Она подтвердила свое желание под завесой вуали, читая клятву верности новому господину. Перед глазами скакали яркие отблески солнца, проникающего в храм, увеличивая действие зелья. Никогда принцесса не была так безразлична к происходящему. Служанка приняла верное решение, заставив выпить все до последней капли рано утром. Она вошла в покои Лисицы с двумя кушинами, принесшими купальню, наскоро разбудила ее и влила терпкую жидкость в горло. Стража, охранявшая ее, была предупреждена о каком-нибудь подвохе, но даже они не заметили, как Афира вышла так же быстро, как и кушины, покинувшие спальню за новой порцией горячей воды.

Лисица закашляла, но проглотила все до капли. Наверное, где-то в глубине души, где обитала ее смелость, она надеялась на яд.

Принцесса приподняла вуаль только для того, чтобы щелчок золотого ошейника возвестил об окончании церемонии, а ключ переместился в руку законного владельца. После сопровождаемая королем Лисица проделала путь от самого замка до кита, ожидавшего ее, чтобы отправиться в долгое путешествие к замку Улей на священной земле.

Ульф ушел раньше в замкнувшем его кольце из священных воинов, охраняя его, как драгоценный шар Кутаро. Он раскидывал золотые пластинки в дар кушинам и шалфейям в честь своего союза с дочерью короля.

Из домов с плоскими крышами, возвышающимися на них беседками, высыпали богатые горожане. Кто-то размахивал ветками священного дерева, кто-то – зеленым куском ткани. Малышня бросалась под ноги процессии, подбирая кусочки золота, набивая ими широкие рукава.

Лисица вошла в корабль с кожаными эластичными бортами и плотной крышей, крепившейся в пасти огромного кита за своим мужем. Король остался на берегу, молча провожая ее, смотря, как ускользает длинный шлейф платья, скрываясь в тени большого животного. Никто из них не смог ничего сказать друг другу – Лисица была одурманена и не понимала, что происходит, а король, не раз усомнившийся в своем решении, боялся, что за разговором признается в настоящей причине своего поступка.

Под крики команды корабля, сливающимися с воплями голодных нырявок, пикирующих на возбужденную толпу в поисках съестного, только хвост показался наружу прежде, чем принцесса пришла в себя внутри вакуума корабля, закрепленного между зубов захлопнувшейся пасти кита. Так началась ее новая жизнь.

За время их долгого путешествия Лисица почти все время провела в одиночестве, за окрашенными в коричневый цвет стенками, в небольшом помещении, до отказа заваленном шкурами; светящиеся жуки, стянутые пузырем в пучки, развешанные по стенам, были единственным освещением. Она не знала, как долго просидела не двигаясь, возвращаясь в родной замок и мысленно прощаясь с Сиамой, стараясь не винить отца. Он не разрешил ни одной из фрейлин последовать за принцессой, заверив, что в замке Ульфа ей будут выделены новые. Слезы лились непрекращающимся потоком, щеки и кожа вокруг глаз покраснела и натянулась, вызывая дополнительный дискомфорт.

После того, как в первый раз вход в ее комнатку был расшнурован, и молодой кушин внес поднос, Лисица с облегчением сняла с себя тяжеленный эннен и расправила волосы. Помассировав шею, она вытянула ноги. Они отекли под тяжестью конуса. На запястье висел крошечный бархатный мешочек, переданный ей королем перед тем, как она села на корабль. Наскоро перекусив, принцесса развязала стянувшую его веревку. Внутри оказался один черный камень. Не узнать его было трудно – похожий на тот, что она, будучи, ребенком, бросила в огонь, после чего встретилась с вестником, все же больше напоминающим ей призрака. Она завязала мешочек и отложила в сторону. Какой смысл от бесполезного подарка отца, если кит уносит ее в незнакомые земли, отдаляя от родного дома со скоростью ветра.

Оплакивая свою судьбу и моля Богиню о помощи, она забывалась сном. Потом просыпалась опять, чтобы поесть и слабость валила ее обратно.

Иногда она слышала громкие вздохи кита. Странный запах, появляющийся время от времени, проникал в тесную комнатушку, сводил ее с ума, вызывая тошноту. Почему вместо роскошно обставленной гостиной, мимо которой она прошла перед погружением, ее поместили туда, где даже не водились чистильщики, живущие в пасти кита. Она мечтала о горячей воде и чистом белье.

Сундуки с одеждой погрузили отдельно, поэтому приходилось спать в платье, прикрываясь на удивление мягкими, почти шелковыми меховыми накидками. Уже много раз ей приносили еду: несколько сладких лепешек, сушеные фрукты и чашу с водой. Она сделала вывод, что в плавании не менее двух дней, хоть и не чувствовалось никакого движения.

Лисица благодарила Лантану, что она отвела Ульфа и дала ей время собраться с силами; она без устали молилась Богине и просила о помощи каждую свободную ото сна секунду. И даже в мире болезненной дремоты продолжала шелестеть губами только ей понятную мантру.

Жрец так и не появлялся, что уменьшило подозрение Лисицы относительно жестокости супруга, и страх почти ушел. Вспоминая слова короля, она вложила все силы, чтобы представить Жреца таким, каким видел его отец, оправдывая свое поведение простым неведением.

Она готовила себя к встрече с мужем, подбирая нужные слова и отсекая то, что могло его разозлить. Как ни странно, но Лисица совершенно ничего не знала о нем, кроме тех слухов, которыми Сиама с удовольствием делилась с ней. Верховный жрец, достигший вершины духовенства, не мог быть молодым, но прямая спина и статное тело никак не выдавали его истинный возраст. Перед свадьбой Сиама нашептала ей, что Ульф всего на пять лет младше ее отца. В его внешности не было ничего отталкивающего. Глаза, такие яркие, почти белые, только тяжелая корка льда в них мешали определить, что за шалфей скрывается за ними. Лисица смутно припоминала его на свадьбе, что говорила и как смогла пройти несколько часов под давлением тяжелейшего металлического сооружения на голове. Проспав неизвестно сколько времени, она проснулась от голода. Нащупав рядом поднос, она вытащила руку из-под одеяла, чтобы дотянуться до воды. Сделав глоток, Лисица отставила чашу и скинула покрывало с одного из прозрачных пузырей, чтобы осветить помещение.

– Вы проспали почти сутки не поднимаясь, госпожа, я решил лично проверить, что с вами все в порядке.

Лисица сделала вид, что голос не застал ее врасплох, хотя сердце чуть не вырвалось наружу от неожиданности. Она быстро оказалась на ногах, прижавшись к стене, неловкими движениями оправляя помятое платье. Лисица, конечно, сразу узнала его гипнотический голос и очертания острой бороды в мутном свете жуков. Жрец стоял так близко, что она уловила его медовый запах. Принцесса почему-то уставилась на его искаженную тень. Изнеможденная плаванием, искренне обрадовалась, что не могла разобрать, куда он направил свои льды, что дало ей силы ответить:

– Мне никогда раньше не приходилось быть за пределами стен замка, поэтому я немного волнуюсь. Вы очень добры, господин, но не стоило беспокоиться.

Ульф с интересом глянул на дрожащие руки принцессы, которые она старательно прятала за спину.

– Я не могу позволить вам свободно разгуливать по кораблю – ради вашей же безопасности, госпожа.

– Я благодарна за заботу, господин.

– Благодарны ли? – ехидно подцепил Ульф и сделал шаг в сторону принцессы. Лисица подвинулась ближе к углу комнаты.

– Позвольте полюбопытствовать, чем я вас так пугаю?

– Всё совсем не так…Я…

– Неужели? Тогда подойдите ко мне, госпожа, – промолвил Ульф, не дослушав Лисицу.

От ужаса дыхание принцессы участилось, широко раскрытыми глазами она уставилась на него, как будто он сказал, что пришел час смерти. Его голос вызвал картину прошлого: тронный зал, перешептывания и встреча – начало глубокого неподвластного объяснению страха, переходящего все мыслимые границы. Пришел ли он сюда, чтобы потребовать того, что должно было произойти после свадьбы?