Но все равно, несмотря на кучу прочитанной литературы, готовыми к появлению крошечного существа они не были. Они даже друг к другу до сих пор относились настороженно, потому что Зимний своих идей не оставил и постоянно норовил то дотронутся, то прижать к себе. А Брок, четко уяснивший, что ему таки становится лучше, когда тот его обнимает, то гонял его от себя, не желая опять вляпаться в чувства, то наоборот, сам жался ближе, сгорая без необходимых прикосновений. Обжегшийся на Роджерсе, Брок больше не хотел близких душевно отношений, сводя все к взаимоотношениям хороших знакомых.

Но это только днем. Ночью же, как старые супруги, они ложились рядом, притираясь друг к другу: Брок прижимался спиной к груди Солдата, а тот крепко прижимал его к себе, гладя теплой рукой круглый живот. Ночью для них все кошки были серы. И все же по пальцам можно было пересчитать разы, когда Брок дозволял Солдату помочь ему снять напряжение, отпуская себя в его объятьях, разрешая повести, взять на себя ответственность и главную роль. И на утро после таких ночей что-то тихо звенело в воздухе, Брок бывал необычайно тих, как и ребенок, который переставал буйствовать и мирно спал в животе. После таких ночей расстояние между ними становилось все короче и короче.

***

Последние дни передвигаться было совсем сложно: живот стал очень большим и будто бы сместился ниже — вот-вот стечет на пол, так что Брок не мог избавиться от желания поддерживать его руками, свернуться вокруг него в калачик и лежать, лишний раз не шевелясь. В то же время страстно хотелось побегать по потолку, надеясь унять расшатавшиеся нервы, потому что мучительное ожидание выматывало почище затяжной миссии в пустыне. Джей, которым Брок уже привык называть Зимнего, на удивление чутко реагировавший на малейшие изменения в состоянии Брока, понятливо тихарился, стоило только тому сесть в полюбившееся кресло и до побелевших костяшек вцепиться в подлокотники, сидеть, кусая губы и выпрямив спину, пока мочевой пузырь не напомнит в очередной раз о себе.

В любом случае, у них была еще пара недель в запасе, чтобы вовремя вызвать доктора, имевшего нужную квалификацию. Операционный набор и другие необходимые материалы для проведения операции уже давно были собраны и стояли на кухне, дожидаясь своей очереди. Одежду и памперсы Барнс умудрился купить сам, пару раз просидев несколько часов в лежке на дереве перед окнами роддома, а после еще дозаказав с Броком по интернету.

***

В то утро Брок проводил Джея, отправившегося пополнять запасы продовольствия, а сам в который раз принялся отрабатывать правильное дыхание во время схваток. Со своей параноидальностью он считал, что всяко не зря выучил всевозможные штучки для беременных, к тому же это не давало сойти с ума от скуки и изоляции.

На удивление быстро выполнив весь комплекс, он принялся за готовку, стараясь занять руки и выкинуть из головы беспокойные мысли. Чем ближе были роды, тем сложнее стало отпускать свою «няньку» — так в шутку Брок называл Зимнего Солдата, проявлявшего к нему всегда повышенную заботливость и беспокойство, — от себя на расстояние больше нескольких метров.

Сигнал о нарушении периметра прозвенел как раз тогда, когда Брок вываливал в муке шарики из фарша. Ничего необычного в этом не было. Изредка к ним заходили соседи, приносили выпечку или просто поболтать. Временами Солдат возвращался из своих походов не один и специально активировал сигналки, чтобы Рамлоу успел замаскироваться.

Вот и сейчас, кряхтя и матерясь, пришлось влезать в чертово инвалидное кресло и прикрываться специальным пледом, который еще больше усугублял сходство Брока с поднявшейся квашней, как говорил Зимний, не сумевший понятно объяснить, что такое эта загадочная квашня, или мусорной кучей, как считал он сам. Но, главное, хорошо скрывала истинное положение дел.

Неожиданный гость передвигался совершенно бесшумно, Брок никак не мог понять, где тот находится, пока на пол возле его кресла не легла крупная тень.

— Роджерс, — потрясенно выдохнул он, во все глаза разглядывая незваного гостя. Вот уж кого он не ожидал увидеть. — И где остальные? — вырвалось у него против воли.

Стив неуверенно осматривал небольшой уютный домик на самом берегу моря. Если разработанная Старком система поиска и опознавания лиц не врала, то именно здесь обосновался беглый преступник Рамлоу и именно здесь нужно было искать Баки.

И вот он увидел того, кого уже больше полугода искал, и никак не мог сложить в голове два образа: горячего наемника, пышущего здоровьем и энергией, которого он засадил в тюрьму — и вот этого, явно нездорового человека с тонкими руками, беспокойно перебирающими ткань окутывающего его пледа.

Роджерс не поверил в смерть Брока Рамлоу, когда ему сообщили о разбившемся в горах недалеко от Рафта вертолете вместе с экипажем и перевозимым в нем преступником. Прибыв на место взрыва, группа криминалистов обнаружила фрагменты одежды и вещей как конвоиров, так и самого Брока, и через месяц было выдано заключение, что все: и пассажиры, и члены экипажа — погибли. Как один из руководителей ЩИТа, Роджерс был ознакомлен с результатами экспертизы, но червячок сомнения грыз его изнутри.

Какое-то непонятное, неприятное чувство разрушало его душу: он не мог спокойно спать, плохо ел, даже встречи с друзьями не могли привести его состояние к тому равновесию, которое было у него до начала операции по разработке члена неприятельской организации Гидра Рамлоу. Ко всему прочему, несмотря на уничтожение Гидры, своего потерянного друга он так и не обрел.

Во время сражения за контроль над «Озарением» Стив неоднократно видел Баки, но пробиться к нему близко так и не смог, постоянно что-то отвлекало. А после победы ЩИТа Баки исчез, не оставив никаких следов, словно его и не было. Получалось, что несмотря на все усилия, Роджерс ничего не выиграл и не смог спасти друга. Он выяснил, что Баки никто не задерживал, тот сам воспользовался представившейся возможностью и улизнул. И, похоже, Рамлоу не был единственным хэндлером, который мог отдавать приказы Зимнему Солдату. С победой ЩИТа над Гидрой ничего в жизни Стива не изменилось. Наоборот.

Кроме того, все члены группы быстрого реагирования под командованием Рамлоу, страйковцы по-простому, ухитрились выбраться из заварушки живыми, словно кто-то в нужный момент их предупредил. Собрать сведения об их местонахождении быстро не удалось, а после было принято решение не преследовать членов отряда, командир которых — сердце и мозг группы — уже надежно был заперт за решеткой, чтобы не тратить лишние ресурсы на в общем-то не особо нужных ЩИТу людей.

Лишь потом оказалось, что с утерей СТРАЙКа эффективность работы команды Мстителей резко снизилась. Увеличился процент ранений самых мутантов, удачный исход миссий — в лучшем случае одна из трех, сам Роджерс больше не чувствовал за спиной тех, кому можно довериться, с досадой вспоминая хорошие времена совместной работы с Рамлоу.

Более того, когда он сидел дома за чашкой чая или прогуливался по улицам, отдыхал в баре или принимал душ, ему постоянно казалось, что поверни он голову — и увидит вечно одетую в черное фигуру Брока, услышит его хриплый голос, зовущий к столу или в постель, чуть терпкий запах, заставляющий кровь закипать в предчувствии удовольствия. Но больше всего ему не хватало теплого взгляда, направленного на него, Стива: как оказалось, кроме Брока, никто так на него не смотрел. Все видели в нем просто идеал, эталон, не простого человека, а икону, на которую можно только молиться. А даже правильному Капитану Америка иногда хочется почувствовать себя обычным человеком.

Иногда Стив задумывался, насколько правильно он оценил поведение Брока, был ли тот таким уж чудовищем или все же человеком, убеждения которого не совпадали с убеждениями самого Стива. Ведь легко быть честным и неподкупным тому, кого невозможно запугать, когда твой болевой порог запредельно высок, а самый тяжелый перелом срастается за пару дней. Обычный же человек гораздо больше подвержен влиянию методов, используемых сильными мира сего.