Дэн тут же запрыгнул на заднее сиденье и расположился поудобнее. Виктор сел на кресло рядом со мной и по-прежнему не сводил с меня глаз.

– Ну, что ты так на меня смотришь?

– До сих пор не могу поверить, что ты существуешь.

Я дёрнула плечами и улыбнулась.

– Если не веришь, что я живая, можешь до меня ещё раз дотронуться.

– Пожалуй, хорошая идея. – Он наклонился ко мне поближе и поцеловал в шею. – Ладно, не буду тебе мешать вести автомобиль. Странная всё-таки жизнь. Когда уже ничего не ждёшь, неожиданно врывается человек и переворачивает всё вверх дном. Аннушка, почему я тебя раньше не встретил?

– А что было бы, если бы встретил?

– Я бы никогда и никуда тебя не отпускал. Да и сейчас уже не отпущу. Может, ты меня своими травяными отварами напоила, но считай, моё сердце практически покорено.

– Я отварами тебя ещё не поила, – рассмеялась я и увеличила скорость.

Всю дорогу до города мы с Витей слушали мои любимые диски с джазовыми композициями и наслаждались быстрой ездой. Как только въехали в город, я покосилась на Виктора.

– Тебя куда подбросить? Ты в каком районе живёшь?

– Остановишь у ближайшей станции метро. Я выйду.

Настроение Виктора падало прямо на глазах. Чем ближе было наше расставание, тем больше он мрачнел и становился подавленным.

– Давай, тебя до места довезу. Для меня это не проблема.

– Пробки слишком большие.

– У меня ещё есть время.

– Не стоит.

– Почему?

– Ненормально, что девушка на такой дорогой машине подъедет к моей берлоге.

– А я думала, в гости пригласишь. Хотелось бы посмотреть, как поживает романтический грузчик-дворник.

– Не приглашу.

– Почему?

– Потому что у меня не прибрано, – пробурчал Виктор и нахмурился.

Остановив автомобиль у станции метро, я вновь покосилась в его сторону и тяжело вздохнула.

– Ну, тогда выходи.

Витя взял меня за руку и слегка её сжал.

– Я позвоню.

– Позвони, – с надрывом в голосе произнесла я и, достав диск со своими любимыми джазовыми композициями, протянула его мужчине. – Возьми. Будешь слушать и меня вспоминать. Хотя у тебя, наверное, и слушать его негде.

– Я найду, на чём его послушать, – Виктор сунул диск за пазуху и открыл дверь. – Спасибо!

Как только он вышел из машины и поспешил в направлении метро, я услышала звук своего мобильного телефона и, сняв трубку, всё смотрела и смотрела ему вслед.

– Аннушка, это Виктор.

– Ты?

– Ну, да. Видишь, я у подземного перехода стою и машу тебе рукой.

– Вижу.

Я посмотрела на машущего мне Витю и послала ему воздушный поцелуй.

– А я решил проверить, верный ли ты мне дала номер.

– Проверил?

– Ну, да. Мне стало намного спокойнее. Да и голос твой хотелось услышать. Уже соскучился.

После того, как мы с Виктором пожелали друг другу хорошего дня и закончили разговор, я надавила на газ и ощутила, как на глазах выступили слёзы…

Дверь открыла мать моей подруги и тут же принялась здороваться с обрадованным Дэном. Навстречу мне выехала на инвалидной коляске Ленка и расплылась в улыбке. Я тут же попала в её дружеские объятия, и мы расцеловались. Дэн встал передними лапами на колёса инвалидной коляски, весело залаял.

– Ну, ты как? – спросила я Ленку, отметив про себя, что она сделала себе модную стрижку. – Хорошеешь прямо на глазах.

– Я позвала домой парикмахера, покрасила волосы и подстриглась.

– Красавица!

Мама Лены пошла готовить обед и, закрыв дверь в комнату, оставила нас наедине.

– Тебе правда нравится? – недоверчиво спросила подруга.

– Я же говорю, супер!

– Просто захотелось хоть что-то в себе поменять. Я вот подумала… Даже если у меня ноги не ходят, это не повод опускать руки.

– Умничка! Так держать! Мне очень нравятся твои мысли!

– Эх, если бы ещё тот, кто там, наверху, сжалился и дал мне возможность ходить…

Я отвела взгляд в сторону, потому что знала – это самая больная тема. Ленка могла говорить про неё часами. В такие минуты мне казалось, что моё сердце разрывается на куски. Моя беспомощность меня убивала. Временами я ненавидела себя за то, что действительно ничего не могу сделать.

По показаниям врачей Ленка никогда не сможет ходить. Но однажды в Москву приехали американские врачи, и я поспешила показать им подругу. Они сказали, что у неё есть шанс, но для этого требуется слишком дорогостоящая операция, а также последующие лечение и реабилитация в очень дорогой американской клинике. Несмотря на то, что даже при таких финансовых затратах никто не давал гарантии на полное выздоровление и успешный исход, мы с Ленкой мечтали найти деньги, ведь надежда умирает последней.

Да и Ленка после этого заключения стала менее депрессивной, в глазах вновь появился хоть слабый, но всё же огонёк надежды.

– Лен, я обязательно заработаю деньги тебе на операцию, а может, просто найду.

Ленка прятала слёзы и махала головой. Она жила с матерью в маленькой квартирке довольно скромно и понимала, что и мне подобных денег никогда не собрать, но не показывала вида. В глубине души она всё же верила в чудо… И эта вера давала мне силы.

Мы дружили с Ленкой несколько лет, но мне казалось, что я знаю её всю жизнь. Помню, как мы, две такие уверенные в себе и совершенно незакомплексованные яркие девушки, танцевали на барной стойке и вызвали бурные аплодисменты и восхищение окружающих. Ленка была настолько пластичной и грациозной, что в танце не знала себе равных. Даже если рядом с ней поставить двадцать ритмично двигающихся профессиональных танцовщиц, всё внимание всё равно будет приковано к ней. Ленка всегда поражала меня своим оптимизмом и неуёмным желанием жить красиво. Она была готова испить самую горькую чашу до дна, чтобы потом зажить сладкой жизнью.

После аварии мы долго спорили, что лучше – умереть и остаться в памяти молодой и красивой, либо жить, дышать, созерцать и улыбаться, пусть даже в инвалидной коляске. Подруга склонялась к первому варианту, а я ко второму. С момента болезни её сумасшедшая любовь к жизни таяла на глазах, и только заключение американских врачей вернуло ей веру.

– Анюта, ты-то сама как? – вальяжно развалившийся Дэн вызвал у Ленки улыбку.

– Лен, мне кажется, я влюбилась, – выпалила я и ощутила, как у меня перехватило дыхание.

– Ты серьёзно?

– Сама пока не знаю. В любом случае, гоню от себя это чувство. Мне нельзя…

– Конечно нельзя, – Ленкин взгляд стал испуганным и даже глубоко несчастным. – Кто он?

– Романтический грузчик-дворник, живущий в подвальном помещении.

– Ань, я серьёзно спрашиваю.

– А я серьёзно отвечаю.

Стараясь как можно быстрее утолить любопытство подруги, я рассказала историю своих отношений с Виктором. На Ленкином лице проявлялось всё большее и большее недоумение.

– Вот, собственно, и всё.

Ленка молчала и смотрела на меня, открыв рот.

– Лен, ну скажи хоть что-нибудь.

– Ну что тебе сказать? Ты и так всё знаешь.

– Знаю. Но не пойму, почему со мной подобное произошло.

– А тут и понимать нечего. Одичала ты уже вконец в своём лесу, что на грузчика кидаешься, как собака на кость.

– Думаешь, только по этой причине? Лес виноват?

– Конечно. Ты когда в свой лес уезжаешь, у меня так душа болит… Ты уедешь, а я не знаю, вернёшься ты или нет. Тебе от этого леса бежать нужно, как от проказы. Опасно там. Охотников находят с перерезанным горлом, ты влюбляешься в романтичных грузчиков.

– Лена, эта тема не обсуждается. Ты же знаешь, как много значит для меня лес.

– Знаю, – грустно ответила Ленка. – А грузчика-дворника этого из головы гони. Не нужен он тебе.

– Дело даже не в том, грузчик он или дворник. Просто от него идёт тепло, с ним так уютно…

– Аня, он тебе не ровня. Что я тебе буду рассказывать про мезальянсы. Ты знаешь всё лучше меня. Ты для него – девушка из высшего света.