— Это...

До того как он мог хоть что-то сказать, я ударила его изо всех сил кулаком. Его голова откинулась назад, но он принял удар и, подняв руку, вытер кровь с носа.

— Дона была права. Ты знаешь, как хорошо врезать, — пробормотал он.

— А ты знаешь, как использовать людей. — Я дала ему пощечину. — Второй моей мыслью стало то, что ты уже знаешь. Я быстро осознала, что ты в курсе. И если бы собирался оставить ее в роли своей любовницы, то убедился бы, что Нари мне ничего не расскажет. Но ты этого не сделал, и она рассказала. Потому это значило, что ты велел ей мне рассказать. Ты поступил так, чтобы я убила Клариссу, и тебе не пришлось делать это собственноручно. Ты не убил своего нерождённого ребенка, это сделала твоя жена.

Он даже не попытался отрицать.

— Ему было всего три недели. Это не ребенок. Просто куча клеток.

— И все равно, ты не смог этого сделать.

И снова он не отрицал.

— Больше НИКОГДА не используй меня, не согласовав это со мной!

— Я справлюсь с этим...

— Еще две минуты, и она будет мертва, — прошептала я горько.

— Что?

— Я знала, что ты планировал, когда подошла к той двери. Знала и злилась, и ты был не прав, используя меня, но все было бы хуже, если бы ты сделал это сам.

От смущения его брови сошлись вместе.

— Я думал, ты провела грань.

— Ни у кого из нас нет граней дозволенного, — прошептала я, опуская голову ему на плечо. — Ей внутривенно ввели хлорид натрия, сахарозу, бикарбонат и витамины. Это и увеличенная доза морфина, что я ей дала, приведет к сердечной недостаточности, если врачи придут к ней вовремя и попытаются использовать дефибриллятор, она умрет мгновенно. Если нет, то задохнется от недостатка кислорода.

К тому времени, как я закончила говорить, посмотрела на двери, услышав бег и крики медсестры и врача. Грейсон вошел на лестничный пролет с коридора и взглянул на меня.

— Она мертва? — спросила я.

Он кивнул.

— Как печально, — сказала, подымаясь дальше по ступеням и оставляя Итана стоять в одиночестве. Но затем добавила: — Не удивляйся, если не буду с тобой какое-то время разговаривать.

Я не стала смотреть ни на одного из них. И не говорила, пока не добралась до этажа Каллаханов. Один из охранников открыл дверь в палату Эвелин, вся семья сидела внутри, будто бы это место было их домом. Некоторые расположились на диване. Другие у окна, но мой взгляд остановился на обеденном столе, за которым мы буквально недавно сидели и ели. Кора упаковала остатки моего свадебного торта. Ее карие глаза взглянули на меня. Я отвела взгляд, подойдя к постели Эвелин. Ее глаза были едва открыты. Но легкая улыбка играла на губах, пока женщина смотрела на свою семью. Сев на ее постель, я достала из сумочки брошь.

— Ирландская, — сказала я ей, хотя знала, что Эвелин известно значение этой вещицы. — Знак вверяемой верности.

Уголок ее губ приподнялся, и она кивнула.

ИТАН

Он вручил мне лед для лица, и я приложил его, сидя на ступенях лестницы.

— Все, как вы и планировали, сэр, — обратился ко мне Грейсон.

— Нет, Грейсон, — усмехнулся я. — Все намного, много лучше.

Она поняла, что я ее использовал. Знала все. Не было места вине, а этого я даже не надеялся достичь.

Я не жалел Клариссу.

Она решила испортить презерватив и сыграть в господа бога.

Сыграла в игру и проиграла.

Она никогда не должна была стать моей женой.

11:58 ночи... время ее смерти. Время перерождения Айви.

— Она хладнокровна, сэр, — ответил Грейсон, отчасти ужасаясь, отчасти находясь под впечатлением.

— И опять ты ошибаешься, — возразил я. Она была Каллахан, и как все Каллаханы... — Она безжалостна.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дорога в ад вымощена костями тех мужчин, которые не знают, когда прекратить сражение.

Полетт Джилс

ИТАН

— Твой список, — сказал я, передавая ей планшет, пока сам читал входящие сообщения на своем телефоне. В хаосе предыдущего дня почти забыл, что дал ей слово, а ведь я был мужчиной слова. Не чувствуя, что у меня из рук забрали планшет, я остановился и взглянул на нее, предполагая, что Айви уснула. Однако она просто уставилась в окно, пока мы ехали домой.

— Айви, — обратился я к ней.

И лишь молчание в ответ. Уверен, она услышала меня, так как поерзала на сидении, передвигаясь еще дальше к двери и подальше от меня. Я ненавидел многое, но ничто не бесило меня так сильно, как чей-то игнор.

— Миссис Каллахан, — позвал я ее снова.

На сей раз она просто опустила стекло окна, глубоко вдыхая прохладный воздух, ее золотисто-белокурые волосы раздувало ветром. Часть меня подумала, может, оставить ее в покое, но...

— Жена! — заорал я.

И она огрызнулась в ответ, но не словами. Выхватив у меня из рук планшет, Айви выбросила его в окно. Сев на место, она постучала по плечу Тоби.

— Да, мэм. — Ублюдок казался слишком счастливым.

— Можешь дать мне телефон? — спросила она у него тихо, наклонившись к нему так близко, что мне это пришлось не по вкусу.

— И кому ты собралась звонить? — спросил я.

Опять тишина.

— Тоби, мне не нужно никому звонить, просто хочу послушать музыку и покопаться в интернете, пожалуйста, — сказала она ему, затем откинулась и закрыла глаза.

Уголок его губ приподнялся в едва заметной улыбке, и я едва не поддался искушению выбить из него все дерьмо. Однако, зная его, он лишь посмеется над тем, как женщине удалось довести меня до бешенства. Ладно. Она не хочет разговаривать. Тогда и я не стану с ней говорить.

— Тоби, дай ей все, чего она пожелает. Баба с воза, кобыле легче, — пробормотал, засовывая телефон в карман пиджака и тоже откидываясь на сидение.

Всю дорогу домой в машине царила тишина. Но не успели мы проехать через ворота, а дворецкие — которые, к слову, ждали нас — открыть ей дверцу, как Айви самостоятельно выскочила из машины, хлопнула за собой дверью и помчалась прочь, будто какой-то ребенок. Закатив глаза, я вышел из машины и обошел ее, останавливаясь прямо рядом с Тоби, на лице которого снова опрометчиво отражался юмор.

— В следующий раз, когда моя жена откажется со мной говорить и вот так обратится к тебе... твоим ответом должны стать слова типа «Вам стоит поговорить со своим мужем, мэм». Ясно?

Я не стал ждать его ответ и сам поднялся по лестнице в дом. Сняв пальто и передав его дворецкому, я подготовил себя к, вероятно, предстоящей ссоре. Очень сомневался, что она сможет долго сдерживать гнев в бутылке.

Когда я добрался до нашего крыла особняка, Айви в растерянности дергала ручку своей бывшей комнаты. Услышав звуки моих шагов, она подняла на меня сердитый взгляд, тогда как я начал снимать запонки с рукавов.

— На нас напали. Дом все еще в режиме строгой изоляции. Только отпечатки пальцев Каллаханов или голос могут открыть двери, пока я не разблокирую все... вот так. — Я сжал ручку двери своей комнаты. — Итан Каллахан.

Дверь издала скрип и открылась. Айви сердито взглянула на меня и подняла средний палец, лишь средний палец, конечно, чтобы продемонстрировать мне свое обручальное кольцо.

— Верно, теперь ты Каллахан, — усмехнулся я. — Как захочешь, чтобы тебя добавили к системе, дай мне знать. А до этого можешь войти в комнату, прежде чем я закрою дверь, или же спать в коридоре, будто собака, а не жена.

Она заскрипела зубами, и я подождал. Когда девушка снова бросила на меня взгляд, я, не дрогнув, вошел в свою... нашу комнату и закрыл за собой дверь.

Безумная.

Отбрасывая мысли об Айви, я направился к гардеробной, бросая пальто на диван и доставая свой пистолет. Мои мысли вернулись к матери и ее подарке Айви. Это было так свойственно ей. Если что моя мать и любила, так это хорошие пистолеты. И если что мой отец ненавидел, так это мою мать с пистолетом в руках, скорее всего потому, что в конце концов она бы выстрелила в него. Вообще-то, она стреляла в него дважды.