— Мрр?

— Маха, тут ничего для тебя вкусного нет. Хотя… Там в рюкзаке заяц лежит.

Роман стал подниматься, но парнишка вскочил первым и метнулся к Роминой поклаже. Подскочил, ухватился…. Зачем же делать такие удивлённые глаза? Да, не поднял, ну и что? Сколько тебе лет‑то? Подошедший Шишагов похлопал парня по плечу, левой рукой поднял ранец, показал малолетнему помощнику на разбросанное по земле оружие и пошел к терпеливо поджидающей Машке.

Понимать друг друга они с Рудиком начали не то чтобы с полуслова, со словами пока было как раз не так хорошо, но с пары жестов точно. Уж очень сметливый мальчишка оказался. Принёс к импровизированному лагерю оружие Романа и тут же пробежался, собрал острые предметы с трупов. Изрядная горка получилась. А парень уже сумки таскает, сразу видно, хомяк тренированный. Глядя на гору топоров, копий и щитов Роман задумался: тащить это на себе — грыжа неизбежна, а бросить такую кучу железа — непростительная расточительность. Показал парню на всё это добро, сделал вид, что не может что‑то поднять. Тот проникся. Потом хлопнул себя по лбу, бросил очередной груз и умчался в ту сторону, откуда Роман с Махой пришли. Только грязные пятки мелькнули.

Пока его не было, Маха совсем оклемалась, сходила к реке, напилась. Есть не стала, впрочем, и Роман после такой плюхи не захотел бы.

Через минут десять рыжий вернулся, ведя в поводу пару лошадей. Лошадки выглядели непривычно — невысокие, холками примерно по плечо Шишагову, даже чуть ниже, коренастые. Гривы короткие, стоят щёткой. Шерсть светло — жёлтая, ноги до колен тёмные, и вдоль хребта тёмная полоса. Толстые шеи, толстые ноги, и туловище на бочонок похоже. Будто пони, на котором в парке имени Горького детей катали, в несколько раз больше стал. Но видно — крепкие такие животинки, здоровые. На Машку косятся, хрипят, упираются.

Рудик подвёл коней ближе, извиняясь, развёл руками, показывал то на лежащее тело в синем плаще, то в кусты, из которых вывел лошадей. Что тут непонятного — конь предводителя в руки не даётся. Пришлось просить Машу помочь, наверняка конь вождя самый лучший. Маха муркнула и ушла в кусты. Упёртый жеребец через пару минут прибежал сам, встал около остальных, храпел и косился на кусты. Попался, товарищ.

Пойманных лошадей привязали к деревьям, парнишка достал из перемётных сумок специальные верёвки и для верности спутал им передние ноги. Теперь можно продолжать мародёрствовать — появился транспорт для перевозки добычи.

Всего лишь вчера Рудак — скалокс тащился по лесной тропе с тяжёлой корзиной за плечами. Что может измениться в жизни мальчишки — раба за двое суток? Действительно, снова его босые ноги меряют петляющую между толстых сосен тропу, наступают то на шишку, то на сучок. Но несут они Рудика, вольного слугу и помощника великого воина, приплывшего с запада на огромном кожаном корабле. Парень сам видел волшебное судно. Столь велик герой, что один корабль его не вынес, пришлось для этого соединить целых три! Ни разу не махнув веслом, приплыл из волшебной страны заката, чтобы дать Рудику свободу — кожаными крыльями волшебного корабля поймал осенний ветер.

Ступив на чужой берег, избил не оказавших должного почёта сбродников, а главного колдуна одолел в колдовском поединке. Не выдержал позора жрец трёхголового змея, выпустил из жил свою гнилую кровь. Плюнул Роман на невеж, хотел уйти, да узнали о сокровищах Заката жадные сканды, бывшие хозяева Рудака. Подкараулили героя и ранили волшебное существо, что ему служит. Осерчал герой, обратился лютым зверем и перебил скандов — всех, никого в живых не оставил. А Рудака не стал убивать — разорвал прочный ошейник, как гнилую тряпку, и выкинул в болото. Имя ему сменил. Теперь ведёт Рудик в поводу двух коней героя, навьюченных геройским добром. Рубаха на нём целая, и на поясе, на широком кожаном поясе с оберегами висит добрый нож. А что рубаха велика и ноги по прежнему босые, то это дело поправимое — нужно только маленько подрасти, сапог во вьюках аж девять пар.

Сам герой идёт сзади, ведёт третьего коня — норовистый жеребец, на котором ездил прежний хозяин Рудака, больше никого не слушается. А Маха, волшебный зверь, кружит вокруг них по лесу, то спереди покажется, то сбоку — охраняет.

Чтобы враги не смогли воспользоваться его кораблём, попросил Роман провести его с лошадьми на морской берег, к месту, куда закатный ветер вынес. Сидевшие у корабля сбродники как хозяина увидали — на землю попадали и головы руками накрыли. Пришлось пинками поднимать. Они Рудику про прибытие героя поведали — пока волшебный корабль разгружали. Снял Роман со своего корабля волшебные верёвки, скреплявшие между собой его части, и кожаные крылья на лошадей навьючил. Ещё достал изнутри много диковинных вещей — плащ из белого меха, одежду нездешнюю, кожи заморских моржей и мешки из тюленьей шкуры. Потом из одного мешка вытряхнул жир топлёный, разбросал по кораблю и по огненной реке отправил его к богам.

Теперь вот уходят они от побережья — герой Роман не хочет жить ни с глупыми сбродниками, ни с жадными скандами. Впрочем, сканды теперь на южном берегу Моря не живут — уж очень большой столб дыма был виден в том месте, где два года прожил Рудик. Быстро же узнал Гатал о том, что защитников в усадьбе убавилось! Видно, следили за ними сбродники.

Рудак долго думал, куда героя вести? Голодные до железа угрюмые поморяне могут польститься на богатые трофеи. Попробуют лапу наложить — убьёт их герой, но тогда и от поморян надо будет уходить. Во всей округе только один народ гостя считает даром богов, хоть и неблизкий туда путь, но другого выбора, пожалуй, и нет. Там, где в Нимрун впадает речка Извилица, живут вильцы. Бывал там в прошлом году Рудак, на торг ездил с хозяином. Холсты и мёд за железо торговали. Хозяин потом пару скалоксов из этого племени у поморян выкупил, они зиму с ними жили, пока Бездомный их в Сканду не продал, так что Рудак их язык знает, тем более что он на поморянскую речь похож, как брат на родную сестру. Туда и ведёт небольшой караван, пробираясь вдоль речных берегов, обходя сперва селища сбродников, потом поморян. Чужие здесь места, как бы здешняя нечисть не начала пакостить, дорогу путать.

Рудик потрогал висящий на шее оберег — солнечный знак, небесное колесо. Потом оглянулся на Романа, и отлегло с души. Не станет нечисть с таким колдуном связываться, забоится. Когда Рудик перед ним снятые с покойных хорингов кольца, ожерелья и амулеты сложил, герой ничего брать не стал, видно — не нужны ему. Повертел в пальцах, хмыкнул и обратно на холстину высыпал. Увидел, какими глазами парнишка на оберег смотрит, взял за шнурок и на шею ему повесил. А оберег большой, из чистого серебра.

Хорошо что Роман не жадный, но с такой щедростью он живо свои богатства раздарит. Надо будет приглядывать, чтобы не обманывали героя, не выманивали добро всякие прохиндеи. Ну так на что героям помощники? Правильно, чтобы заботиться и об этом тоже.

Рудик перехватывает поводья другой рукой и прибавляет шаг — припасов у них не так много осталось. Стоит поторопиться.

Если честно, Роман после драки с этими, как их, скандами, сорвался, и глупости начал делать — зло разобрало. Приплыл черт знает откуда неизвестно куда, и все встречные без лишних слов пытаются тебя прикончить.

Тем более, что вменяемые люди в этих краях есть — вон какой замечательный мальчишка встретился.

А раз так — не будет вам барабана! Для того, чтобы объяснить парню, куда и зачем он хочет попасть, пришлось на тропинке ножом комиксы рисовать, но договорились в конце концов. Парень к месту высадки короткой дорогой провёл, к вечеру там оказались. Странно, но местные его ещё не оприходовали, только "охрану" поставили — пару лохматых мужиков с дубинами. Увидев появившуюся из‑за дюны процессию, охрана мигом мордами в землю легла. Вот уж, действительно — сначала ты работаешь на репутацию, потом она работает на тебя. Рудик фишку моментально просёк, и охранничков припахал — барахло с корабля на берег таскать. Когда всё более — менее годное с тримарана на конские спины перебралось, Роман тюленьим жиром палубы измазал, и кораблик поджёг — ничего здешним недоумкам не достанется.