Баки будто окатили холодным душем. Он отпрыгнул от Стива и скатился с кровати так быстро, насколько это было возможно, не лишившись ни уха, ни гениталий.

– Зачем? – ошарашенно проговорил Баки, одновременно возмущаясь тем, что сказал Стив, и собой, затеявшим все это.

– Беспокоюсь за тебя, – ответил Стив. Он облизал губы и протянул Баки руку, будто правда думал, что тот как ни в чем не бывало заберется в постель и они продолжат делать то, что начали. – Потому что если он трогал, то…

– Никто меня не трогал! – закричал Баки. – Как ты вообще такое придумал, блядь, господи! – Он зарылся пальцами в волосы и встряхнул головой, собираясь с мыслями. – Все, ладно, давай забудем, да? Ничего не было, договорились? Что за дурацкая идея, правда. Просто разойдемся по своим углам, и завтра будет все по-старому?

Стив снова удивленно распахнул глаза, как и несколько минут назад, когда Баки предложил ему переспать, кивнул, а потом суетливо завозился с распахнутым и перекрученным халатом, как обычно наглухо заматываясь в него.

– Наверное, я подождал достаточно после ужина, – пробормотал он. – Пойду полежу в ванне, раз это больше не вредно.

Баки поднялся с пола, стоило Стиву скрыться из виду, и рухнул на кровать. Постель все еще хранила тепло их тел, и простыни сбились после вспышки страсти. Что вообще это было? Как? Зачем? Как он вообще решил, что потрахаться с самым странным парнем психушки – это отличная идея? Хуже Нат, хуже Тони, хуже тех больных, что вообще не слезают с транквилизаторов. С кем он сейчас зажимался? Какой, нахрен, Пирс?

Баки вжался лицом в подушку и будто почувствовал едва уловимый запах Стива, хотя ткань вряд ли бы успела его сохранить. Зачем Стив вообще о нем вспомнил? Все ведь шло так хорошо. Ведь им было хорошо. Баки до сих пор чувствовал возбуждение, они могли до сих пор быть здесь вдвоем. Может быть, сейчас Баки бы уже кончил и вовсю отсасывал Стиву, чтобы вернуть удовольствие. Что если Стив видел больше, когда зашел в кабинет Пирса во время сеанса гипноза, чем сказал ему? Баки ничего не помнил, черт знает, что мог делать Пирс. Черт знает, как Стив мог это понять. Что поделать, Стив все же очень на своей волне. Возможно, он правда беспокоился о Баки, просто выбрал дурацкий момент, чтобы выразить беспокойство. Он ведь хотел продолжать, в самом деле, не обвинял Баки ни в каких отвратительных вещах, к которым безусловно относилось что угодно, связанное с сексом и Пирсом одновременно. Просто Стив немного наивен в таких вещах. Это даже мило для парня его возраста и внешности. Он даже не понял, что Баки не против, хотя они битый час зажимались на кровати.

Все еще можно поправить. Баки просто зайдет к нему в ванную и скажет… Нет. Баки вскочил с постели и схватил стакан с таблетками, которые так и не выпил после ужина. Он постучится в дверь, спросит что-нибудь о лекарствах, потом извинится перед Стивом и скажет… Да ничего он не скажет. Он ляжет спать, спрячется под одеялом, просто выкинет все из головы, а завтра попросит, потребует, чтобы его переселили в другую палату. И тогда…

И тогда Солдат распахнул дверь и в два шага оказался перед ванной. Стив опять был беззащитен, как и днем, во дворе, но иначе. Он весь поджался, будто хотел спрятаться, и накрыл ладонями все еще стоящий член.

Солдат, напротив, не сомневался в том, что делает. Он наскоро избавился от всего лишнего – поставил на тумбочку стакан с лекарствами и скинул одежду.

– Тебе, наверное, надо в туалет? – спросил Стив. – Я все время забываю, что ванная у нас одна.

Он спешно начал вставать. Солдат вернул его на место, надавив на плечо, и его ноги окатило волной воды из переполненной ванны.

– Нет, не вставай, – приказал Солдат.

Он никогда ни в чем не сомневался. Сейчас он хотел Стива. Сейчас Стив был его целью, и никакая сила в мире не могла остановить его на пути к ней.

Солдат перешагнул через край ванны и оседлал колени Стива. Тот снова подался вперед, желая поддержать Солдата, пока тот устраивается на месте.

– Я сказал – нет, – прорычал Солдат и толкнул Стива в грудь, заставляя откинуться на покатую стенку ванной.

– Да, – еле слышно выдохнул Стив, и Солдат впился в его губы поцелуем.

Вода была обжигающе горячей, но тело Стива казалось еще жарче. Солдат вжался в него сильнее, притираясь грудью к груди, пахом к паху. Его поцелуй становился жестче, яростней. Зубы вместо губ, укусы вместо ласки. Он с силой провел пальцами по спине, плечу, боку Стива и откинулся назад, наслаждаясь тем, как краснеет истерзанный рот, как расцветают яркие полосы от ногтей на розовой распаренной коже.

– Я же сказал – да, – застонал Стив, возвращая его назад, на место, на себя. Подставляя рот, шею, плечи под новые и новые укусы.

Его близость кружила голову. Вкус его губ, соль его пота на языке возбуждали сильней, чем кровь, сильней, чем боль, сильней, чем страх поверженных врагов. Солдат зарычал и двинул бедрами вперед, скользя по его животу, зажимая сильнее, до боли, их члены между телами.

– Пожалуйста, Баки, – застонал Стив, хватая его под бедра, подчиняясь его ритму, отдаваясь так же яростно, как Солдат хотел брать, брать, брать.

Его кровь закипала от жажды действий, движений. Но сколько он ни целовал, как бы ни сжимал Стива в своих объятьях, этого было мучительно мало.

Он немного отстранился, просовывая руку между их телами, едва не потеряв равновесие. У него была только одна рука, ему нечем было опереться, нечем защититься, если он поддастся желанию утолить эту страсть.

– Я держу, я тебя прикрою, – застонал Стив, подхватывая Солдата, удерживая так, чтобы он мог сжать в ладони их обоих. Чтобы мог закрыть глаза, не думать о врагах, что окружали их, почувствовать, как бывает хорошо, когда есть кто-то, кто может тебя защитить. Солдату никогда не было так хорошо. Солдату никогда прежде не было хорошо.

*

– Как же хорошо, – застонал Баки, потягиваясь в объятьях Стива. Он ворочался, наполовину стараясь удобней устроиться в коротковатой ванне, наполовину – наслаждаясь новыми и новыми соприкосновениями.

Они нежились в остывающей воде с долгими поцелуями, неторопливыми ласками. Баки страшно не хотелось, чтобы этот вечер кончался. Он сидел привалившись боком к Стиву и касался губами его шеи, плеча, груди. Сколько еще всего он мог бы поцеловать. Стив обнимал его за талию и снова держался за обрубок левой руки, и Баки сквозь истому казалось, будто чудесным образом вернулась его собственная рука. Они удивительным образом подходили, чувствовали друг друга. Каждое прикосновение, каждая ласка – точно в цель. Ну, или просто у Баки давно не было секса.

– Хорошо или очень хорошо? – спросил Стив.

– Очень хорошо. Идеально. Почти, – улыбнулся Баки. – Еще бы сейчас пива или вина, и было бы идеально.

– Когда мы выйдем отсюда, я приглашу тебя к себе на ужин, и будет все, что захочешь, – пообещал Стив.

– Решил меня напоить и соблазнить еще раз?

– Да, – смущенно признался Стив.

– У тебя и так это получается, – рассмеялся Баки.

– Пока у меня только это, – сказал Стив. – Он потянулся к тумбочке и взял стакан с таблетками. – Нужно выпить, Баки, ты же сам их сюда принес.

– Не очень романтично, – нахмурился Баки. Он выудил из стакана одну таблетку. – Это гомеопатия. Значит, она не нужна, – сказал он и бросил таблетку в воду. – А от этой становятся странными. – И вторая таблетка последовала за первой. – А это что? – спросил Баки, взяв в руку следующую.

– Хорошая штука, если у тебя нет проблем с сердцем, – ответил Стив.

– Мне не нужны проблемы с сердцем, – вздохнул Баки, и лекарство тоже оказалось в воде. – А это?

– По большому счету, она дублирует прошлую, только…

– Принимать одинаковые лекарства нет смысла, – хмыкнул Баки. – А что с этим? – спросил он, достав последнюю таблетку.

– Это витамины, – ответил Стив.

– Без толку, – решил Баки и собрался выбросить и их, но Стив перехватил его руку.

– Витамины полезные, Баки. Тебе нужно их пить.