– Открою тебе одну мою сокровенную тайну, в моем образе властной женщины было одно очень серьезное противоречие. Я не могла быть сама по себе – я нуждалась быть подчиненной мужчине, но не всегда у меня это удачно получалось, уважать, любить, боготворить – это получалось запросто, но подчиняться, ну никак не получалось. Я кошка, гуляющая сама по себе! Вы же мужчины животные, у вас только три извилины работают в вашем воспаленном мозгу, что-нибудь пожрать вкусненького, напиться, как свинья и взгромоздиться по-быстрому, на какую-нибудь двустволку! Этот орган, который находится у нас между ног, не дает вам мужчинам покоя испокон веков! Да не стоит этот наш орган таких жертв, ты уж Шульга поверь! Мужчина, измученный стойким спермотоксикозом, обещает многое, но скинув давление, мгновенно забывает об объекте своего вожделения, и мы опять для вас, становимся никому не нужными тупыми бабами. Тут Шульге вспомнились слова Григорьева, который утверждал, что к женщинам разведчицам не должно быть никакого доверия, особенно в тылу противника. Следуй только строго выбранной роли, но произнес совсем другие слова, – Удивительно, но ты, со временем, не потеряла свою женственность, красоту и привлекательность, наоборот, приобрела за эти годы, командный характер, стала довольно циничной особой к тому же грубой и жесткой.

– Учителя были хорошие! И немного подумав, добавила, – Видишь ли, Шульга моего цинизма, лексического запаса и сарказма мне с лихвой хватало на то, чтобы растоптать любые самые лучшие чувства мужчин в самом зародыше, оставляя место лишь для трезвого расчета и хищного прагматизма. Женщина с годами становится не старше, она становится опаснее. Я хищница, идущая по головам к своей цели!

–Так, вот, что меня оттолкнуло от тебя в 1938 году!

– Может, это было и к лучшему, неизвестно к чему бы наша связь привела в дальнейшем. Ты и так чуть не поплатился своей жизнью.

– Несомненно, Глория ты женщина способная на многое, но возможно, все-таки стоит передать безоговорочно в руки мужчин политику и власть, а самой оставаться прекрасной частью человечества?

– А как? Как обуздать ту похоть, которая у вас, у мужчин, так и лезет наружу? И тут дело совсем не в гендерном отличии мужчины и женщины. Только женщина может заставить мужчину в минуты близости, выболтать все сокровенные мысли и секреты, вы же мужчины примитивные существа, удовлетворив самку, вы мните из себя благодетеля и вершителя судеб. А зачастую, в действительности, вы всего лишь, одноразовые суватели, у которых мозги, в минуты финишной прямой, находятся на конце возбужденного отростка. И он не дает вам трезво и здраво рассуждать. Вот я этим с успехом и пользуюсь!

– Да, я прекрасно знаю, что в условиях войны не обходится без женской помощи, и разведка, и подпольщики с партизанами, посылая на работу к оккупантам девушек разведчиц, прекрасно знают, что их ждет. Но это наверно было нам необходимо. И им приходилось рисковать не только честью, но и находиться под жестким психологическим давлением со стороны односельчан. Таких девушек презирали и ненавидели, не будешь же каждому говорить, что ты разведчик и тебя специально заслали работать на вражескую территорию. Ты молодая, симпатичная, за тобой волочится целая когорта гитлеровских офицеров, а тебе нужно всего лишь, получить нужную информацию для нашей разведки. Преодолевая отвращение, ты идешь с фашистом под руку, улыбается ему на виду у всех горожан. А дети вслед кричат тебе в след: шлюха немецкая, или подстилка фашистская! Это ждет и тебя Глория!

– А ты знаешь Александр, как я докатилась до такой жизни? Как нас будущих агентов избавляли от чувства стыда? Мы днями ходили без нижнего белья, нас обучали тонкостям и нюансам искусства любви, знакомили с порнографией, содержавшей различные извращения. И, в процессе обучения, делали упор на то, что разведчицы, обязаны выполнить любое задание руководства. И что еще у меня не укладывалось в голове, так это то, что в разведшколе готовили не только женщин разведчиц, но и юношей-разведчиков с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

– Но это же невозможно, а как же мораль?

– Во имя выполнения задания, на коммунистическую мораль и статью УК за мужеложство, просто ваши руководители закрывали глаза.

– Время сейчас довольно мерзкое и опасное, я стараюсь занимать нейтральную позицию в политике и исключаю любые продвижения к власти. Это, по большому счету для меня не проблема, так как те люди, которые вращаются в моем кругу, так или иначе связаны, кто с политикой, а кто с властью, но быстро взлетев, подумай, а как же ты будешь приземляться? Политическая конъюнктура меняется в Европе каждый год и неизвестно, что будет с Европой через несколько лет. О запасном аэродроме забывать никогда нельзя.

– Ладно, Глория опять прикурила сигарету, – Я полагаю, что ты здесь не один и у тебя рядом где-то топчется твоя группа прикрытия, что ты собираешься делать? Тащить меня на ту сторону? В застенки ненавистного Берии? Давай ковбой, действуй, я не буду сопротивляться, или звать на помощь. Но только выполни, пожалуйста, одну мою просьбу, мне позарез нужна радиостанция! У моей безнадежно сели батареи. При сбросе радиостанции с самолета в районе Озерска потеряли где-то запасные комплекты батарей. Я обладаю секретной информацией, которую нужно срочно передать в ваш Центр! Эта информация не терпит отлагательства и она, как можно быстрее должна попасть к вашему руководству!

– Зачем тебе рация? Ты же знаешь, что это невозможно! Я не имею права раскрывать состав группы, а особенно личность радиста. А тащить тебя на ту сторону нет смысла, у меня приказ из Центра, при любых сомнениях ликвидировать тебя на месте!

– Тогда тебе придется встать в очередь, ты не забыл, что я двойной агент? А многие считают, что даже тройной! Я, так или иначе, должна выполнять свои обязательства. Иначе не Москва, так Лондон обязательно пришлёт своих ликвидаторов! Один уже здесь! У меня есть несколько важных донесений для обеих сторон! Шульга заинтересованно взглянул на разволновавшуюся Глорию.

– Они, эти донесения действительно имеют такую сногсшибательную важность, что я решусь отступить от должностных инструкций?

– Тебе об этом лучше не знать и поторопиться, не задавая лишних вопросов! Москва много потеряет, если не получит эти шифровки. Мне шифровальщик ваш не нужен, у меня есть свой личный оригинальный шифр, который разработан Москвой исключительно только для меня и есть своя более совершенная рация.

– Я знаю, что у любого агента сейчас обязательно должен быть свой шифр, сейчас не 1942 год и уже давно прошли те времена, когда все наши группы, которые засылались в немецкий тыл, снабжали одним ключом, чтобы передавать информацию на Большую землю, что ты хочешь от нас?

– Мне нужны лишь новые заряженные батареи.

– Нет, я не могу рисковать жизнями своих людей, дай мне зашифрованный текст, я сам отправлю его куда надо.

– Теперь я тоже отвечу отрицательно, я не вправе раскрывать частоты, на которых будет происходить передача и тем более шифр, а если я передам шифровку на этих же частотах, но на другой радиостанции, то по изменившейся модуляции, её посчитают дезинформацией. Тем более, что если передачу вести на сторонней радиостанции, то потребуется много времени. Донесение довольно обширное и мне потребуется более десяти минут, чтобы передать всю информацию обычным способом. К тому же в Озерске рыщут по улицам три машины с пеленгаторами и в этих «радиолах» сидят отнюдь не дилетанты. На своей же рации я передам эти донесения за одну минуту! Смотри Шульга, как бы потом не пожалеть! Это касается предстоящего наступления немцев.

– Как это вообще возможно технически? Я пока не встречал радистов, которые способны вести передачу со скоростью света.

– Не буду тебе пока объяснять, как, но в наше время – это все-таки уже возможно!

– Я должен это согласовать с вышестоящим командованием. Теперь мне понятно, откуда англичане, получают информацию о передвижениях немецких войск! Узнаю, что нашим так же голову морочишь – убью! Я без сомнения сделаю это, не пожалею даже твою красивую головку!