Ей было стыдно сравнивать, но она не могла с собой ничего поделать, Дима был не так осторожен и робок, как Антон, но и не так горяч и нетерпелив, как Костя, он действовал неторопливо, уверенно в себе и вместе с тем нежно, а её тело трепетало от каждого прикосновения. Она покорно опустилась на кровать и теребила пальцами его мягкие волосы, когда он, развязав ленточки кофты, обжигал губами её кожу, опускаясь всё ниже. На миг она прикусила губу, когда он коснулся груди и задержался, она не выдержала его ласк, издав стон, её тело, словно наливаясь теплом, исходящим от партнёра, как огнём запылало, а щёки и без того горели румянцем. Он расправился со своим ремнём, и она нетерпеливо опустила свои ладони с его спины к поясу, желая, чтобы брюки соскользнули с бедер. Она выгнулась, еле дыша, когда он вернулся к ласкам и избавил от ненужного белья. Предвкушая, она замерла на мгновение, закрыв глаза, и следом с её губ сорвался новый стон, а тело наполнилось теплом изнутри. Она раскрыла глаза и заглянула в зеркало его души, в котором теперь плескалась их общая надежда. Неторопливые движения росли, и ей хотелось, чтобы происходящее чудо не кончалось. Достигнув пика, её тело пронзила сладкая судорога, партнёр замер в то же мгновение после глубокого рывка и опустился на спину рядом, вытянувшись во весь рост. Они молчали, каждый в попытке отдышаться. Они вместе испытывали блаженство и облегчение, понимали друг друга как никто, потому и не нуждались в глупых словах.

Утро так и встретило их, в объятиях друг друга, нагих под легким покрывалом. Женя лежала на груди Димы, он приобнимал её рукой.

− Мне, наверное, придётся опоздать… − пробормотала она.

Он приподнялся и заглянул в её глаза.

− Зачем это?

− Ну как… для конспирации.

Дима выгнул бровь:

− Серьёзно?.. – она не успела ответить. – Голову на отсечению даю, никто и не заметит. Да и вообще, какое нам до их мнения дело? Кучка балаболов…

Женя обдумала мысль и улыбнулась, ей вдруг в самом деле захотелось побороть всякие предрассудки и закрыть на чьё-либо мнение глаза. Пусть думают, что хотят, она уже достаточно выстрадала, как и Дима.

========== Часть 5.2 ==========

Ни на проходной, ни на этаже, ни в отделе − нигде не обратили особого внимания на совместный приход Стрельниковой и Филиппова. Поприветствовав коллег, Дима невозмутимо принял куртку Жени и повесил на вешалку, затем определил туда свою и направился к столу. Женя удивилась про себя, вспомнив, как опасался когда-то Антон явиться с ней, хмыкнула и отправилась на своё место.

Рабочий день, как и всегда, знаменовался новыми поисками, загадками, допросами, Женя между делом подумывала, как они теперь с Димой будут, не повлияет ли произошедшее на работу, не придется ли что-то менять. Она посматривала за Димой украдкой, он вел себя обычно: дружелюбно, не сторонился, приносил кофе, вызывался куда-то вместе. Она инстинктивно, ничего уж не поделаешь, опять сравнивала его то с Антоном, то с Костей: он не отстранялся резко как первый, будто больше не желал её общества, но и не лез нахально как второй, словно у него вдруг обнаружились на неё права. Вел себя так, словно уважал ее чувства и свободу вне зависимости от того, что между ними. Под вечер Жене пришлось остаться на дежурстве. Происшествий, к счастью, к ночи не стряслось, но было как-то тоскливо, опять разбирали разные надоедливые мысли: правильно ли она поступила, стоило ли поддаваться порыву. Её тело до сих пор с наслаждением ощущало каждое прикосновение изящных тонких пальцев, мягких губ, а разум предательски топил в мыслях. Раздался звонок.

− Не спишь, подруга? − бодро спросил Дима.

− Женьк, мы тебя очень любим, ты только там не серчай и не ломай ничего! – весело напутствовал Миша и с напускной жалостью прибавил: − Пожалей нас, бедных, зарплата-то сама знаешь какая…

Женя рассмеялась друзьям, явно засевшим в баре за выпивкой.

− Слушайте, а вы там не перестарались, а? – весело спросила она.

− Да мы ещё только начали, − укорил её как маленькую Миша.

− Да, Жень, это тебе, − мягко добавил Дима.

Она не успела спросить, о чём он, услышала мелодию, а затем голос. В баре происходило живое выступление, и она завороженно внимала словам песни, так невероятно отзывающимся в её душе. Песня привела её в восторг, простая песня о них всех и её припев:

Ни ради славы, ни ради забавы,

Ни ради власти, ни ради награды,

Мы делаем наше нелёгкое дело, по лезвию бритвы скользя,

Такая работа, такая работа, и значит так надо, надо.

Иначе нельзя.

− Женьк, мы тебя, правда, очень любим, − тепло проговорил Дима. – Давай, хорошего тебе дежурства, не кисни там.

Он отключился. Женя всё сидела под впечатлением и поймала себя погодя на том, что глупо улыбалась. Её навязчивые мысли куда-то исчезли, позволив спокойно вздохнуть. Она расслабилась и задремала на стуле. Под утро ушла отсыпаться, а потом, к вечеру, возилась с домашними делами. Её всё порывало написать Диме, но она не знала, о чём. Простое «спасибо» за песню казалось слишком малым, а спрашивать, как его дела, учитывая, что они с Михеем наверняка вчера изрядно выпили, а с утра кинулись в работу и сейчас, скорее всего, никакие от усталости, казалось глупо. Она несколько раз хватала телефон и снова возвращала на место.

В дверь позвонили, вырывая из мыслей, Женя, просветлев в лице, поспешила к той. В глазке показался какой-то незнакомый парень в кепке с букетом белоснежных роз, заставив лишь недоуменно нахмуриться.

− Кто?

− А Стрельникова Евгения здесь проживает?

Женя открыла дверь.

− Да, а в чём дело?

− Доставка цветов, это вам, распишитесь здесь, пожалуйста.

Освободив курьера, она приняла букет и нетерпеливо выдернула из нежных роз записку. От прочитанного на её лице вновь возникла улыбка, а щеки налились румянцем. «Спасибо тебе. Ф.»

Поутру следующего дня она стояла у шкафа и впервые за долгие месяцы смотрела в ту его часть, где тосковали позабытые платья. Выбор пал на излюбленное светлое и кофточку поверх.

− Жека, ты, что ли? – поразился Костя, окинув восхищенным взглядом.

− Привет, Костя, − четко и невозмутимо произнесла она в ответ, повесив куртку на вешалку.

− Жень, ты… − несколько смутился стоявший рядом Антон, − ты очень здорово выглядишь.

− Спасибо, Тош, − кинула она и направилась к своему столу.

− Ба, Женька! – наигранно поразился Михей, − ну всё, я сражен наповал! Ты бы хоть предупреждала боевых товарищей, что ли, а то вдруг я без бронежилета, так ведь и не доживу до старости-то!

− Дурак, − ответила она, улыбнувшись.

Женя устроила сумочку на спинку стула и уселась на своё место, тогда и заметила на себе неотрывный взгляд Димы с другого конца кабинета.

− Тебе очень идёт, − проговорил он просто и тем казалось тепло.

Она смущенно улыбнулась в ответ и опустилась к бумагам.

Дело снова заставило побегать, но к вечеру наступила долгожданная свобода. Костя заранее сказав, что в у него дела и на пробежку он потому выйти не в состоянии, убежал. Криво улыбаясь, Женя поняла, что «дела» майора воплотились в милой потерпевшей, которая проявила к нему интерес. Наконец-то человеку снова повезло. Михей пригласил всех остальных посидеть в баре, согласился даже Антон, похоже, уставший от Юли, которая ближе к родам стала всё капризнее. Так они и засели все вчетвером за столиком, как в старые времена, непринужденно беседуя.

Дима отошёл наполнить их кружки, Миша глянул на часы.

− О-о, ну всё, детское время кончилось, я сегодня сеструхе ещё обещал её встретить. Давайте, пока!

Антон в очередной раз коснулся её тёплым взглядом.