– В больнице говорят, что у Ситуэлла… у Наташи… В общем, он выписал ей что-то не то. Это правда?
– Кто об этом говорит? – неожиданно резко спросил Пирс.
– Не знаю, люди…
– Кто? – оборвал его Пирс.
Он вскочил на ноги, присел на край стола и теперь угрожающе возвышался над Баки, глядя на него сверху вниз. Но все же Баки испытал облегчение. Он мог свободно сесть на диване, удобно расставить колени, не рискуя дотронуться до колена Пирса, к тому же он успел немного вспотеть из-за его руки на плече. Это была мелочь, но для Баки она стала глотком свежего воздуха.
– Да все, – бросил Баки. – Не помню. Может, Скотт, или Тор, или Кэрол. Может, все трое. Вся больница об этом говорит.
– Узнаю, кто распускает эти слухи… – зло прищурился Пирс.
Баки виновато улыбнулся. Строго говоря, слухи распустил он сам, поделившись соображениями Стива о лекарствах Нат с двумя самыми болтливыми людьми в больнице. Впрочем, что бы там ни сделал теперь Пирс – концов не сыскать.
– И все же… – осторожно начал Баки.
– Баки, тебе у нас нравится? – спросил Пирс и уставился на него так, будто от ответа и его правдивости зависело все.
– Конечно, – удивился Баки.
– И ты доверяешь мне?
– Да, – подтвердил Баки. Хотя, положа руку на сердце, в последнее время его уверенность, с учетом всего, что произошло в больнице, несколько поколебалась.
– Я тоже доверяю тебе, Баки. Поэтому скажу правду – эти слухи верны, – торжественно и печально произнес Пирс.
Баки не ожидал такого поворота событий. Он ждал, что Пирс развеет его сомнения, пусть и солгав, но тот вывалил на Баки информацию и теперь с удовольствием следил за эффектом.
– Да, мы нашли очень странные позиции в его заказе на лекарства. И расхождения между списком заказанных препаратов и тем, что есть в больнице. Но, как думаешь, может ли один человек подорвать доверие ко всей больнице?
– Нет, – ответил Баки. Он был слегка встревожен настроением Пирса, и ему не нравилось, куда тот клонит.
– Может, – возразил Пирс. – Эта больница стала домом и для вас, пациентов, и для нас, персонала. А теперь… – Пирс вздохнул и махнул рукой.
– Больницу же не закрывают? – ужаснулся Баки.
– Не знаю, – жестко ответил Пирс.
– Но если Ситуэлл оказался преступником, это не значит, что все такие! Несправедливо, если другие пострадают! Если вы пострадаете!
– Спасибо, мой мальчик, – вздохнул Пирс.
– Мы могли бы подписать петицию, в смысле пациенты. Или письмо.
– Это не повредит, – слабо улыбнулся Пирс.
– Но и не поможет… – сделал вывод Баки.
– Если ты хочешь помочь, то… Нет, не могу тебя об этом просить.
– Можете! Я хочу помочь, – загорелся Баки.
– Хорошо, – сдался Пирс. – Смотри, нам назначили внешнюю проверку. Проверяющий захочет опросить нескольких пациентов. Если бы ты сказал пару слов о том, как тебе здесь нравится…
– Мне придется говорить с инспектором лично? – ужаснулся Баки.
– Прости, знаю, прости. Не имею права просить тебя об этом. Ни как твой врач, ни как твой друг. Забудь об этом, – замахал руками Пирс.
Баки не хотел, не мог встречаться с инспектором. Но, положа руку на сердце, здесь было не так много людей, кто мог спокойно и связно поговорить с ним, не сбиваясь ни в истерику, ни в бред.
– Я сделаю это, – решился Баки. – Если это нужно. Я расскажу, как нам здесь хорошо.
– Спасибо, – сказал Пирс и прочувствованно потряс его за плечо. – Ты очень поможешь. Что же, – добавил он, взглянув на часы, – я тебя совсем заговорил. На сегодня хватит. Иди, отдыхай. И подумай над тем, что я тебе сказал.
*
Баки сидел за обеденным столом и смотрел, как со скоростью света еда исчезает во рту Стива. Сегодня они обедали вдвоем. Из-за разговорчивости Пирса они пришли только к концу обеда. Ни Тони, ни Клинта давно уже не было, но Баки рад был посидеть в тишине и покое и подумать.
Хорошо бы спланировать, что он будет говорить инспектору, но он никак не мог сосредоточиться. Только смотрел на Стива и думал о нем.
Стив был красивым. Во всяком случае, привлекательным. Он никак не подчеркивал это, будто прячась за всклокоченной бородой, растрепанными волосами и вечной улыбкой. Баки могло бы это понравится. Он любил таких парней, больших, сильных и вместе с тем безобидных. В отличие от многих, Баки не привлекала опасность или кричащая маскулинность. Но Стив и секс существовали будто в разных вселенных. Как ни старался, Баки не мог представить его ни с мальчиками, ни с девочками, ни с самим собой. Как будто пытаешься совратить плюшевого медведя, с которым спал в обнимку все детство.
Да что он, собственно, знал о Стиве? Он очевидно не беден, раз лечится здесь. Но почти не говорит о себе, ни где живет, ни чем занимается, не говоря уж о том, кто ему там больше нравится в постели. Здесь он заваливает Баки подарками из супермаркета, а когда выпишется, то уедет отсюда на своем бентли и закатит вечеринку, задарит девочек в джакузи шариковыми дезодорантами и будет рассказывать парням в леопардовых плавках, как действует двигатель внутреннего сгорания.
И хотя очевидно было, что вечеринки, джакузи и леопардовые плавки – это вообще не про Стива, Баки доставляло какое-то извращенное удовольствие думать о том, как же они далеки друг от друга. О том, как ничего у них не выйдет.
И все же Баки стало интересно.
Он не флиртовал уже сотню лет. И Стив был первым за долгое время, с кем Баки захотелось это делать. Пусть даже из любопытства, а не влечения.
Баки был хорош во флирте. Во всяком случае, был уверен в этом сам. Он умел флиртовать тонко, очаровывая, незаметно подбивая к человеку клинья, умел флиртовать по-дружески, сокращая дистанцию с новым знакомым, умел флиртовать распутно, так, что с первых же слов было ясно, что беседа закончится в постели.
Стив в два укуса съел гренку, и Баки решил, что с ним понадобится тяжелая артиллерия.
Он взял чайную ложку, едва заметно наклонил голову на бок и спросил:
– Можно попробовать твой мусс, Стив?
Было бы лучше, если бы Баки подпирал голову рукой, но у него была только одна рука, и приходилось выбирать – голова или ложка.
– Хочешь мусс? Давай я принесу тебе, – предложил Стив.
– Я хочу попробовать твой, – ответил Баки и улыбнулся так, что, по его расчетам, привстать должно было и у каменной статуи.
– Да мне не сложно, – возразил Стив. – И Фьюри будет недоволен, если узнает, что я избавился от части еды.
– Пожалуйста, я очень хочу, – мягко проговорил Баки. Он прикусил губу и заправил прядь волос за ухо, чуть не стукнув себя ложкой по лбу. Но Стив, казалось, не замечал ни его промаха, ни его стараний.
– Это против правил, но, наверное, ничего, если я взамен заберу у тебя картофелину, – решил Стив.
– Ты можешь взять все, что захочешь, – пообещал Баки.
– Да я ничего не хочу, – вздохнул Стив. – Но надо – так надо, – он подцепил вилкой картофелину, мгновенно ее проглотил и пододвинул Баки мусс. – Бери, но если что, скажешь Фьюри, что мы поменялись.
Баки потянулся к угощению. Он провел ложкой кругом по краю вазы, прежде чем зачерпнуть немного. К его удовольствию, маневр не остался незамеченным. Правда, у Стива на лице появилось такое выражение, что если бы он был котом, то шерсть у него встала бы дыбом. Но, по крайней мере, Баки удалось привлечь его внимание.
– Боже, как же вкусно, – простонал Баки. – Не могу без сладкого. Не представляю, как его можно не любить.
– Есть вещи и получше, – хмыкнул Стив.
– Ты про секс? – улыбнулся Баки, невзначай облизывая сначала ложку, а потом губы.
Стив посмотрел на него так недоуменно и строго, что Баки стало невероятно стыдно за свои выкрутасы. Кого он тут пытался совратить? Стив точно не интересовался сексом, теперь Баки был в этом уверен. Даже если бы тот был убежденным гетеросексуалом, он бы считал его сигналы и отреагировал тем или иным способом. Стив же, судя по всему, счел его просто озабоченным.
