матвей повернулся и галантно произнес:

— Прошу прощения, милая девушка.

Русалка тут же расцвела, томно захихикала и призывно прикусила губу.

— Ты что, серьезно хочешь с ней разговаривать? — недовольно спросила я.

Матвей уже сделал шаг к озеру и весело спросил: