— Хозяин прописан?

— Да какой хозяин! Блоки подчинения и распознавания образов в архиве.

В каком архиве? О ком они говорят? Какой блок подчинения? Мартин не понимал. Он хотел закричать. Но не получалось. Горло перехватило. А потом, прямо перед глазами, стали появляться красные надписи! Раньше надписи тоже появлялись, но они были редкими, нейтрально-зелеными. Гибульский объяснял их наличием мозгового имплантата. Мартин зажмурился. Замотал головой. Он услышал смех.

“Активация визуального контроллера. 30%… 40%… 50%… Выполнено”

“Активация контроллера двигательной функции. 30%… 40%… 50%… Выполнено”

“Активация блока распознавания образов. 30%… 40%… 50%… Выполнено”

— Смотри-ка, куколке не нравится.

— Кого временным хозяином прописать? Тебя, Джонсон?

— Давай меня. Позабавимся. Поучим жестянку хорошим манерам.

Мартин по-прежнему не понимал. Его сознание раскололось. Оказывается, он не один, их двое. И этот второй живет в его теле. И непонятно, кто из них настоящий. Он, прежний, осознающий, знавший, что такое радость и ожидание, оказался запертым где-то между висками. Ему, прежнему, оставили только способность беспомощно наблюдать. И чувствовать боль. А все остальное делал тот, другой, лишенный чувств и сомнений. Этот другой подчинялся приказам и считывал красные надписи. Этот другой, не колеблясь, делал выбор и безжалостно урезал возможности.

— Ну что, жестянка, понял, кто ты есть?

Мартин не понимал.

— Подними правую руку.

Рука прыгнула вверх.

— А теперь левую.

Левая рука повторяет за правой.

— Раздевайся.

Быстро, без колебаний, снял все до последней нитки. Под ноги упала футболка, которую подарила мама…

— Свенсон, мудила, ты че делаешь? Он же пацан, а не девка.

— А какая разница? Нам еще неделю до Лебедя пилить. Там снова транспортник перегонять. Чего добру пропадать? Ты потрогай, у него кожа как у младенчика…

Мартин вздрогнул, огляделся. Да нет же, нет! Это не грузовой отсек транспортника «DEX-company». Это дом на Геральдике, дом его новой хозяйки, Корделии Трастамара. Она выкупила его у корпорации. То, что он сейчас вспомнил… Это было давно, очень давно. Он пытался забыть. Запрещал себе думать. Это все из-за того, что тихо. В доме слишком тихо. Уже темнеет. Хозяйки нет. Он один.

«Переговорю с губернатором и сразу назад…»

«Мы скоро заберем тебя отсюда, сынок…»

Мартин встал и подошел к прозрачной стене. Стена беззвучно откатилась в сторону. Хозяйка позволила ему покидать дом и возвращаться в любое время. А она сама? Она вернется? Или она так же, как его родители? Багровое небо затягивали тучи, сизые, тяжелые. Мартин прислушался. Двигатель. Флайер. Приближается. В сердце стукнула радость. Но тут же растворилась. Это чужой флайер. В базе данных этого звука нет. Мартин вглядывался в наплывающий сумрак. Вынырнула продолговатая тень. Стала снижаться. На борту проступила яркая черно-белая надпись…

========== Глава 11. Золушка ==========

— А здесь у нас гостиная мадам Рамбуйе*!

Баронесса де Гонди, полная щекастая дама с буклями, распахнула дверь и пригласила гостью в комнату, обитую ярко-синим бархатом. Корделия вздохнула. Ей уже предъявили Оружейную комнату Карла Девятого, будуар мадам де Помпадур, игрушечную ферму Марии-Антуанетты и даже Грановитую палату Ивана Грозного.

— Я бы предпочла подземелье графа Дракулы, — кротко изъявила желание Корделия.

Баронесса поперхнулась. В течении нескольких секунд ее холеное круглое личико с мелкими, будто согнанными к самой середине фасада чертами, отражало борьбу между великосветской обидой и надеждой прослыть либерально ориентированной. Второе победило. Баронесса засмеялась и воскликнула:

— Ах, Корделия, вы такая… затейница!

Гостья, возведенная в «затейницы», шутку не оценила. Затейница, тьфу… Корделия покосилась на комм. Она торчит в резиденции барона, губернатора северной провинции, уже битый час. А точнее, пятый. И это не считая тех от полутора до двух, которые она потратила на дорогу.

В своих предположениях Корделия не ошиблась. Губернатор в самом деле затеял игру в демократию. Он готовился к выборам. Чисто формальным, мало что значащим, но обставленным как судьбоносное и переломное событие в истории планеты. У губернатора выискался конкурент. Такой же родовитый и тщеславный, напыщенный и высокомерный граф Солсбери.

Невзирая на пышность генеалогического древа, этот «вельможа» взял на себя роль статиста не из честолюбия, а из сугубо меркантильных побуждений. Доверившись нечистоплотному брокеру, граф вложил все свое состояние в гостиничный бизнес на Шии-Ра и… прогорел. Над аристократическим семейством, ведущим родословную от подвязки королевской любовницы**, нависла угроза разорения, продажи родовых земель и высылки на плебейскую Аркадию. Дабы избежать последнего и на худшее согласишься.

Разумеется, в открытую губернатор об этом не говорил. Напротив, он цветисто излагал свою предвыборную программу, свои прогрессивные проекты и ждал, что его элегантная гостья проникнется величием замысла. Гостья молчала. Она еще во флайере ознакомилась с этой многостраничной презентацией, вся суть которой сводилась к ужесточению правил охоты на медведя-спинорога, волка щетинистого и большую геральдийскую лису, которая своей прожорливостью не уступала лисе шоаррской. Эти лесные хищники, названные в честь своих земных аналогов, выказывали вопиющее пренебрежение к священному феодальному праву, беспрепятственно мигрировали вслед за лесными грызунами и мелкими травоядными, составлявшими их основноме меню, и провоцировали соседей на бесконечные распри и тяжбы. Охотники увлекались травлей и нередко вторгались в чужие владения.

Корделия слушала, не возражая и не поддакивая. Она хотела домой. Хотела зажечь свой странный плавающий камин, сесть за рабочий терминал, где ее ждал меморандум о намерениях (кинокомпания “КорнерБразерс” жаждала многомиллионных инвестиций), и поглядывать на Мартина, который, лежа на животе посреди гостиной, был бы занят головоломкой десятого уровня сложности. Охота казалась ей забавой если не отвратительной, то, по крайней мере, устаревшей. Что за радость гонять по лесу на гравискутере, рискуя быть сожранным? Есть же гораздо менее затратный способ унять жажду крови. Заменить реальную охоту на компьютерную симуляцию. Уровень современных технологий позволяет пережить и погоню, и усталость, и шишек наставить, и даже собрать выпущенные внутренности. Можно и по лесу побегать. Например, в компании с шоаррской кибер-лисой. Забавная, говорят, игрушка. Корделия видела такую в магазине. А есть еще и шоаррский медведь, и шоаррский страус. Правда, как они выглядят, Корделия представлять не рискнула, учитывая буйную фантазию шоаррских изобретателей, но если уж выбирать между охотой на живое существо или на его шоаррскую копию, то второе и для шкуры и для совести все же менее обременительно.

Но эти мысли она опять же благоразумно оставила при себе. Хочет губернатор дебаты, будут ему дебаты. А ей выпадет возможность поквитаться с соседом, Генри Монмутом, взявшим за обыкновение устраивать травлю на ее землях. Тем более что сезон уже начался.

Заручившись согласием Корделии, просиявший губернатор потребовал ее непременного участия в надвигающейся, как бедствие, трапезе. Скучнейшее мероприятие!Его предстояло пережить в компании дядьев, теток, племянников и кузенов Гонди, а затем отправиться на экскурсию по перигорскому замку, подглядывая в будуары, спальни и клозеты некогда известных персон. Корделия снова покосилась на комм. Как же она хотела домой! Мартин уже больше пяти часов один. Конечно, при любых форс-мажорных обстоятельствах, пожаре, наводнении, нашествии саранчи или пиратов, «Жанет» сразу же с ней свяжется. Но при менее угрожающих событиях искин и не подумает озаботится. Впрочем, что может случится? Если только Мартин, гонимый голодом, опустошит холодильник и получит заворот кишок. Но он не настолько глуп, да и не смотрит на еду с тоской желудочного наркомана. Достаточный уровень питательных веществ поддерживал работоспособность и ускорял регенерацию, а удовольствие от еды он, кажется, перестал испытывать пару лет назад. Возможно, когда окончательно лишился надежды. Вернуть ему это удовольствие, наслаждение вкусом, оставалось задачей все еще неразрешимой. Наслаждение едой эквивалент наслаждения жизнью. Если хочет есть, значит, хочет жить. Кстати, следует поблагодарить баронессу за мороженое. На десерт подавали несколько сортов, и Корделия не поскупилась на похвалы повару. Ее усердие было немедленно вознаграждено - в багажник флайера загрузили десятилитровый термобокс.