— Снимите номер! — вырвал меня из транса столь знакомый голос Дарси.
Как только наши губы более не касались друг друга, я взглянул на Айви. В ответ она посмотрела на меня так, будто не представляла, что я делаю, будто не была причиной случившегося.
— Ну, теперь все вы видите, почему мы не станем тянуть со свадьбой, — засмеялась бабушка, спасая нас обоих. — Поздравляю вас обоих с тем, что нашли свою половинку сердца, — добавила она, хлопая в ладоши, так что в результате все остальные тоже начали аплодировать.
Я почувствовал, как Айви попыталась отступить... однако не позволил ей.
И в этот момент меня посетила третья мысль...
Моя. По-детски и просто, но иногда одного слова бывает достаточно.
Айви О'Даворен была моей, и весь мир вот-вот об этом узнает.
К счастью, благодаря бабушке, Доне и Айви, большинство взглядов были устремлены не на меня. Так что я оглянулся через плечо, заметил кивок Грейсона и, извинившись, отошел в сторону. Затем направился с охранником к приватной части дома. Подобные этой вечеринки часто выступали в роли прикрытия для другого важного дела, о котором стоило позаботиться.
Я остановился перед картиной Лисандро Кастильоне «Искупление Икара», которую мать заказала для моей бабушки, видимо, чтобы заметить уничтоженную ею картину-предшественницу. На полотне Икар летел по ночному небу над спящим миром. Картина казалась простой... однако в этом-то и был смысл.
Протянув руку за полотно, я позволил маленькому сканеру обработать мой отпечаток, а затем картина отъехала вправо, вместе с дверью. Войдя, я увидел ожидающую меня в этой приватной берлоге троицу мужчин. Они сидели на диване, пили мое вино и курили мои кубинские сигары, посмеиваясь над собственными шутками.
— Спасибо, что пришли, господа, — произнес я, занимая место в самом большом кресле и расстегивая пиджак. — Уверен, всем вам известно, почему я позвал вас сюда...
— До того, как начнем, от лица многих из нас, хочу выразить поздравления с вашей новой женой. Хорошо, что вы выбрали ирландскую женщину, — перебил меня Фрэнк Макшейн, усмехаясь итальянцу напротив, который присосался к трубке так, будто это была кислородная маска.
— Невестой, — поправил его Савино Моретти, отец Клариссы.
На это Махони рассмеялся, садясь ровнее и закрывая мне вид на всех присутствующих, а затем сказал:
— Вы только посмотрите, ребята, его так задели, что он не...
Схватив его стакан, я треснул им по гребаной голове мужчины. Стекло разлетелось во все стороны, а кровь стала сочится вниз по затылку и даже попала мне на руку. Схватившись рукой за голову, Махони снова сел нормально на свое чертово место.
— Теперь я привлек ваше ебаное внимание? — Я взглянул на каждого по очереди... все они замолчали. Махони продолжал держаться за голову. — Если вы когда-нибудь сядете напротив меня снова, я вырву язык у вас изо рта и затолкаю его в ваш собственный зад.
Мой взгляд переместился к Фрэнку. И он медленно вытянул трубку изо рта.
— Зарубите себе это на носу. Мой брак не говорит о моей предвзятости к итальянцам или ирландцам. Как и тот факт, что вы считаете, будто женщина способна повлиять на меня так, чтобы задеть, Фрэнк. Потому что, когда задели меня, то заденет всех.
— Простите...
— К черту ваши извинения и заткнитесь, — выкрикнул я, а затем повернулся к Савино. — Айви О'Даворен фактически моя жена. А это значит, что вы оскорбили и угрожали мне. Или вы считаете, что я столь непостоянен в своих решениях, чтобы бросить женщину, которую назвал своей. Или вы верите, будто эта самая женщина не будет рядом со мной столь долго, чтобы стать моей женой. Я не вижу таких возможностей, разве что кто-то попытается наделать глупостей. Вы планируете что-то столь глупое, Савино?
— Нет, сэр...
— Вы говорите, что я непостоянен?
— Нет, я...
— Тогда она моя жена, и вы будете уважать это или закончите в намного худшем положении, чем сейчас Махони. — Я снова взглянул на Махони, отмечая, что кровь по-прежнему струится по его шее. — Махони, вы разве не знаете, что некрасиво капать кровью на мебель другого человека?
— Простите...
— Да срать мне на ваше извинение. Просто прекратите пачкать мой диван.
На мгновение он задумался, а затем снял пиджак и подстелил его под себя. Когда он закончил, я откинулся на спинку кресла.
— Я могу продолжить то, что говорил, когда пришел, или кто-то еще желает проявить неуважение ко мне в этот прекрасный вечер?
Все промолчали.
— Хорошо. — Протянув руку, я взял у Грейсона бумаги и тут же бросил их на стол перед собравшимися. Это была стопка снимков Сэмми в обществе еще порядка двадцати человек, которых никто из присутствующих не знал.
— Я не понимаю. — Фрэнк поднял снимки.
— Грейсон. — Как только я назвал его имя, он открыл вторую дверь берлоги, впуская Тоби с Сэмми. Второй не слишком сопротивлялся, но выглядел так, будто готов обосраться. Тоби толкнул его, ставя на колени рядом с моим креслом. — Сэмми, расскажи дяде, что ты сделал.
Сэмми опустил голову.
— Сэмми? Что ты сделал? — давил Фрэнк, но парень по-прежнему молчал.
— Фрэнк, ты же знаешь, как я ненавижу, когда люди игнорируют меня и мои просьбы, — произнес я спокойно, принимая от Грейсона бокал с виски.
— Сэмми, это не игра. Говори.
Наконец, когда я уже отпивал виски, Сэмми поднял голову.
— Я смешал продукт с сентанилом.
— Злоебучая ж ты сука, — выругался Фрэнк, испуская стон, после чего взглянул на меня. — Сэр, он просто глупый...
— Глупый парнишка? Ему двадцать. Он уже не ребенок и если глуп, то по собственной вине, а не чьей-то еще. Верно, Сэмми?
— Да... сэр.
— Видите? — Я сел ровнее, опустил стакан на стол и достал револьвер, протянув его Фрэнку.
Он глядел на оружие довольно долго перед тем, как снова взглянуть на меня.
— Он смешал мой продукт с говном, чтобы выручить легкие бабки. В результате за прошлый месяц умерло почти тридцать человек, и теперь люди задают вопросы, которых мы не слышали со смерти моей матери. Так что он или ты, — ответил я, и Фрэнк взял пистолет, поднимаясь на ноги. Обойдя Савино, он стал перед собственным племянником, который, конечно, уже начал рыдать.
— Я говорил тебе, что нужно быть осторожным. — Фрэнк покачал головой, приставляя дуло к голове парня.
— Не сегодня, так завтра. — Я выпил виски, кусочек льда скользнул ко мне в рот.
— Передай маме, что мне жаль. — Сэмми зажмурился и... Фрэнк нажал на курок. Сэмми вздрогнул. Однако после того, как осознал, что не умер, его голова откинулась назад, а глаза уставились на дядю, тогда как тот в свою очередь уставился на пистолет.
— Ну разве ты не счастливчик, — сказал я, протягивая руку за пистолетом. Фрэнк быстро вернул мне его, и как только оружие оказалось у меня в руке, я повернул его дулом от себя и выстрелил. — В отличие от твоего дяди.
— ДЯДЯ! — заорал он, пытаясь встать с коленей, но Тоби удерживал парня на полу. Тело Фрэнка уже лежало рядом, пуля попала ему прямо между глаз. Засунув пистолет в нагрудный карман, я снова откинулся на спинку.
— Вы его убили, — наконец произнес Сэмми.
— Знаю. Такова суть пистолетов. Хочешь, чтобы мы доставили семье его тело или прах? — спросил я у Сэмми, пока он не в силах был оторвать взор от тела Фрэнка. — В конце концов, он был не таким плохим человеком.
— Его тело, — прошептал Сэмми.
— Можешь идти. — Что означало, Тоби может выкинуть его на том углу улицы, где они его ранее подобрали. Подождав, пока они его уведут, я развернулся к Махони и Савино. — Я же не кажусь вам слишком предвзятым?
— Совсем нет, — ответили они вместе.
Усмехнувшись такому энтузиазму, я перешел к более важным вопросам.
— Вы знали, что моя бабушка хочет пригласить на свадьбу больше четырех сотен человек?
Савино ухмыльнулся.
— Это еще ничего. Видели бы вы свадьбу ваших родителей. Люди лезли друг другу по головам, лишь бы попасть на нее.
