— Когда-нибудь ее вырвет на твой дублет, знаешь? — усмехнулась Старк, подойдя к ним и погладив дочь по серебряным прядкам волос.

— Ну, нет, — возразил Таргариен и поднял младенца на уровень лица. — Эли никогда так не поступит со мной, а знаешь почему?

— Почему же? — подыграла Арья, хоть и прекрасно знала, что именно он скажет.

— Потому что она любит меня больше всех, — торжественно улыбнувшись, король чмокнул дочь по носику, на что та радостно рассмеялась, потянув ручки к его лицу — Видишь?

— Да-да, — кивнув, она несколько минут смотрела, как Эйгон пытается спасти свои волосы от участи быть вырванными с корнем, и выдохнула, смиловавшись над ним. — Давай уж ее, пока не остался лысым, — протянув руки, Старк взяла дочь, порадовавшись, что собрала волосы за спиной.

Присев на кресло, Старк расстегнула лиф простого платья и начала кормить Элию под неодобрительным взглядом мужа, налившего себе вина и севшего напротив. Пока девочка увлеченно ела, между ее родителями происходила безмолвная баталия, которая была не первой.

Началось все почти сразу после рождения принцессы, когда Арья изъявила желание самолично кормить дочь, чего и добилась, несмотря на сопротивление короля и леди Сансы. На ее стороне выступила только леди Эшара, за что Эйгон до сих пор дулся на нее, и вот, она каждый день, минимум, два раза кормила грудью, что для вестеросских леди, а уж тем более, для королевы, было чем-то из ряда вон выходящим. Таргариен не понимал данного бзика и это весьма сильно его раздражало, но жену мало волновало его мнение.

Даже сейчас, делая то, чем обычно занимались простолюдинки, она держалась с удивительным достоинством, смотря на него с каким-то холодным высокомерием в серых глазах, из-за чего он сильнее закипал внутри, налегая на вино. Когда же Старк закончила, ребенок уже заснул, и она осторожно уложила девочку в колыбель, нежно проведя пальцем по лбу дочери. Поправив платье, она обернулась к мрачному Эйгону, сгорбившемуся в кресле, и подошла ближе, встав у него за спиной.

— Я иду спать, — тихо произнесла Арья, посмотрев на него сверху-вниз. — Мне ждать тебя?

— Нет, — прервав зрительный контакт, он быстро встал с места и отошел к двери. — У меня дела, так что можешь ложиться спать, — Старк лишь кивнула, и король, попрощавшись с ней, ушел вместе с Эдриком Дейном.

***

Время летело быстро и беспощадно. Неуловимо пролетели ее девятнадцатые именины и вторая годовщина их свадьбы, а Элии миновал седьмой месяц, и у нее во всю прорезались зубки, из-за чего Эйгон постоянно выносил ей и леди Эшаре мозги, приводя бедного Марвина к принцессе чуть было не по три раза на дню, а тот лишь разводил руками, мол, само должно пройти.

Арья тонула в делах, едва находя лишние минутки для семьи и, может, вовсе не виделась почти ни с кем, кроме как на трапезах да заседаниях Малого Совета. Забота о замковых делах, благотворительность короны, значительная часть отношений с представителями Вольных Городов, шпионаж и контроль за деятельностью торговых организаций ложились на ее плечи, а если считать еще общее участие и помощь в других сферах, то она была вовлечена в государственное управление чуть ли не больше, чем сам король.

Тот, впрочем, был обеими руками за, и даже лорд Коннингтон не особо ворчал на это, за что Старк должна была благодарить Сансу, которой удавалось смягчать часто слишком резкие решения и выступления своего мужа, который после рождения сына и наследника стал явно добрее.

Внезапно политика понравилась ей, и Арья хоть и уставала сильно, но была счастлива, что могла заниматься чем-то реально полезным для страны, оправдывая свой высокий титул, раньше носивший чисто декоративный смысл. За всем этим она почти бросила свои тренировки, набрав вес после родов, стала более сдержанной и спокойной, по сравнению с прежней собой, что сильно повлияло на их отношения с Сансой, которые стали намного более доверительными и близкими.

В тот день она после встречи с представителем Железного Банка пошла к дочери и несколько часов провела с ней, и только когда та наконец заснула, вернулась к себе. Эдрика не было: еще утром он уехал вместе с Эйгоном, и сопровождал ее сир Виллем Мандерли — племянник лорда Белой Гавани, получивший белый плащ около года назад.

Вернувшись в свои покои, она приказала подать обед и присела на диване, прикрыв глаза и слегка задремав. Несмотря на полсонное состояние, она прекрасно слышала о чем говорили за плохо прикрытой дверью пара слуг, и услышанное сначала почти не привлекло внимание, но потом Арья слегка прислушалась, наррягая слух.

— Заберешь из покоев шкатулку с черным камнем и отдашь мне вечером, до ужина, понятно? — спросил Хоран, служащий лично королю.

— Да, я поняла, — ответила Дора тихо.

— Только будь осторожней, чтобы королева не заметила, — девушка ничего не ответила на это и, судя по звукам, ушла.

Обедая, Арья рассеяно думала над тем, почему именно она не должна была заметить того, как служанка уносит шкатулку. Этот ларец стоял в их покоях давно, и она не обращала на него внимание. Поев, она пошла в королевскую спальню и нашла его, но открыть не смогла. Интерес от этого лишь усилился, но взломать замочек она не решилась, ибо это было бы слишком заметно. Пораскинув мозгамм, Старк переоделась в простую одежду и надела женское лицо. Около часа она притворялась, что работает, а после отнесла шкатулку Хорану вместо той девушки.

— Отлично, — кивнув, он оглядел деревянный ларец, а после поднял на нее водянистые глаза. — Ты кажешься неприметной… — протянул он. — Сможешь отнести это на шелковую улицу в дом с желтой дверью?

— Конечно, м’лорд, — закивала Арья и получив ларец обратно, быстро спрятала его в узелке.

— На, — кинув ей серебряного оленя, он с усмешкой проследил за тем, как женщина быстро схватила его. — Получишь еще, когда вернешься.

Послушно кивнув, она сжала холодную монетку в ладони и, поклонившись, вышла из небольшой комнатки. Где-то в глубине души она подозревала, что увидит в доме, куда шла, но ей необходимо было подтверждение. Было слишком поздно передумывать, и Арья понимала это.

Их брак длился немногим больше двух лет, а с ее беременностью они с Эйгоном отдалились друг от друга. Честно, она не могла вспомнить, когда он в последний раз приходил к ней, но это не было особо важно для нее. Долгое время она и сама не вспоминала об этом, но в последнее время стала замечать, что король слишком часто уходит куда-то по ночам, а между слуг стали появляться вполне определенные слухи, которые она не могла игнорировать.

Это оскорбляло ее достоинство, и Старк не намеревалась более терпеть подобного отношения, только перед разговором с ним, ей нужно было неопровержимое доказательство, и Арья собиралась достать его самолично.

Идя по ухоженным дорожкам одного из самых благополучных кварталов Королевской Гавани, она нескоро вышла на шелковую улицу, бывшую довольно длинной для столицы, не отличавшейся особым размахом, по сравнению с Вольными Городами. Зябко кутаясь в тонкий плащ, девушка вздрагивала от каждого порыва холодного ветра, ища взглядом нужный дом среди десятков других.

Вскоре и вовсе зарядил дождь, и она поспешила, не желая продрогнуть до нитки. Наконец, взгляд зацепился за яркую дверь, и Старк быстро поднялась на крыльцо большого дома, укрываясь от дождя. Вдохнув и выдохнув, она постучалась, про себя репетируя речь обычной служанки.

Прошла целая вечность, прежде чем дверь слегка приоткрылась, и в получившуюся брешь просунулась женская голова, которая, несмотря на всю комичность позы, поглядела на нее с высокомерным подозрением, сощурив мышиные глазки.

— Я из замка, — быстро проговорила Арья, отвечая на немой вопрос. — У меня посылка.

Женщина еще немного посверлила ее неодобрительным взглядом, все же раскрыв дверь и позволив войти.

— Иди в гостиную, — кинула она, пронаблюдав за тем, как девушка дрожит от холода. — М’леди примет тебя, — сказав это, женщина поднялась наверх по крутым ступенькам.