Они оба вскочили и поспешили вон из библиотеки. Драко не сомневался, что здесь замешан Поттер. Быстрый взгляд на крестного показал, что Северус того же мнения.

– Где его комната? – спросил он на ходу.

– В западном крыле, – ответил Снейп.

Они добрались не первыми. Их уже ждали Макнейр и Нотт. Драко сбавил шаг, когда увидел, что случилось. Часть дальней стены была повреждена. Судя по отметинам и фигуре на полу рядом, об нее неслабо приложило именно Беллатрису, которая сейчас пыталась подняться. Напротив нее стоял Поттер с палочкой на изготовке и его совершенно не волновало, что на него смотрело сразу три палочки взрослых волшебников. Лицо Поттера было абсолютно спокойным, даже скучающим. Убийственно-скучающим.

– Запомни, Белла, если ты не заткнешься, я укорочу тебе язык, – сказал Поттер. – Это не мой кузен оказался предателем крови. А ты смеешь мне напоминать об этом? Хочешь, я покажу тебе, чему научился у тебя? Круцио!

Драко ему поверил. Поверил, что Поттер ни на секунду не сомневался в том, что делает. В том, что Непростительное заклятье для него – лишь одно из многих. Оно слетело с его губ и палочки так обыденно, как если бы это сделал кто-то из пожирателем. Но теперь он был одним из них. И, кажется, еще сильнее утвердился в мысли о том, что Поттер все же сошел с ума, после чего понял, что его самого от обморока отделяет всего ничего.

Это было невозможно. Мимика Поттера всегда была очень живой. Драко много раз видел, как он злится, сейчас же он был спокоен. Он выпустил Круциатус и на его лице не дрогнул ни один мускул, а по крикам тетки Драко понял, что Поттер не просто злится, он в бешенстве. Лицо было холодным, но сила заклятья просто ужасала.

– Что здесь происходит? – к присутствующим присоединились Люциус и Лорд собственной персоной. И если первый смотрел со злостью, то второй, кажется, был даже рад случившемуся, видя в этом очередное развлечение для своей черной души. Если, конечно, она вообще была.

На заданный отцом вопрос Поттер спокойно ответил:

– Миссис Лейстрендж забыла о хороших манерах, и мне пришлось ей напомнить об этом.

– Ах ты, маленький поганый… – Белла только-только очухалась от первого заклятья, как Поттер выкрикнул второе.

– Круцио! – женщину снова скрутило в крике боли.

Когда же крик стих и Поттер опустил палочку, он спокойно сказал, поправляя манжету правого рукава:

– В третий раз это может быть “Авада Кедавра”. Советую подумать, прежде чем пытаться меня оскорбить.

Развернувшись, Поттер подошел к Люциусу с Лордом, встав совсем недалеко от Драко, который увидел бледное, все еще лишенное эмоций лицо. Как маска сумасшедшего. Такая же, как у большинства Пожирателей.

– Прошу прощения, мистер Малфой, за такой беспорядок. Я компенсирую его, как только попаду в “Гринготтс”. Боюсь, о том, что я здесь, волшебный мир и Министерство уже знают, поэтому и приношу извинения. И все же я оплачу разрушения, как только выдастся возможность забрать деньги.

Люциус, судя по всему, немного растерялся, но все же кивнул:

– Я понимаю, мистер Поттер.

Да, он понимал только потому, что рядом стоял Лорд, и сказать ничего иного просто не мог. Но отец был зол, Драко видел это отчетливо. Глаза Люциуса горели злобой и презрением. Такому, как он, трудно понять и поверить, что у кого-то могут быть деньги, в особенности, если ты – лучший друг грязнокровок и магглов Гарри Поттер.

– Еще раз прошу прощения за мою тетушку. Полагаю, она тоже усвоила свой урок и других разрушений больше не будет. Не покажите мне комнату?

– Крайняя гостевая, – раздался над ухом Драко шепот Снейпа, а потом сильный тычок в спину пихнул его вперед.

– А, Драко, – обрадовался Волдеморт, весьма довольный развлечением, – как любезно с твоей стороны. И как неосмотрительно с твоей стороны, Белла, – криво усмехнулся он ей. После чего развернулся и покинул коридор в сопровождении Люциуса. Макнейр и Нотт переглянулись и опустили палочки.

– Пошли, Поттер, – надменно произнес Драко и направился дальше. Судя по звуку шагов, Поттер последовал за ним.

Пока они шли, Малфой размышлял о только что увиденном и к собственному ужасу испытывал липкий страх от понимания того, что Поттер – уже не тот идиот-гриффиндорец, привычный и раздражающий. Но подобные эмоции он научился хорошо скрывать в последнее время, да и жизнь рядом с таким отцом, как Люциус, заставляла с раннего детства носить маски.

Подойдя к одной из дверей, Драко толкнул ее и сказал:

– Твоя комната.

– Всегда цвета Слизерина, – хрипло усмехнулся Поттер, входя и осматриваясь.

Мэнор был довольно мрачным и холодным местом, и да, в большинстве комнат действительно преобладал зеленый цвет по настоянию отца, хотя мать и пыталась разбавить это “болото” более светлыми тонами, но их все равно было слишком мало.

Гостевая была просторной, с большой кроватью под зеленым балдахином, с камином, столиком и парой удобных кресел перед ним, небольшой рабочий стол со стулом располагались возле окна, сейчас занавешенного плотными зелеными же шторами.

– Тебе не нравится цвет моего факультета? – уточнил Драко. Поттер пожал плечами. Драко предпочел не вступать сейчас в полемику на эту тему. – Если что-то понадобится, домовик Фрогги тебя обслужит, достаточно позвать. Доброй ночи, – Малфой уже взялся за ручку двери.

– Малфой, – Поттер, стоя возле окна, окликнул его.

– Чего тебе? – не оборачиваясь, спросил Драко.

– Ты часто вспоминаешь?

Драко сдержал дрожь от этого, казалось бы, простого вопроса.

– Это уже неважно. Важно лишь то, что происходит сейчас.

– И что для тебя важно сейчас?

– Тут наши мысли сходятся, – усмехнулся Драко. – Мы оба хотим выжить. Любой ценой.

Не дожидаясь ответа, Малфой вышел и закрыл за собой дверь, вспоминая, где отец держит лучший алкоголь. В этом доме вряд ли кто-то ему запретит пить.

Гарри другого ответа и не ожидал. Ему было все равно. То, что было, больше не имеет значения. И он соврал бы, если сказал, что его это не устраивает.

========== Часть 4 ==========

В мягкой теплой кровати после каменного холодного пола он спал до утра как младенец. Ему ничего не снилось, но это было к лучшему. Не мешала даже тупая пульсирующая боль, идущая от шрама. Он понимал, что с ней ему придется жить. Но и к этому можно привыкнуть. Стоя в ванной утром и глядя на свое отражение, он подумал, что оно не соответствует его новой действительности. Из зеркала на него смотрел Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, а он был теперь Пожирателем смерти, о чем свидетельствовала татуировка на левом предплечье, которую он рассматривал в отражении несколько долгих минут.

В столовую спустился уже другой Поттер. Он по-прежнему был одет во вчерашнюю одежду, на носу были все те же очки с круглыми стеклами. Вот только он был брит почти налысо.

Увидев его, Драко еле сдержался, чтобы не уронить чашку, из которой пил кофе. Черный классический костюм, черная же рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Нелепые очки. И бритая голова. Хуже всего, картину делал шрам, который теперь не прятался за растрепанными вихрами, а был слишком заметным – тот самый шрам, что оставил Волдеморт, пытаясь убить годовалого Гарри. Шрам, которого не стеснялись. Картина такого Поттера… ужасала.

Впрочем, удивлены были все присутствующие. И лишь спустя несколько секунд молчания Беллатриса разразилась своим сумасшедшим смехом:

– Мальчик, как же тебе идет этот вид!

– Действительно, – кивнул Лорд, рассматривая вошедшего – Теперь ты… возмужал, Гарри. Выглядишь по-взрослому. Мне нравится.

– Благодарю вас, Темный лорд, – спокойно ответил на это Гарри. Свободное место снова было лишь рядом с Малфоем, куда он и сел.

Лорд завел беседу с Люциусом и Нарциссой, которая была белая как мел. Остальные тоже занялись завтраком и обстановка разрядилась. На Поттера внимания больше не обращали, и он занялся своим завтраком.

Сегодня пожирателей обслуживал Хвост. Он крутился вокруг своего господина, но не забывал подливать в чужие стаканы кофе. Драко он никогда не нравился – абсолютно бесхребетное существо, способное лишь пресмыкаться, впрочем, Лорд его и использовал для того, чтобы вытирать ноги, и Драко подозревал, что не только в переносном смысле.