Ноги понесли его к отстроенной башне Десницы. Лорд Джон, скорее всего, уже проснулся и завтракает. Хотелось зайти к нему и спросить совета, но король не хотел беспокоить и так нервного из-за свадьбы Коннингтона еще и этим.
Когда парень уже собирался возвращаться в крепость Мейгора, намереваясь немного поспать, до его слуха донеслись глухие звуки ударов со стороны тренировочного поля, и он решил посмотреть кто там в такую рань.
Джон Сноу лупил тюфяк, набитый соломой, похуже чем заклятого врага. Слышен был треск ткани и, в любой момент, мишень грозилась лопнуть, но лорду-командующему Ночного Дозора явно было без разницы на это. Слишком увлеченный своим делом, он даже не заметил присутствия брата и повернулся в его сторону лишь когда Таргариен вышел в центр двора с деревянным одноручным мечом наперевес.
Хмыкнув, он сплюнул и выставил меч наперед, принимая вызов брата. Фехтовать в полном молчании с достойным соперником было лучше, чем долбить мишень. К своей чести, король двигался более ловко, чем Сноу, и пользовался своей бодростью, так что Джону оставалось уйти в глухую защиту.
Бой был равным: они видели друг друга насквозь, и ни одна из хитрых уловок так и не сработала, так что исход поединка зависел лишь от того, кто из них более выносливый. Пару раз брату удавалось попасть прямо ему по ладони, но он не выпустил меч из рук. Сноу отвечал точным и быстрым выпадам короля мощными и сильными взмахами, один раз даже отбросив его на несколько футов назад.
Эйгон чуть было не упал, но сдержался, припав на одно колено и точно зарядив ему в голень. Удар подкосил его, и Джон споткнулся, рухнув рядом с братом. Тяжело дыша, он перевернулся на живот и сплюнул сгусток крови вперемешку с песком, попавшим в рот.
Оба молча пожали руки и некоторое время просто сидели посреди площадки, выравнивая дыхание. Первым встал Эйгон и предложил ему руку. Встав, Сноу стал отряхиваться и на предложение пойти смыть с себя грязь ответил положительно. К его облегчению, брат пошел не в общие купальни, а в те, что находились под крепостью Мейгора.
Отмокая в приятно-горячей воде, они завели немного неловкий разговор, сначала почти ни о чем. Джон только сейчас заметил не самый лучший видок Таргариена: тот сидел почти неподвижно, намного более мрачный и тихий, чем обычно, и с заметными темными кругами под глазами. На его вопрос по поводу самочувствия брат фыркнул, прикрыв глаза, и с минуту молчал.
Сильно зажмурившись, он открыл глаза и часто заморгал, слегка выпрямившись. Речь Эйгона была немного запутанной и видно было, что ему самому было неприятно говорить. Закончив, он прямо посмотрел на Джона, ожидая его реакции, но тот был слишком потрясен заявлением брата, чтобы сразу отреагировать.
— В общем, к чему я это все?.. — немного скомканно продолжил Таргариен после затянувшейся паузы. — Учитывая прогноз Марвина, мне противопоказана первая брачная ночь, — сказав это, он коротко усмехнулся. — Из-за того, что дело должно держаться в секрете, я подумал, что только тебе могу доверить увести Арью и спрятать на ночь. Полагаю, слушать моих рыцарей она точно не станет.
Эйгон пристально взглянул в помрачнее лицо брата, которое сейчас походило на каменное изваяние. Молчание затягивалось, и он уже не надеялся получить ответ от Сноу, но тот внезапно заговорил.
— Ты можешь и сам рассказать ей о случившемся и объяснить ситуацию, — с непроницаемым выражением проговорил Джон.
На заявление брата Таргариен замялся. Почесав затылок, он нервно усмехнулся, понимая логичность слов Джона.
— Ну… я, конечно, мог бы опустить некоторые подробности, но, мне кажется, мои слова она вряд ли воспримет всерьез, — выдохнул он. — А вот тебе она верит и точно послушается, — заключил парень с натянутой улыбкой на губах.
После долгого и весьма неуютного зрительного контакта Джон, наконец, медленно кивнул, и Эйгон смог облегченно выдохнуть.
— Я ценю то, что ты заботишься о ней, — внезапно произнес Сноу, когда они уже одевались. — Но этого всего не было бы, если бы ты удержал свой член в штанах, — проговорил он с жутко осуждающими нотками.
— Да знаю я, — раздраженно махнув рукой, парень поправил ворот дублета.
— Вряд ли у тебя с Арьей будет счастливая семейная жизнь, если ты продолжишь ходить по проституткам. И уж поверь, она точно узнает об этом, — то ли серьезно, то ли с издевкой продолжал брат.
— А вы, Старки, прям сама благочестивость, — проворчал Эйгон. — Хорошо-хорошо, я как-нибудь постараюсь…
— Как-нибудь?.. – хмыкнул Джон.
— Седьмое пекло…
— Я просто боюсь за твою чешуйчатую шкурку.
— Ха-ха, как смешно…
Так, перешучиваясь между собой и подкалывая друг друга, они вышли из купален и пошли в сторону Малого Чертога.
Смеясь над моральными страданиями Эйгона, он понял, что впервые за долгое время на самом деле его ничего не волновало и он был полностью расслаблен. И все же вечно веселому и безмятежному братцу удалось залезть ему под кожу…
Джон печально улыбнулся, вспомнив веселую улыбку Роба и снежинки, таявшие в его медных кудрях. Если бы тогда он мог без зависти смотреть на него, как на Эйгона…
Искупить грехи невозможно, но их можно не повторять.
Комментарий к Благодать Гарпии
Жду ваших комментариев и поздравляю с приходом долгожданного лета:3
========== Отныне и навеки ==========
***
Из покоев леди Арьи довольно часто доносились крики, ругань и другие весьма громкие звуки, что, впрочем, было немудрено. Санса, казалось, вошла в особый раж в последнюю неделю перед церемонией, а прибытие леди Рослин только прибавило ей сил. Иногда Старк казалось, что ее поистыкают чертовыми иголками или попросту задушат постоянными примерками корсетов, но шитье свадебного платья, стоившего лорду Эдмару, должно быть, с целую мельницу, оказалось меньшим из зол, ожидавших ее.
В это утро сестра зашла к ней с целой толпой служанок, которые принесли наряд, туфли и плащ для окончательной примерки. Арья даже особо не возмущалась из-за слишком открытых плеч и спины, надеясь на скорый конец пыток, но, когда с нее сняли легкую ткань, расшитую тонкой серебряной нитью и, по ощущениям, грозившую соскользнуть при любом неосторожном движении, Санса пропустила вперед двух девушек, которые были похожи на мириек.
Сначала она не решилась спросить, зачем сестре понадобились их услуги, но, когда та, что была старше, стала подогревать на огне что-то похожее на смолу, а другая попросила ее снять ночную рубашку, Старк все же осмелилась и подала голос, нервно поглядывая за действиями мирийки.
Ответ сестры был… странным и смущающим. В Браавосе она слышала об этом, но у Матросской Женки таким не пользовались, говоря, что это для богачей, вроде Черной Жемчужины. Честно, Старк пыталась отговорить сестру, но та была настроена серьезно, так что ей не оставалось ничего другого, кроме как лечь и терпеть смущающую и весьма болезненную процедуру, к концу которой она вся была красной, как вареный рак.
Слова Сансы о том, что это понравится королю, послужили слабым утешением для Старк и, более того, лишь разозлили ее. Весь день она только и мечтала о том, что сделает с Грифом в отместку за все, через что ей пришлось пройти. Идей было великое множество, а основной было нестерпимое желание вылить на королька-неженку эту хрень и сполна насладиться его агонией.
Короче говоря, мысли у нее были крайне кровожадными, и Арья упивалась ими, терпя весь ужас подготовки к свадьбе. Ночью она надеялась наконец избавиться от назойливой сестры и своры служанок, но Санса заявила, что они будут спать сегодня ночью вместе, сославшись на какую-то старую северную традицию, по которой рядом с молодой невестой перед днем свадьбы должна была спать женщина, уже бывшая ззамужем, иначе ее мог попытаться похитить кто-нибудь. К тому моменту Старк была слишком уставшей, чтобы спорить со старшей, и послушно пустила ее к себе, надеясь поскорее заснуть. Ох, как же глупа она была!..
На Сансу, казалось, напала какая-то придворная дама и покусала — по-другому объяснить то, что она начала без умолку болтать и шутить, Арья попросту не могла. Обычно серьезная и сдержанная сестра вела себя похуже двенадцати летней девочки, а ее хихиканье напомнило девушке их детство, когда матушка часто заставляла их спать вместе. С превеликим трудом выдержав около часа бессмысленного трепа, Старк наконец положила голову на подушку и прикрыла глаза, пожелав старшей спокойной ночи, но не тут-то было!
