П. Делани (P. Delaney) [97] обращает внимание не только на то, что суицид является серьезной социальной проблемой, в связи с нарастающим числом случаев, но и на тот факт, что суицид часто расценивается как неморальный поступок. Почему?

Результаты исследования, опубликованные учеными Бостонского университета в недавнем выпуске Journal Cognition, показали, что даже нерелигиозные люди морально осуждают суицид, так как уверены, что он «загрязняет человеческую душу».

Философы давно рассуждают о том, следует ли считать суицид неморальным явлением, что он наносит вред другим или потому, что суицид сам по себе «растлевающий и нечистый». Возникает вопрос, как относятся обычные люди к лицам, совершающим суицид?

Анализировалась информация, полученная от взрослых американцев об их отношении к некрологам, описывающим жертвы суицидов и убийств.

Исследование показало, что в то время как убийства осуждались как тягчайшие преступления, не становилось ясным, почему суициды считались аморальными. Вне зависимости от их политических и религиозных убеждений участники опроса с большей вероятностью морально осуждали суициды. В тех случаях, когда опрошенные были убеждены в том, что суициды порочат душу жертвы, они проявляли большую озабоченность ее моральной чистотой. Выявлена тенденция отвращения к суицидальным некрологам и еще большее отвращение к суицидам вообще. По мнению Дж. Роттмана (J. Rotman) из департамента психологии Бостонского университета, возглавляемого профессорами Л. Янг (L. Young) и Д. Келеман (D. Koleman), результаты исследования показывают, что лица, «которые эксплицитно (внешне) отрицают существование религиозных феноменов, обладают природной тенденцией имплицитно (внутренне) верить в существование души, что лежит в основе их оценки».

Полученные данные способствуют формированию научного понимания моральных оценок и проливают свет на распространенные в мире реакции на суициды, объясняя почему суициды стигматизируются и считаются запретной темой (табу) в разговорах. Дж. Роттман полагает, что «лучшее понимание процессов, относящихся к осуждению жертв суицидов, может оказаться полезным для людей <…>, которых затронула эта трагедия».

Г. Гертц (G. Gertz) [140] показывает, что согласно данным многочисленных исследований последнего времени, тревога в большей степени, чем депрессия, является сильным фактором риска совершения суицида.

В октябре 2013 года исследование, проводимое под руководством А. Канвара (A. Kanwar), выявило наличие связи между тревогой и суицидальным поведением. Анализировались результаты 42 исследований, посвященных изучению этого вопроса. В различных работах оценивались данные о лицах с тревожными расстройстами, имеющих суицидальные мысли, суицидальные попытки и завершенные суициды. Доктор А. Канвар и его коллеги собрали информацию о том, что пациенты с клиническими проявлениями тревоги более склонны, чем пациенты без тревоги, к совершению суицидальных попыток, завершенных суицидов или к проявлению любой формы суицидального поведения вообще. Это относилось ко всем тревожным расстройствам, исключая обсессивно тревожное расстройство. В зоне суицидального риска оказались лица с генерализованным тревожным расстройством, личностными расстройствами и посттравматическим стрессовым расстройством.

Д. Бонд (D. Bond) [72] – директор проекта Trevor кризисной интервенционной службы считает, что баттеринг и суициды не всегда «идут рука к руке», однако баллинг является серьезным фактором суицидального риска, который нельзя недооценивать. Автор пишет, что недавно Келли Макбрайд из института им. Пойнтера опубликовала материалы, призывающие журналистов не упрощать связь баттеринга и суицидов. Представляет опасность проведение прямой линии от одного феномена к другому, особенно потому, что этим подчеркивается идея о том, что лица молодого возраста, подвергающиеся баттерингу, совершают суицидные попытки как метод выбора. Неправильно использовать уравнение: баттеринг – суицид.

В поле предупреждения суицидов следует принимать во внимание все факторы, которые способны редуцировать риск суицида. Например, фактор самооценки, физическое и психическое здоровье, чувство удовлетворенности жизнью, способность к приспособлению, наличие сети социальной поддержки, умение формировать дружеские и любовные отношения, чувствовать связь с другими людьми. Каждый из этих факторов определяет степнь ранимости человека молодого возраста, находящегося в зоне суицидального риска. Если эти базисные элементы нашей личности делают нас такими, какие мы есть, постоянно атакуются и находятся в состоянии угрозы, мы становимся ранимыми и не только в плане совершения суицидальных попыток.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.