С чего он взял, что переродится? Может, он так и будет существовать в этой тьме? Откуда ему это известно?…

— «Мы верим, что после смерти души вновь возвращаются в наш мир», — он застыл, прислушиваясь к знакомому голосу. — «Для этого мы сжигаем умершего, очищая его душу и отпуская. Это называют кремацией».

Разум пронзила острая боль и сердце забилось, словно бешеное. Он бы крикнул, если бы мог, но голоса не было. Раз за разом в сознании выжигались воспоминания, обрывки мыслей, имена и места, в которых он бывал когда-то, меняя тьму и делая ее странно горячей.

«Мама».

Он скорчился всем телом, ощущая странный хруст.

«Отец».

В нос ударил запах гари, от которого все внутренности вывернуло наизнанку.

«Канаме».

Руки сжались в кулаки, раскаленная кровь хлынула к пальцам, пытаясь найти выход.

«Ханабуса».

Наполненный страшной агонией крик вырвался из груди, оглушая.

«Сузуме».

Глаза резко распахнулись, и он увидел, что все его тело охватил огонь. Кровавые слезы потекли из глаз, но он, словно заворожённый, не отнимал взгляда от бушующего вокруг пламени, ощущая то, как оно сжигает его.

— «Подави его. Успокойся, если не хочешь умереть», — внезапно в голове раздался странный импульс, и, казалось, огонь немного приутих под его действием. — «Ты сможешь сделать это. Докажи, что ты сильнее его».

По телу прошелся холодок, и этого хватило для того, чтобы обуздать пламя. Только, оторвать его от себя не получалось, как бы он ни пытался, и когда он почти отчаялся, сдавшись, его охватила странная идея. Схватив пламя в руки он поднес его ко рту и начал поедать, чувствуя то, как оно прожигает язык и глотку, но, несмотря на боль, он не остановился до тех пор, пока не поглотил все.

Резко очнувшись, парень сел на кровати, тяжело дыша. Судорожно ощупав себя, он понял, что в относительном порядке и попытался кого-то позвать, но эта попытка оказалась провальной. Закашлявшись, он схватился за горло, пытаясь вдохнуть, но ничего не получилось. Перед глазами вновь потемнело, и внезапно чьи-то руки поднесли к его рту стакан с водой и с силой удержали, пока он не выпил все до последней капли.

Едва ли дыша, парень рухнул обратно на подушку, невидящим взглядом уставившись в желтый потолок. Когда сердце наконец успокоилось, а дыхание выровнялось, он медленно обернул голову, увидев высокого человека, внимательно наблюдавшего за ним.

— С пробуждением, Даби, — проговорил он. – Ты — второй человек, которому удалось пройти через испытание. Добро пожаловать в наше братство.

— К-кто ты? — хрипло спросил парень, смотря в блестящие желтые глаза.

— Моя имя — Хан, — сказал мужчина. — Тебе необходимо восстановить силы, брат мой. Спи.

Кагами лишь успел заметить, как тот щелкнул пальцами, прежде, чем провалился в мутный сон.

========== Глава II ==========

***

С тихим рыком кончив, парень перекатился на другую сторону кровати, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Милая девушка, с которой у него сегодня было аж третье свидание, стерев испачканный живот влажным полотенцем, приластилась у него под боком, закинув одну ножку ему на бедро.

— Мы ведь продолжим? — игриво спросила она, легонько царапая его грудь.

— Да, только дай мне пару минуточек, — усмехнувшись, Шикай слегка сжал ее ягодицы. — У нас впереди еще вся ночь… — парень оборвался на полуслове, услышав звонок телефона.

— Не бери, — шепнула девушка, но он встал и начал искать сотовый среди раскинутой по всему номеру одежды. — Это ищешь?… — когда он обернулся, шатенка играючи покрутила в руках вибрирующий телефон. — Не дам! — категорично отрезала она, убрав его за спину, когда Рей было хотел выхватить телефон из ее хватки.

— Мэй-чан, это может быть важный звонок, — пытался убедить ее Шикай. — Дай, пожалуйста. Я просто посмотрю, не Сузуме ли это, — он сразу же пожалел о сказанном, увидев то, как скривилось красивое лицо девушки.

— Так вот оно что… — поднеся телефон к лицу, она фыркнула и кинула его прямо ему на колени. — Никакая это не Сузуме, не радуйся, — кинув это, девушка гордо удалилась в душ.

Не обратив внимание на ее уход, парень быстро взял трезвонящий телефон и, увидев имя на дисплее, быстро принял звонок, заранее подписав себе смертный приговор.

— Шикай! Чертов раздолбай, где тебя носит! Ты засунул телефон себе в задницу?! — прокричали ему из динамика срывающимся голосом.

— П-простите, Джингетсу-доно. Я был в другой комнате, — тщетно попытался оправдаться Лей, но оказался перебит.

— Не мямли там, — рыкнул Казама. — А теперь, попытайся объяснить, какого черта мне, в Индонезию, звонят и говорят, что моя малолетняя дочь стала свидетелем пожара?!

— Какого пожара? — севшим голосом переспросил парень.

— А мне откуда знать! — крикнул мужчина. — Сказали лишь, что сгорел дом по соседству и у нее, скорее всего, шок. Прописали назавтра поход к врачу.

— Т-тогда я тут же поеду и пригляжу за ней! — пролепетал парень, нервно закинув челку назад.

— Дуй к ней, и не заставляй меня пожалеть о том, что я держу тебя на этой работе, Рей, — зло прошипел Джингетсу-доно прежде, чем скинуть звонок.

— Кто это был? — поинтересовалась Мэй, выйдя из ванной комнаты и с удивлением наблюдая за тем, как любовник носится, словно ошпаренный, пытаясь одеться. — Уже уходишь?… — разочарованно спросила она, прислонившись к стене и слегка ослабив узел на шелковом халатике. — Оставишь меня одну?

— Прости, Мэй-чан, но меня позвали по работе, — застегнув ремень брюк, сказал Лей.

— В девять часов вечера? — с сомнением хмыкнула шатенка. — Не пытайся обмануть меня! Я знаю, что ты спешишь к своей Сузуме, — процедила она, скрестив руки на груди.

— Нет, ты все не так поняла…

— Убирайся к своей шлюхе! Видеть тебя не хочу!… — топнув ногой, девушка зло блеснула слезящимися глазами и быстро скрылась в ванной.

Застыв посреди комнаты с полу-надетой футболкой, бывший герой думал, за что ему все это. Подавив порыв пойти и достучаться до нее, он быстро оделся, не обращая внимание на завывания девушки, и ушел оттуда.

— «Какой, все же, скверный день», — мрачно думал Лей, идя на парковку под проливным дождем.

Когда он доехал из центра города до поместья Казама, дождь уже начал стихать. Припарковав машину, Лей вышел за ворота и, пройдя через дорогу, остановился у сломанных ворот, за которыми виднелся полу-разрушенный дом.

Почувствовав странную дрожь в теле, Шикай осторожно пошел по тропинке и поднялся по относительно целым ступенькам, заглянув в дверной проем, зияющий холодной тьмой. Медленно перешагнув через выбитую дверь, он зашел в помещение, отмечая следы пожара на полу, имеющие странную круговую форму.

— «Неужели для поджога использовали квирк?», — подумал парень, пойдя дальше, в гостиную. — «Что за…?», — он замер у обугленной рамы седзи, смотря на уцелевшую мебель. — «Это вещи семьи Кагами-куна…», — подойдя к противоположной стене, Лей осторожно снял с нее обгоревший лист бумаги с кандзи «терпение».

Он точно помнил, что видел его здесь той злополучной ночью, восемь лет назад. Могли ли новые владельцы зачем-то оставить это висеть здесь? Допустим, да, но было еще другое: около года назад Шикай заходил к ним из-за письма, случайно брошенного в их почтовый ящик, и мог поклясться, что в прохожей не было большого медного зеркала. Зато оно было тут восемь лет назад, когда здесь еще жили Тодороки… Что это могло значить?

Неужели, Старатель выкупил дом у новых владельцев и обставил его старой мебелью только для того, чтобы сжечь? Лей, конечно, знал, что все знаменитые герои – не без бзиков, но в это поверить не мог. В принципе, можно было бы списать пожар на несчастный случай, но его наметанный глаз видел, что здесь не обошлось без человеческой руки. Сам Тодороки обладал огненным квирком и мог сжечь дом, но в этом не было смысла. Тогда кто и зачем сделал это?

Огненный тип квирков не был такой уж редкостью, так что указать можно было практически на любого, но для такого дела нужен был мотив и определенные возможности: в конце концов, не каждый осмелится на поджог дома в столь престижном и охраняемом районе.