Взятые у Виктора деньги оказались как нельзя более кстати. Оплатив проезд, я с чистой совестью доехала до автостанции. Войдя внутрь здания автовокзала, я ощутила нехилый голод и направилась к уже знакомой стойке буфета. Купив бутылку своего любимого лимонада, я с наслаждением запила им остаток ночного пира и закусила солёным крекером. На ближайшие тройку-четвёрку часов голодная смерть мне не угрожала.
Первый «отбой» в клинике. Перерыв в рассказе
Лёльки.
– Отбой!! – гаркнувший, словно из рупора, голос охранника, стоявшего у меня над головой, заставил меня вздрогнуть и поднять на него глаза.
– Отбой, ты что, не слышала? – перешёл он сразу на панибратское «ты».
Осознав, что возмущаться ещё и по этому поводу будет лишь самой себе дороже, я сделала вид, что это хамство было исключительно с моего разрешения.
– Не слышала, – покаянным тоном призналась я. Рассказ Лёльки меня и вправду увлёк и отвлёк от действительности.
– Теперь уж точно услышала. На первый раз прощаю и отпускаю перед сном сходить в туалет. В следующий раз будешь терпеть три часа, хоть в постель мочись, поняла? – вполне себе дружелюбно закончил нравоучительную тираду санитар.
– Спасибо большое, – искренне поблагодарила его я и встала с кровати.
Вернувшись обратно, я застала своих соседок уже спящими. Мне ничего не оставалось кроме того, чтобы попытаться присоединиться к сопяще-храпящему и пускающему на все аккорды газы контингенту.
Я честно легла лицом к окну, свернулась калачиком и попыталась уснуть… Но не тут-то было. В голову лезли разные мысли, общей чертой которых я бы назвала их сексуальную негативность. Даже агрессивность. Я не сразу заметила, что кисти обеих рук у меня сжаты в кулаки до побеления костяшек пальцев. Из ладошек того и гляди грозила политься кровь.
Время тянулось мучительно долго. В здоровом состоянии, дома, я бы в это время суток ещё и не собиралась забираться в постель. У меня была бы самая активная фаза бодрствования. Если не тусня с друзьями-приятелями, то зависание в социалках – точно. И меня озарило: СМАРТ! У меня же с собой принесён ещё один, запасной, смарт!
Потихонечку, словно во сне, я немного отодвинулась к противоположному от окна краю кровати, засунула руку под матрас- благо – успела переложить смарт туда из кармана халата, слегка отстав под благовидным предлогом от своих новых подружак при предпоследнем походе в курилку-туалет.
Один из Церберов в белом это заметил, но я протянула ему пару сотен, и при этом с невинным видом попросила:
– Можно, я изредка буду подзаряжать аккумулятор?
Опешив от моей наглости, санитар проблеял:
– Можно, но не наглядно.
– Спасибо! – мило улыбнулась я в ответ.
Хотела было уточнить как это – не наглядно, но вовремя успела прикусить язык.
Поэтому сейчас я достала смартфон, уже не слишком опасаясь: взяточник был на месте, контингент – спал. Достала гаджет и, накрывшись с головой одеялом, подобрав под себя ноги, влезла в свои социалки. Громкость отключила. Немного, всего с часик там пошарившись, я ощутила резь в глазах: за очками не стала лезть, а без них яркий свет дисплея быстро ухудшил и без того не блестящее зрение.
Впрочем, мне этого и было нужно добиться. Спрятав снова (хотя, куда можно было что-то спрятать в психушке – непонятно) на прежнее место телефон, я, успокоенная, так и уснула на левом боку…
По-видимому, я здорово отлежала руку во сне, и она у меня окончательно онемела. Потому как проснулась я ещё до отбоя вся в холодном поту от своего первого сна на новом месте…
Я увидела себя маленькой девочкой в числе многих других детей на Новогоднем утреннике. То ли это был Детский садик, то ли – Детский Дом, а может – просто актовый зал санатория – не знаю. Детей было много. Они все были нарядно, красочно одеты. Здесь присутствовали и мишки с белочками, и снежинки с Котами в сапогах… Помню, увидела даже Джека Воробья.
Звучали весёлые аккорды Новогодних напевов. Кто-то пытался водить хороводы вокруг стоявшей в центре зала зелёной пушистой красавицы ёлки. Среди этой пёстрой и шумной толпы виднелись 5-6 инвалидных колясок…
И всё бы было ничего, если бы не одна особенность этого дитячьего контингента: они все, включая меня саму, были явными инвалидами… У кого-то не хватало руки, а то и обеих, у кого-то – ноги… Присмотревшись, я заметила, что в одной коляске сидело нечто с одной головой на торсе без рук и ног. Вообще… Эдакий «самоварчик» …
На более отдалённой от меня другой повозке восседала половина девочки: рука и нога с правой стороны отсутствовали полностью… От вида такого множества калек в одном замкнутом пространстве мне едва не сделалось дурно… Но и это ещё было не всё… Я вдруг осознала, что и сама принадлежу к их числу: во сне у меня отсутствовала ниже локтя левая рука…
Вначале я сильно напугалась, а после почему-то облегчённо подумала: «Ну и хрен с ней. Хорошо, что левая – она всё равно у меня была не совсем здоровая». Просто стоять в толпе и ничем не заниматься было скучно. И я снова продолжила рассматривать своих друзей по несчастью.
Как раз в это время от дальней стены в центр, поближе к ёлке, подкатили коляску с пацаном без обеих ног. Левой не было от самого паха, а правая отсутствовала, начиная с уровня чуть ниже колена. По пустому пространству, напоминающему коридор, взявшись за руки, заплетающимися ногами прошли сразу трое ДЦП-эшников. Они загребали своими нижними конечностями, умудряясь двигаться почти синхронно. Два мальчика по бокам и девочка между ними.
Видно было, что девочка страдала сильнее их: тонус мышц был у неё очень напряжён… Мальчишки как клешнями, своими пятернями, держались за её чуть приподнятые вверх руки со сжатыми судорожно кулаками. Она не волочила ноги, а резко выбрасывала вперёд и вверх свои острые худющие коленки, всем телом содрогаясь в унисон с шагами…
Мы явно кого-то ждали… Но тот или те кто-то не спешили появляться. Тем временем, мимо меня продефилировали несколько даунят. Одна девочка была даже красивой. Её диагноз был почти незаметен. Она улыбалась всем окружающим так, словно хотела одарить их солнечными зайчиками. А ведь у неё не было правой руки по самое плечо, и левая нога подозрительно не желала шагать ровно.
У ещё двоих Солнечных мальчиков отсутствовали кисти левых рук. У обоих. Симметрично… Я вздрогнула. Наконец-то я увидела тех, кого мы ждали. Под дружный смех и топанье – хлопанье: каждый издавал звуки уцелевшими конечностями, в освещённый юпитерами круг возле самой ёлки вышли Дед Мороз и Снегурочка. Они были бы прекрасны, если бы не одно незначительное «но»: у Деда не хватало правого глаза и левой руки до середины предплечья – это явно показывал пустой рукав его алого с белым полушубка, заправленный в карман.
А, одетая в цвета летнего неба полушубочек, Снегурка грациозно вышагивала одной правой ногой. Вместо левой у неё был костыль, которым она управлялась так, как некоторые не управляют
здоровыми ногами. Когда я это рассмотрела, то едва не упала в обморок.
