— Что вы имеете в виду? — Машина впереди трогается как раз вовремя, в такт нетерпению, но тут же замирает, проехав несколько метров.
— Я скажу, где и когда меня искать, — холодно отвечает Фишер. — Некоторые спектакли требуют присутствия зрителей.
Голос обрывается, резко отключаясь. А Игорь несколько секунд просто смотрит вперёд, пытаясь понять, что могли значить эти слова. Что имел в виду Фишер? Он ведь ничего не сказал! Даже Вике… Набрать цифры, лихорадочно по экрану скользя пальцами. Надеясь, всё ещё надеясь, что только догадка. Что всё разрешится ещё обязательно.
— Катя! Что ты сделала? — Наобум, наугад, пальцем в небо. И в точку.
— Игорь, это не телефонный разговор. — Катя спокойна, словно давно ждала этого вопроса. — Приезжай, дома расскажу.
Новый щелчок, снова тишина. Игорь стискивает зубы. Так сильно, что они протестующее скрипят, грозясь раскрошиться. Пробка стоит, ни туда, ни обратно. По клаксону бешено, с силой, нервно. Будто поможет. Минуты текут, растягиваясь в часы, как кажется. На деле и десяти минут в пробке не проходит. Он летит бешено, обгоняя, подрезая, не думая о правилах. В Катин двор влетает, визжа шинами. Выскакивает, едва глохнет мотор. И наверх, через ступеньки взлетая.
— Что ты сделала? — С порога, отталкивая, внутрь входя стремительно. Катя следом: руки на груди скрещены, спокойная, смотрит ровно.
— Я не могла ждать, когда ты что-то предпримешь. — Отбрасывает волосы с лица рывком головы. — Я не думала, что ты так быстро всё решишь. Спасибо.
— Что. Ты. Сделала? — Раздельно. Отчаянно. Сдерживаясь изо всех сил.
— Скопировала всё себе. — Катя равнодушно пожимает плечами. — Отдала знакомым. Проверенные люди. Они знают, куда отнести.
— Дура! — Игорь подлетает стремительно, в её плечи руками вжимаясь. Катя морщится, от неожиданности смотрит испугано. — Ты понимаешь, что он знает уже об этом?
— Кто, Фишер? — Катя фыркает чуть насмешливо. — И что? Пусть знает. Он нам всё вернул, пусть теперь расхлёбывает.
— Ты действительно дура, — с чувством произносит Игорь, отбрасывая её от себя. — Думаешь, он вот так просто всё забудет? Простит? Ты чем вообще думала?
— Головой! — огрызается Катя, обиженно потирая плечи. — Теперь же всё в порядке! Даже если ошиблась — мы победили!
— Я не был бы так самоуверен, — недобро улыбается Игорь. И дёргается на звук телефона. Вика. Улыбка против воли по лицу. Катя брезгливо морщится, отворачиваясь.
— Что у нас с морем?
— Игорь, — голос Вики, напряжённый, ледяной, звенящий, по позвоночнику холодной волной пробегает. — У меня всё в порядке.
— Не переживайте, Игорь Владимирович, — трубку перехватывает Фишер. — Я же сказал, что заберу что-то взамен. Это расплата.
— Сука! — Голос садится от страха. — Если с ней хоть что-то…
— Случится, не переживай, — обрывают на том конце телефона. — Если вовремя не приедешь. Мне без разницы, кем счёты сводить. К тому же, я стараюсь не убивать без надобности капитанов полиции.
— Где? — с трудом взяв себя в руки, спрашивает Игорь.
— Там же, где и вчера. И без глупостей, — отрезает Фишер. — Через час.
— Пробки. Могу не успеть, — пытается выиграть время.
— Твои проблемы, — холодно бросают ему, отключаясь.
Игорь отнимает трубку от лица, поворачивается к Кате, и та отшатывается, в страхе на его лицо глядя. В глаза, ненавистью горящие.
— Если с ней хоть что-то… Из-за тебя…
— Игорь, я…
Он вылетает, не дослушав, не видя ничего перед собой. Вваливается в машину, тяжело дыша, и крепко стискивает зубы. Стонет тяжело, мучительно. Головой об руль. Раз. Другой. Не помогает. Взять себя в руки. Глубокий вдох, выдох со свистом, сквозь зубы. Телефон в руки. Гудки длинные.
— Соколовский! Вы там охренели все совсем? Что за отгулы среди недели?! Почему у меня пол отдела непонятно где шатается?..
— Андрей Васильич, у него Вика, — сипло выговаривает Игорь. Резко тянет шарф на груди. Стоило произнести вслух — и сразу стало реальностью. Страшной реальностью.
— Ты где? — Пряников сух, собран. Шуршит чем-то.
— Я у Кати, сейчас собираюсь к нему. — Называет адрес.
— Жди меня.
— Нет, у меня всего час.
— Я сказал: жди меня! — резко обрывает Пряников. И добавляет тише: — Я скоро.
— Давайте хотя бы на полпути встретимся. — Игорь не может сидеть на месте. Ждать просто так, ничего не делая. И Пряников понимает. Вздыхает.
— Давай. Только без глупостей, понял?
— Хорошо, Андрей Васильич. — Тяжелые тиски, сдавившие грудь, слегка ослабевают. Ровно на столько, чтобы позволить наконец выдохнуть и обдумать, что делать.
Время вязкое, липкое, тянется, сползая по стеклу густой каплей. Каждые тридцать секунд — взгляд на часы. Где он? Как она? Не думать. Не представлять, что может быть. Потому что это — верный путь в никуда. Фишер этого ждёт — чтобы он с ума сошёл. Этого и добивается… А чего он добивается? Что ему надо? Он не просил взять документы. Он вообще ничего не просил. Только приехать. Чтобы посмотреть… Твою мать!
Игорь срывается с места. Визжит испугано тормозами машина, в которую чуть не влетел, в вираж заходя. Похер. Пусть его убьют. Только не её. Только. Не. Её.
Он приезжает, не таясь. Чуть ли не сигналя, что на месте. Десять минут осталось — едва не опоздал. Внутрь бегом, споткнувшись о кирпич, едва не полетев на пол. Влетает в знакомую комнату. И замирает. Резко. Будто в стену упирается. Во взгляд испуганный.
Она сидит одна, на стуле колченогом. На пыльных щеках дорожки недавних слёз. Уже просохших. Скорее, не от испуга, от боли — губы разбитые, опухшие. Майка, в которой утром по дому ходила — порвана. Босиком. Замёрзла?!
— Стой на месте! — холодный голос, как раскат грома — неожиданный. Заставляет остановиться на полпути, с пальто своим в руках, что уже с себя скинуть успел.
Фишер выходит из соседней комнаты. Смотрит ровно, но под глазом кожа дёргается, прыгает.
— Отпусти. — Игорь не просит.
— Отпущу, — соглашается Фишер. — Она мне без надобности. — Склоняет голову набок, смотрит на Вику с интересом. — А может, и нет. Знает слишком много.
Он медленно достаёт из кармана пистолет. Взвешивает в руке. Переводит тяжёлый взгляд с Вики на Игоря.
— А ведь тебе почти удалось. Что ж так прокололся? Доверился не тому?
Игорь молчит. Сейчас внутри пусто. Нет злости на Катю. Нет страха за себя. Ничего. Только огромные глаза, голубые, усталые. В Викином взгляде он видит отражение своих мыслей — пустая обречённость. Кажется, на этот раз точно всё кончено.
— Так что, Игорь Владимирович, начнём с тебя? — Фишер спешит. Видно, у самого времени нет в гляделки играть. Или просто на обед опаздывает?
Дуло пистолета поднимается, смотрит прямо в него. И тут же плавно меняет траекторию, переходя к Вике. Целясь в висок.
— Или с неё? Выбирай сам. Мне без разницы.
— Отпусти её, она ни при чём.
— Нет. — Фишер сокрушённо поджимает губы. — Теперь уже причём. Она же мстить будет, понимаешь? — как маленькому, медленно объясняет. — Копать продолжит. Зачем мне это?
— Отпусти их! Это я тебя сдала! — Катя выходит из-за спины Игоря, и тот оборачивается резко, задохнувшись от неожиданности. В его взгляде всё и сразу: укор, осуждение, страх — эмоции сменяют одна другую с лихорадочной поспешностью. Катя на Игоря не смотрит. Проходит мимо, словно не замечая пистолета, что теперь направлен на неё.
— Глупо, — с сожалением констатирует Фишер. — Глупо и ничего уже не изменить. Зря пришла.
— Не зря. — Катя улыбается холодно.
Делает шаг вперёд, обманчиво-мягкий, но взгляд с Фишера не сводит. И он смотрит на неё, на мгновение забывая об остальных. И Игорь пользуется этим, плавно отступая в сторону, ближе к Вике. Вика не двигается — заметила. Кажется, не дышит даже.
— Девочка, — ласково говорит Фишер, слабо улыбаясь. — Ты ведь знаешь, что всё испортила? Игорь тебе уже сказал? Сказал, кому мы обязаны сегодняшней встрече?
