Она так долго и самозабвенно дергала смерть за усы, находя для этой процедуры все более изощренные способы, что особе с косой это может в конце концов, надоесть. И комар может довести слона до нервного срыва. Слон этого комара прихлопнет. Так же и с Корделией. Она слишком долго дразнила смерть. Ее лимит шалостей давно исчерпан. А космос полон случайностей. Пусть даже древние мудрецы и твердили, что случайностей не бывает. Боги наказывают за излишнюю самоуверенность. Может произойти сбой во время прохождения «червоточины», могут отказать посадочные стабилизаторы, может сойти с привычной орбиты астероид, учебная ракета может отклониться от учебной же цели. Да все что угодно может произойти! Вариантов внезапной гибели превеликое множество. Кто будет ее наследником? Кто распорядится ее имуществом? Кто позаботится о Мартине, который снова осиротеет?

Корделия вспомнила затертую, замызганную, обветшалую цитату: мы в ответе за тех, кого приручили… Только Мартин не Лис, которого можно выпустить на волю.

Относительно судьбы холдинга она не беспокоилась. В случае ее гибели акции будут распределены между сотрудниками. Корделия сама составляла списки. А дальше пусть сами решают, кому достанется контрольный пакет. Решение сомнительное, но иного у нее не нашлось. Прямого наследника у нее все равно нет. Ее империю постигнет участь всех предшествующих, будь то империя Александра Македонского или королевы Виктории. Но кроме акций холдинга есть еще земля на Геральдике, есть несколько домов, яхта, отель на Шии-Ра и есть… Мартин. По иронии законодательства и судьбы богатый самодур имеет право завещать свое состояние кошке, как это сделал в начале 21-го века некий Карл Лагерфельд, и никто не посмеет это завещание оспорить. Но если оставить наследство киборгу, такое завещание не признает ни один суд.

Киборг даже не раб, которому великодушный хозяин подпишет вольную. Согласно всем кодексам Мартин — вещь. После смерти хозяйки его выставят на продажу вместе с фарфором и мебелью! Наследники, конечно, найдутся, если Корделия не оставит конкретного завещания. Какие-нибудь семиюродные племянники ее отца. И Мартин окажется в их власти.

Кто он будет для них? Забавная говорящая игрушка. Разумная и опасная. Тогда где же выход? Где найти такого человека, кому она могла бы доверить Мартина? Кто станет для него другом, а не хозяином? Она мысленно перебрала всех, кого называла друзьями, кому верила, кто был ей дорог. Каждому из них она без раздумий доверила бы свою жизнь, а вот Мартина, к ее великому удивлению, доверить не могла. Тогда что остается? Только вручить ему этот цифровой мизерикорд*****. Она, конечно, может отказаться. Киборг ей не возразит. Он останется со своими страхами перед будущим и ей страхов добавит.

Корделия спустилась вниз. Мартин так и сидел там, где она его оставила, поникший и виноватый. Она приблизилась и протянула комм.

— Я сделала то, что ты просил. Активируется быстро и просто. Достаточно троекратного нажатия большим пальцем на сенсор ввода и код из пяти знаков. 68491. Можешь поменять, если хочешь.

Мартин взял комм и очень внимательно посмотрел на хозяйку. Оценивает данные детектора? Снова ей представились скачущие по наносхемам информационные кванты. Не верит? Сомневается? Округляет до целого? Мартин молчал. Затем вернул комм на свое левое запястье и защелкнул крепление. Корделия выдохнула. Мартин не убирал от серебристого браслета правую руку. Провел указательным пальцем по сенсорам. Панель мягко засветилась. Сенсор ввода информации был самым крупным и ярким. Неожиданно Мартин нажал на него три раза и на вспыхнувшей цифровой консоли набрал пять знаков. Оцепеневшая Корделия услышала свой голос. Странно неузнаваемый, далекий и враждебный.

— DEX, умри, — произнес этот голос.

Ничего не произошло. Только Мартин уже не смотрел на комм. Он смотрел на Корделию. Зрачки его чуть расширились. Он не вздрогнул, не дернулся. Только несколько секунд спустя Корделия поняла, что он не дышит.

Она читала инструкцию еще там, на Новой Вероне, после визита в дом Волкова. Заперлась в каюте и нашла на сайте «DEX-company» ТТХ для модели DEX-6. Она быстро пролистала все 40 страниц с текстом, разделенном на параграфы и подпункты, чтобы добраться до единственного, ее интересующего. Система самоликвидации. Активируется прямым хозяйским приказом.

В лаборатории она впервые увидела, как это происходит. Бозгурд отдал приказ запертому в прозрачный бокс киборгу, который был так похож на человека. Сначала тоже ничего не происходило. И Корделия так же не сразу заметила, что киборг не дышит. Потом он упал на колени, но Бозгурд отменил приказ. В инструкции Корделия прочитала, что через десять секунд блокируется контроллер сердечной мышцы, крошечный нервный узел на своде предсердия. Далее следует разбалансировка клапанов, наступает фибрилляция. Функция миокарда, ритм последовательных сокращений и расслаблений, нарушается. Сердце, безупречный живой насос, на протяжении всей жизни качающий кровь, в течение нескольких секунд обращается в полумертвую подергивающуюся мышцу. Бозгурд, там в лаборатории, допустил инициализацию этого процесса, чтобы странный непокорный киборг почувствовал это трепыхание в груди, это умирание миокарда, эту навалившуюся боль, и лишь затем отменил приказ.

Она до последнего не верила, что и ее голос, одно ее слово обладает силой совершить подобное. Она выполнила то, о чем ее просил Мартин, она поместила звуковую капсулу с последним приказом в память комма. Она отдавала себе отчет в своих действиях, но не верила… Не может ее голос убить! Не может! Это всего лишь ритуал, формальная процедура. Да, Бозгурд может убить, но она — нет. Тем более Мартина! Как вообще можно убить словом? Это же не нож, не бластер.

Но Мартин не дышит! Он в самом деле не дышит! Нет, он не притворяется. Зрачки почти вытеснили ярко фиолетовую радужку. Сколько же секунд прошло? Семь? Восемь? Эти секунды грохотали, раскалывали небо, двигали под ногами плиты фундамента. Мартин опустил голову и стал медленно сползать с табурета, заваливаясь набок. И тут Корделия очнулась.

— DEX, отмена приказа! Дыши!

Ей показалось, что она кричит, чтобы заглушить звуки разлома под ногами и над головой. В действительности ее голос прозвучал сухо и четко, как выстрел из старинного пистолета. Она тут же услышала жадный, торопливый вдох. Мартин оперся рукой о столешницу, чтобы удержать равновесие. Еще два глубоких вдоха, и дыхание уже ровное, будто ничего не случилось. Мартин выпрямился и взглянул на хозяйку исподлобья. Виновато и благодарно. Не говоря ни слова, Корделия приблизилась и залепила ему звонкую пощечину.

Она сидела на ступенях и наблюдала, как побагровевший от натуги Аттила цепляется за верхушки деревьев, пытаясь удержаться на острие пламенеющего неба. «Ничего у тебя не получится», злорадно подумала Корделия, когда верхушки деревьев уже рассекли огромный шар на неровные доли. Она уже не злилась. За последние пару часов она пережила нечто схожее с моделью Кюблер-Росс******. Сначала шок. Она отрицала, отказывалась верить. Затем она пришла в ярость. И ударила Мартина. Потом она пыталась заключить сделку с собственной совестью. Оправдывалась, убеждала. Когда убедилась в бессмысленности переговоров, впала в отчаяние. Прошлась по освещенной солнцем поляне, обошла дом по дальней тропе. Вернулась и села на ступеньку.

Злость прошла. За багрянцем ярости она не видела подлинных причин этой безумной выходки. Когда ярость утихла, она стала понимать. Он сделал бы это рано или поздно, чтобы убедиться, что избранная им защита работает. У нее был соблазн его обмануть. Записать на комм любой другой приказ, но не этот, последний. На его вопрос, сделана ли запись, она бы ответила утвердительно, и детектор показал бы достаточно высокий процент искренности. Но Мартин детектору не доверился. Он поступил, как это свойственно киборгам, без рефлексии и сомнений, так же решительно и жестко, как совмещал кости им же сломанной руки. Мгновенная боль, но уже все кончилось, без изматывающих приготовлений.