Но вот и Московская патриархия отозвалась. «Глубокоуважаемый господин Штейн, воистину дорогой во ХРИСТЕ брат! В эти радостные дни, когда мы торжественно воспоминаем явление БОГА во плоти, прошу принять мое сердечное приветствие с благословенным праздником Рождества Христова. Вместе с волхвами мы склоняемся мысленно у Вифлеемских яслей и стремимся принести ему ДАРЫ сердца нашего — молитву, дела любви и милосердия. Как много говорит нам преисполненный глубокой веры и надежды призыв св. Иоанна Златоуста: „Придите, совместно все прославим торжество настоящего праздника, ибо ныне разрушена смерть, отверзен рай, изглажена клятва, побежден грех, и слово Божие начало разливаться по миру… Христос Бог наш да сохранит и умножит СИЛЫ ВАШИ, да дарует нам мир Свой, который превыше всякого ума“…»

Сил уже нет, нет денег, долги давят, дома — ад, недовольство, попреки, правда, старший сын, Гебхардт, помогает, поддерживает, ночами рисует картины на заказ, делает копии разным толстосумам, пытается отсрочить выплату долгов, нарастающих, как снежный ком, да что ком, лавина, которая вот-вот и погребет тебя, Штайн, погребет в своих глубинах, задавит, удушит…

«Финансовое управление г. Винзен-Луэ, налоговая карточка № 50/343/05929. При запросе ссылайтесь на этот номер. Господину Георгу Штайну.

Установлено: непогашенные суммы, подоходный налог: 129246,00 марок, церковный налог: 8624,60 марок. Обращаем Ваше внимание…»

Господи, помоги. Дай выкарабкаться, когда все время, все силы, последние марки уходят на этот безумный поиск, жуткую погоню за сокровищами. Сколько все же их? Какова общая их стоимость? Какую все же сумму возместит в случае их, сокровищ, обнаружения православная церковь? С кем же иметь дело? С Русской православной церковью? Или больше надежд на Афон? Наконец-то и от них пришло послание: «Русский Монастырь Св. Пантелеймона на Афоне, ГРЕЦИЯ. Полномочие ГЕОРГУ ШТАЙНУ. Настоящее наше заверенное священной ВЕЛИКОЙ ПЕЧАТЬЮ и подписанное игуменом ПОЛНОМОЧИЕ в том, что он имеет право от имени нашего… Как достоверно известно… были забраны и увезены в Западную Германию. Об этом свидетельствуют под присягой приехавшие оттуда к нам сюда и теперь живущие в нашей Святой Обители три (3) Иеромонаха, а в самом монастыре Печоры еще есть в живых старый человек Иеромона Серафим, который лично присутствовал при открытии там священного хранилища по приказу немецких военных властей, взятии и увезении в Западную Германию, где до сих пор их удерживает и хранит Германское Правительство. Мы, русская братия на Святой Афонской горе, просим… чтобы в случае отыскания все эти церковно освященные предметы не были допущены в светские мирские музеи Германии или Советского Союза (СССР), но чтобы они были возвращены Монастырю. Отдача в музей церковной святыни может оскорбить Христианские чувства каждого верующего человека… в противном случае чтобы все эти вещи были отданы на хранение сюда в наш Русский Монастырь на Св. Афон. Мы верим, что эта наша проблема будет решена в Христианско-Евангельском духе…»

«Найти, вернуть, не отдать, передать, не осквернить» — но никто не интересуется, а какие за этим стоят расходы? Эти бесконечные, из города в город, поездки, ночевки в отелях, поезда, самолеты, автобусы, такси?! Эта его изнурительная, каждодневная, безумная работа, она что, ничего не стоит, никем не оплачивается? Поиск людей, кто хоть что-то знает; странные, сложные переговоры, да, кто-то что-то действительно знает, но крепко держит язык за зубами, чертит на листке бумаги многозначные цифры вознаграждений за те или иные сведения, а он уже продал все, что можно продать, заложил все, что можно заложить, доходов никаких, одни бесконечные расходы и одни бесконечные заверения в любви, благословения, заверения в признательности («мы молимся за Вас, Георг Штейн», он сколько раз писал: «Штайн», а не «Штейн»!). Нет-нет, тот человек, который явно знает, где хранятся сокровища, запрашивает такую сумму, что надо продать все свое поместье, ферму, чтобы рассчитаться с ним, да и как продать то, что уже заложено, что находится под зорким оком налогового управления? «Господин все получит потом, когда сокровища будут обнаружены, доставлены в СССР, откуда придет достойное вознаграждение. Хорошо, ну давайте же договоримся, господин N.N.». Нет. Так господин «N.N.» договариваться не хочет. Господин не доверяет русским! Но ведь не просто русским, советским, а церкви?! Нет, господин «N.N.» не хочет рисковать, русские есть русские, хоть и церковники… Хоть бы оттуда, из Москвы, пришли подробные списки ценностей и еще какие-нибудь бумаги, подтверждающие факт хищения сокровищ!

Пришли! Огромный, на многих страницах, с важнейшими подробностями список. О-о-о, сколько тут всего! «Листе дер Клостершютце фон Петшоры». («И перевод на немецкий сделан!» — Пометка Г. Штайна.) «Перечень предметов Комнаты Сокровищ». Серебряные, с золотом кружки, бокалы… сосуды… ложки… кружки… блюдца. И блюда старого серебра с золотым узором, чаши, серебряные, тяжелые «святые тарелки»… Картины: «Ефросинья Полоцкая», «Святая Мария», «Иисус Христос»… Уникальная коллекция серебряных талеров с 1723 по 1840 год… Четырехгранный бриллиант, 9x10 мм… Оклад и цепь со многими каменьями. Монеты и медали разного металла и достоинства, шестьдесят пять килограммов! И иконы, книги в серебряных окладах, священные облачения и украшенные драгоценными камнями старинные уборы, и прочее, прочее, прочее…

Новые документы, а также вот оно, такое долгожданное, — вызов на переговоры в Москву: «Мы считаем вместе с Вами, что благоприятное решение этой проблемы является существенным вкладом в преодоление недобрых последствий второй мировой войны и в укрепление дружеских отношений между ФРГ и Советским Союзом. Испытывая признательность лично к Вам, дорогой г-н ШТЕЙН, мы хотим воздать Вам должное и с этой целью приглашаем Вас, Вашу супругу и детей прибыть в Москву 8 июня и быть нашими…»

Дело пошло. Переговоры состоялись («Вы Георг Штайн, получите Княжеское вознаграждение, соответствующее стоимости сокровищ Монастыря…»). Теперь действовать, активно действовать!

Нужны сообщения, в газетах, да-да, ему уже так много известно! Когда похищено, кем похищено, что именно похищено. Из всего этого, из таких подробностей само собой возникает понимание читающими, что ему, Георгу Штайну, известно, и где находится похищенное. И что все это богатство должно быть возвращено в Россию, это естественно, разве германский народ то же самое, что вся эта подлая фашистская клика грабителей? И разве «Советы» не возвращали Германии отысканные русскими немецкие сокровища? Невероятной ценности картины той же Дрезденской галереи? И разве это не благородный акт: г-н Поссе, директор галереи, расхищал, увозил в Германии русские ценности, а русские вернули немецкие картины в Дрезден? И вот что еще. Ведь в документе, подписанном Нерлингом, говорится о том, что сокровища забираются из Печор во временное пользование. Пришло время возвращать!

Надо действовать, действовать, надо верить, надо биться до конца, не обращать внимания на все эти наскоки хулиганствующих молодчиков, да, опять его слегка побили, припугнули, приставив нож к горлу; пишут, пишут, но кто может испугать его, старого прусского солдата? Нельзя нашим народам, немецкому и русскому, без конца воевать, ненавидеть друг друга, надо победить грех, грех минувшей войны, ненависти, подозрений…

Ах, если бы еще налоговое управление оставило его хоть ненадолго в покое, все эти чиновники, бюрократы, бумагомараки. Он же объясняет, что расплатится, что ожидается «большой выигрыш», колоссальный гонорар, да-да, он уплатит все огромные налоги с того, будущего вознаграждения, господа, по секрету, ценности там не на десять, но наверняка на все пять-шесть миллионов долларов, не марок, а долларов, господа налогодушители. И он с этого своего будущего гонорара уплатит все налоги, все до марки, пфеннига, но, пожалуйста, оставьте хоть на время в покое, сейчас ему надо побывать в Греции, в Афоне, потом вновь в Москве, потом… что? Суммы непогашенные растут? Уже под 200 тысяч?!