Благо, она успела опомниться прежде, чем заговорила и потому склонила голову, искоса взглянув на одного из своих похитителей под другим углом. Говорил ли он правду? Возможно. Но так же велика была вероятность того, что он лукавил, а выкладывать все про работу матери она за бесценок просто не могла.

Рассудив кое-что, Кераку хитро улыбнулась уголками губ и прямо посмотрела на ожидающего парня, решив наплевать на все наставления мамы. Впрочем, ее смелость почти сразу дрогнула, стоило парню растянуть губы в ленивой улыбке, и страх в ее голосе был настоящим, когда она заговорила, но девочка все же следовала придуманному плану, постоянно запинаясь и спешно отвечая на короткие вопросы.

После того, как она ответила на последний вопрос, Юми с трепетом подняла глаза на задумчивого парня, боясь того, что тот смог раскусить ее ложь, но он продолжал молчать, изводя ее напряженным ожиданием так, что, в конце концов, она не выдержала:

— Я все с-сказала! Теперь ты выпустишь меня?… — пискнула девочка, чувствуя то, как вспотели руки от липкого страха.

— Уверена? — насмешливо хмыкнул темноволосый, почти ласково пройдясь мозолистыми пальцами по ее щеке. — Лгать нехорошо… Неужели мама тебя не учила этому? — прошептал он и щёлкнул пальцами перед ее носом, заставив ее испуганно отшатнуться от странного синего блика и ощутимого жара, мимолетно коснувшегося кожи.

С трудом разлепив зажмуренные глаза, Кераку уставилась на него и почувствовала то, как сердце пропустило удар, при виде огня, полыхающего прямо в его левой руке, которой он касался ее.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я оставил тебе такие шрамы? — спросил он, подведя руку с пламенем к собственному лицу и, как ни в чем не бывало, проводя пальцами по линии челюсти. — Тебе, пожалуй, они подошли бы, но, если ты скажешь мне правду, то, так уж и быть, я не буду этого делать, — Юми судорожно сглотнула, ощущая то, как ужасно пересохло в горле.

— Х-хорошо… я все расскажу, только, убери огонь, п-пожалуйста!… — пролепетала девочка едва слышно.

Темноволосый подросток довольно кивнул и медленно взмахнул рукой, убрав пламя. Сделав это, он выжидающе уставился на нее и задал первый вопрос.

***

Выйдя из допросной, он устало выдохнул и, закрыв дверь на ключ, вышел из подвала. Подойдя к небольшой стойке, за которой сидела пара ребят во главе с Кушидой, он кинул им связку и дал знак Шиме налить ему чего-нибудь.

— Ну, как прошел допрос? — насмешливо спросил Энгай, крутя бокалом в руках. — Вызнал что-то? — парень кивнул бармену, приняв бокал холодного пива, и медленно отпил из него, не обращая внимания на Кушиду, который продолжал сверлить его взглядом, медленно закипая от неуважения к собственной персоне.

В тот момент, когда он уже был готов психануть и даже открыл рот, собираясь накрыть наглого парнишку матом, Казехая не спеша повернулся корпусом к нему, вперив в мужчину холодный взгляд.

— Ты соврал мне, — отчеканил темноволосый, отложив бокал.

Кушида на долю секунды недоуменно застыл, а затем истерично рассмеялся, пару раз даже хрюкнув под невозмутимым взглядом Казехаи. С трудом отдышавшись, он гнусаво ухмыльнулся, вздернув нос и глянув на неподвижного парня поверх прямоугольных очков.

— Да какая тебе разница? Или ты не хочешь пытать маленьких девочек? Совесть не позволяет? — протянул Энгай и, привстав с места, подсел ближе к Кагами. — Мне очень интересно, что ты с ней сделал… не расскажешь?… — прошептал он, нагнувшись к уху парня. — О да… может, ты выжег ей глаз, как сделал с бедным Хирому или… — он захрипел, когда его шея оказалась в железной хватке, и пытался что-то сделать, но от этого Казехая лишь сильнее сжимал его костлявую шею, совершенно не обращая внимание на вскинувшихся парней.

— Если брыкнешься, я переломаю твою шейку, — обманчиво спокойно проговорил Кагами, наблюдая за тем, как мужчина отчаянно дергался. — То же самое касается и вас, — протянул он, обведя взглядом замерших людей дяди. — Ну, так вот, Кушида, я долго не обращал внимание на твои выделывания, но ты сегодня доигрался. Хотел бы я прикончить тебя здесь же, да вот, дядюшка вряд ли будет рад этому, так что, увы… — театрально выдохнув, Казехая схватился за предплечье мужчины и пустил по нему огонь, мгновенно расплавивший рукав кожаной куртки и рубашки.

От ужасной боли, пронзившей руку, Энгай сразу же заметался, истошно завопив, но Кагами держал крепко, до тех пор, пока не выжег его предплечье до самой кости. Когда он отпустил его, Кушида рухнул на стул, почти потерявший сознание. Наклонившись к его лицу, парень позволил себе довольную улыбку.

— Не забывай, с кем имеешь дело, — тихо проговорил он и отвернул голову от плевка Энгая. — Эх… вижу, ты у нас тугодум… — устало выдохнув, парень уже замахнулся для удара, но его руку кто-то остановил в воздухе.

— Хватит, парень, — кинул Харада, сверля его тяжелым взглядом.

После переглядываний с ним, Кагами неохотно отступил в сторонку, и Ватару сразу же кинулся к едва живому Кушиде.

— Уходи к себе и не смей выходить из дома. Твой дядя узнает об этом, — мрачно проговорил он, отведя его к выходу.

— Пусть узнает. Мне плевать, — процедил Кагами. — Он едва ли лучше Кушиды.

— А кто лучше? Ты? — спросил Харада. — Он может лишиться руки из-за тебя.

— Ну и пусть, — фыркнул парень. — И не смотри на меня так. Не тебе судить меня.

— Да, не мне, — спокойно согласился Ватару. — Ты сам должен осудить себя.

— Какие мудрые слова! — усмехнулся Казехая. — Только на меня они не подействуют, так что оставь их для кого-нибудь другого. Я пошел, — кинув это, он развернулся и вышел из бара, громко хлопнув дверью.

Несколько секунд Харада продолжал стоять так, смотря на дверь, за которой скрылся парнишка, которого он знал более двух лет. С самого начала у него было плохое предчувствие насчет него, но потом он почти переменил свое мнение насчет него и привязался к этому птенцу, но тот разрушил все хорошее, что в нем было и перестал быть тем неуверенным, замкнутым подростком, которого Ватару встретил когда-то. Не так уж и далек был он от правды, полагая, что Кагами опасен, но даже он не мог представить того, что тот нападет на своего же.

Переведя взгляд на скулящего Кушиду, мужчина поморщился. Да, он был ублюдком, но такое все равно было неприемлемо для них. Мальчишка явно перешел черту, и следовало осадить его хоть немного.

***

Кагами шел по пустынной улочке в сторону остановки, чувствуя ужасное раздражение, кипящее в груди. Идти домой не хотелось, и у него было немного денег при себе, так что парень решил прогуляться по центру.

Настроение у него было ни к черту: слова Харады попросту взбесили его. Как он, вообще, мог защищать чертового Кушиду? Казехая не понимал этого, как бы ни пытался. То, что он решил подложить под него маленькую девчонку, стало последней каплей в чаше терпения Кагами, и он совершенно не жалел о том, что искалечил этого урода. Нарывался он долго, постоянно подначивая парня и пытаясь вывести его из себя, но Казехая и вправду старался закрывать глаза на то, что он делал с некоторыми девочками, не желая получить лишние проблемы с дядей, но тогда это не касалось его.

Честно говоря, ему все это уже давно опротивело, но он все никак не мог подобрать хорошего момента для побега, прекрасно зная, что дядя почти сразу его найдет и вернет. У него не было никаких документов: судя по тому, что парень слышал, его имя все еще числилось в приюте, и, при любой попытке побега, его будет искать не только дядя, но и группа санитаров. Это ставило в тупик, и он совершенно не представлял, что должен был делать в данной ситуации.

Слишком уж привык за два года к удобной и относительно спокойной жизни и даже плата, в виде мелких преступлений, давно перестала казаться ему чем-то плохим за это. Но, понятное дело, так не может продолжаться вечно: сегодня он максимум запугивает и проводит допросы, завтра его заставят убивать, а там и до того, что дядюшка потребует голову отца, будет не далеко.