Два дня назад майор Линке утром проснулся с головной болью, вчера, после получения неприятных известий из Берлина, он банально до поросячьего визга напился в офицерском ресторане. Засланная группа Зет из пяти человек в тыл советских войск во главе с преподавателем Паулем Штэнмауэром, была частично уничтожена при переходе через линию фронта, только два человека успели скрыться в соседнем районе, но при этом рация пришла в негодность, утонули в реке запасные батареи и вся дополнительная амуниция. А ведь Линке долго разрабатывал эту операцию, руководителя группы подобрал этнического немца из Польши, по заданию ему с группой надлежало перейти линию фронта, легализоваться под прикрытием документов об освобождении его от воинской службы, вследствие полученного ранения в грудь. Для подкрепления этой легенды немецкие хирурги сделали ему ужасную на вид операцию, изобразив на груди множество шрамов, которые при осмотре, походили на настоящие ранения. Такие хирургические операции часто применялись в немецкой разведке в начале войны, но Линке знал, что это ненадолго, русская военная контрразведка в своих рядах дураков не держала, рано или поздно этот хирургический камуфляж будет им известен. Тогда Линке придумал не менее варварский и дикий, по своему осуществлению, метод, он предложил особо ценным диверсантам ампутировать конечности, конечно, от такого диверсанта толку будет немного, слишком бросающая в глаза примета, да и мобильность оставляла желать лучшего, но это наверняка поможет им легализоваться без особого труда и служить хотя бы перевалочной или связной явкой. Были проведены несколько таких операций, но и от этого метода пришлось отказаться. Слишком эмоционально принимали эту процедуру диверсанты и были случаи самоубийства или, сразу после перехода, добровольная сдача русской контрразведке. Решили остановиться только на отменных физических данных, молодости и наличие непримиримой ненависти к советской власти. Сейчас, срочно готовилась новая группа для заброски за линию фронта.
– Ганс, Ганс? – позвал он секретаря, – Слушаю, герр майор, – Сапоги мои вычищены? Где этот недоносок Штольц? И, пожалуйста, принеси мой мундир и приготовь чашечку кофе!
– Яволь майн херц! – Обер-лейтенант дожидается вас, майн херц, на улице в обществе вашей охраны. Обер-лейтенант Штольц являлся помощником Линке и помощником был не плохим и исполнительным, но несколько заторможенным и туповатым. Это был красивый, несколько нескладный, молодой человек, его порывистые движения, никак не могли скрыть его женственность. Строение его тела мало походило на мужское, высокий рост с узкими плечами, птичьей грудью и большими упитанными бедрами. Работая в Берлине, Штольца сгубила наивность и не слишком богатое воображение. Его папаша имел неплохие связи в Абвере, знал самого адмирала Канариса, в собутыльниках у него числился любимчик фюрера Отто Скорцени. Отец Штольца подсуетился и устроил сына на спокойное и не пыльное место в Абвере. Он устроил его служить в Третий аналитический отдел Абвера, в его обязанности входило расшифровка донесений, которые приходили с территории СССР. Но эта информация зачастую была дополнена и приукрашена вымышленными диалогами и другими деталями до такой степени, что трудно было понять, где заканчивается правда и начинается вымысел. Штольц, до отвращения почему-то не любил писателей и на этот раз ему попался слишком эмоциональный и рачительный радист, который расписал донесение так, что большую часть пришлось выбросить в урну, а уборщик, через некоторое время, вытряхнул мусор и увез на свалку. Но когда он принес донесение главному аналитику, он прочитал и с недоумением спросил его, – Обер-лейтенант, а это полное донесение или здесь не хватает текста? Лейтенант замешкался и, щелкнув каблуками, выдохнул, – Никак нет герр гауптман, ненужную мишуру я выкинул в урну! Гауптман стал краснеть от гнева и, что есть силы, заорал, – Кретин, ты выбросил основную часть донесения, где, между словесной красноречивой мишурой, скрывался ответ, что он не работает под наблюдением! Был написан рапорт, причем, как папочка не бился, как не обивал пороги по высоким кабинетам, помочь ему никто не смог, обер-лейтенант Штольц оказался на Восточном фронте! Единственное, что удалось отцу, так это заменить передний край на не очень глубокий тыл, Канарис свое слово сдержал, и Штольц оказался у Линке.
– Ганс, позовите ко мне этого праздного увальня! Через минуту ввалился Штольц и громко щелкнув каблуками, застыл у двери.
– Я к вашим услугам герр майор! Какие будут указания?
– Штольц зайдите в нашу типографию, вот вам образцы документов и скажите, чтобы через два дня было все готово. Также в комендатуре у Глории возьмите аусвайсы, не хватало, чтобы фельджандармы задержали группу Соломатина. Нам не стоит светить своих агентов.
– Уже бегу мой майор! Штольц неуклюже развернулся и задел этажерку с книгами, она грохнулась на пол и книги разлетелись далеко вокруг. Бросившись собирать книги, он попутно свалил на себя вешалку с кожаным форменным регланом Линке.
– Штольц, бросьте это, Ганс сейчас соберет, он осуждающе покачал головой, – Какой же вы нескладный Штольц, хотел бы я увидеть того идиота, который вас мне рекомендовал! Вы абсолютно не подходите на роль моего помощника, – при этом Линке многозначительно ухмыльнулся, – У вас другие, не менее значимые таланты! Штольц вскочил и застыл на месте пожирая глазами Линке.
– И, пожалуйста, Штольц, пусть поторопятся, времени совсем нет, русские, что-то подозрительно рьяно развили бурную активность в районе Курска Штольц, не дослушав сломя голову кинулся к выходу.
– Да подождите же вы, Штольц! Майн Гот! Выслушайте меня до конца.
– Имейте в виду Штольц, все вами отобранные кандидаты, должны быть националистически настроенные люди, которые предварительно должны пройти тщательное обучение для выполнения функций и обязанностей, необходимых военной разведке. Простые террористы и уголовники, способные только на банальный подрыв, какой- нибудь колхозной водокачки, мне не нужны. Мы Абвер, нам нужны хорошо обученные абвергруппы, для следования вперед вместе с нашими передовыми частями, чтобы защищать немецких солдат от деятельности русской разведки. Также они нужны нам для добывания на месте любых сведений, которые представляют, хоть какую-нибудь ценность и для розыска и нейтрализации русских диверсантов и разведчиков. Ты меня понял Штольц?
– Так точно, герр майор, только это же не по нашему профилю, мы не контрразведка и не тайная полиция!
– Не будь идиотом Штольц, Абвер не только военная разведка, но и контрразведка в местах дислокации наших войск. Гестапо и тайная полиция не передвигается вместе с нашими наступающими войсками, их вотчина глубокий тыл, эти мясники не любят и не умеют воевать, а вот кому-нибудь выбить зубы, вывернуть суставы, для получения каких-либо сведений, они это делают довольно успешно. Так что это прямая наша обязанность!
– Кто у нас в школе занимается изготовлением советских документов и методам добывания военной информации?
– Лейтенант Красовиц, герр майор! – Что, всего один Красовиц?
– Есть еще один русский из пленных, перешедший на нашу сторону, который с большим рвением служит нам и настойчиво предлагает свои услуги в делопроизводстве, – Кто это, как его фамилия? – Громов Павел Иванович, Красовиц ему полностью не доверяет, но частенько по ночам вместе пьют русскую водку. Водку им носит женский инструктор Ганка Сашко, которая имеет ежедневный свободный выход в город.
– К черту Красовица, скажите, что я приказал приобщить Громова к нему в помощь. В этих советских документах, сам черт ногу сломает, у нас мало времени и нам надо, как можно быстрее приготовить три группы для переброски в тыл к русским. Инструктору Сашко выход в город ограничить, скажем, так – только по четным числам. И пожалуйста, Штольц, пусть инструктора поторопятся, времени у нас совсем нет, русские на нашем участке фронта работают куда продуктивней. Есть мнение наших специалистов, что при использовании пленных в качестве агентов метод «куй железо, пока горячо» обещает наибольший успех и, чем скорее мы отправим агентов на задание после обучения и необходимой тренировки, тем лучше. Иначе, если наступит долгий перерыв между получением инструкций и началом действий, агенты, как я предполагаю, часто перегорают и тогда они, могут в тылу у русских, провалиться. Уже не сорок первый год и даже не сорок второй, когда у русских в тылу был бардак и мы засылали пачками, плохо обученных диверсантов и им удавалось многое сделать, сейчас русская контрразведка работает намного лучше и почти всех наших засланных диверсантов выловила у себя в тылу.
