– Со смертью Тима мы сейчас вопрос закроем. Считай, эта проблема с тебя снята.

– А что будет, когда его найдут?

– Закопаем глубоко. Долго искать будут.

– Но ведь всё тайное становится явным. Если всё же найдут…

– Если найдут, ты здесь при чём? Для тебя он просто пропал без вести. Заруби себе это на носу. Ушёл из дома и не вернулся. Тем более, в последнее время ваш брак превратился в фиктивный. Муж твой где-то пил, где-то шарахался. Ты понятия не имеешь, с кем он и где.

– Его родители будут доставать меня по полной программе.

– Посылай всех далеко и надолго. У тебя есть хорошая отмазка. Он алкоголик. Ты не можешь нести ответственность за поступки пьющего человека хотя бы потому, что он не несёт ответственность сам за себя. Если придут из полиции, тоже держись молодцом. Брак по сути стал фиктивным. Разные люди, у каждого своя жизнь. Жизнью друг друга уже давно не интересовались. О том, где он и что с ним, понятия не имеешь. В конце концов, даже чисто логически тебе невыгодно его убивать. Что с него взять? Гол как сокол. Ничего не нажил. Квартира на тебе. На что он мог претендовать? Если только на твой кредит, но думаю, на это претендентов нет.

– Вот уж не думала, что ты будешь мне помогать, – задумчиво произнесла я, покосившись на Егора.

– Я всегда нормально к тебе относился. Это ты меня сразу в штыки приняла, хотя, если разобраться, я ничего плохого тебе не сделал. И даже сейчас, помогая тебе избавиться от трупа, становлюсь соучастником твоего преступления.

– Какого ещё преступления?

– Вообще-то, ты убила собственного мужа. Это преступление.

– Я же не специально.

– Кто будет разбираться…

Остановив машину уже в лесу, Егор вышел, огляделся по сторонам, достал лопату и пошёл вглубь леса. Я поспешила за ним, ужасно нервничая.

– Ты копать могилу будешь?

– Да. Надо же нам запрятать его так, чтобы не нашли.

– Что-то страшно мне….

– Сейчас-то чего бояться? Дело сделано. Точнее, почти сделано.

Егор стал копать яму, а я села рядом на корточки и принялась светить ему мобильным телефоном.

– Дурак Тимоха, так своей жизнью распорядился, – принялся философствовать Егор. – Был же нормальный парень, пока не стал литры алкоголя в себя закачивать.

– Егор, а ты мне помогаешь, потому что действительно любишь мою мать? – попробовала я сменить тему, поскольку не хотела рассуждать о неправильной жизни своего мужа.

– Люблю, – не задумываясь, ответил Егор.

– Я же теперь вроде как твоя должница. Можешь на машине ездить. Я на неё не претендую.

– Спасибо, конечно, но я живу с твоей матерью не из-за машины-развалюхи. Если бы я преследовал такую цель, нашёл бы себе женщину с машиной поновее.

Мне хотелось сказать Егору о том, что он действительно просто не нашёл себе женщину с машиной поновее, у него всё впереди, но вовремя прикусила язык. Сейчас не место и не время для язвительных замечаний. В конце концов, Егор бросился мне помогать, не раздумывая ни минуты, хотя любой другой на его месте десять раз бы подумал, стоит ли впрягаться.

Когда яма была выкопана, Егор сходил в машину за мешком, положил его на дно ямы и, прежде чем закопать, решил немного передохнуть.

– Нужно будет веток сверху накидать и кустарники прикопать. Тут же, наверное, по грибы ходят. Чтобы грибники не обратили внимания, что здесь свежая земля, и не забили тревогу. Не хочешь помочь?

– А что надо сделать?

– Пока я буду закапывать, отойди на приличное расстояние и натаскай веток и кустарники мелкие выдерни. Не боишься?

– Нет, – соврала я, понимая, что действительно хоть немного должна помочь Егору.

– Тогда давай, ноги в руки, и тащи ветки-кустики. Если уж делать, то на совесть.

– Про совесть ты, конечно, загнул, – пробурчала я себе под нос и, освещая дорогу перед собой мобильником, пошла искать ветки.

– Только возьми их где-нибудь подальше от ямы, чтобы заметно не было. Не заблудишься?

– Не заблужусь.

– Если что, кричи. Я рядом.

– А как ты тут без света? Ничего же не видно.

– Не переживай. У меня тоже есть мобильный.

Я отошла от Егора на довольно приличное расстояние, как он велел, и начала выкорчёвывать из земли кустарники. Когда мне удалось выдернуть пару штук, я отправилась в ту сторону, где Егор вырыл могилу, одной рукой освещая путь фонариком мобильного телефона.

– Егор, ты где?

Как ни странно, мне никто не ответил.

– Егор! – крикнула я и начала светить перед собой. – Отзовись! Не смешно! Егор!

Подойдя к вырытой яме, я направила на неё свет… и закричала. Егор лежал сверху, прямо на мешке, а в его спине торчала рукоятка ножа…

Недолго думая, я бросилась к машине, села за руль, заблокировала все двери и поехала от этого страшного места как можно дальше. Голова отказывалась соображать. Я не могла понять, как подобное могло случиться с Егором, кто его убил, что будет дальше и как я объясню всё матери. А объясниться с ней придётся. Но вот поймёт ли она меня… Как сказать ей о том, что попросила Егора помочь мне избавиться от Тима. Мать будет биться в истерике, орать, мол, сначала я загубила своего мужа, потом и её. Начнёт обвинять меня во всех смертных грехах, что из-за меня она осталась без счастливой, на её взгляд, личной жизни… Одним словом, она никогда мне этого не простит. Ладно бы Егор ушёл от неё, и я здесь была ни при чём, а ведь он убит, потому что я впутала его в своё грязное дело. Помогая мне, он погиб сам.

Нет. Лучше сказать ей, что Егор отвёз меня домой, и мы решили перенести мои дела на следующий день, так как уже действительно поздно. Он любезно оставил мне машину, сел на общественный транспорт, и больше я его не видела. Пусть он точно так же пропадёт, как Тим. И если их обоих найдут в ближайшее время, можно запросто это убийство повесить на Егора. Ему уже всё без разницы.

Он обещал при матери помочь мне избавиться от Тима. Вот и помог. Убил алкаша, положил в пакет и отъехал в лес закопать, и сам стал жертвой. Правда, непонятно от чьих рук он погиб. Может, маньяк здесь обитает. Пока Егор стоял с лопатой в полной темноте, кто-то сунул ему приличный нож в спину. Получается, я чудом осталась жива только потому, что пошла за этими проклятыми кустарниками.

А вдруг, когда я уехала, Егор был ещё жив?.. Мне нужно было вытащить нож из спины и проверить у него пульс, но я жутко перепугалась. Я была в состоянии дикого шока, ничего не соображала. Только понимала, что мне угрожает опасность, и хотела спасти свою жизнь. В общем, в голове тысяча вопросов и ни одного ответа.

Доехав до дома, я припарковала автомобиль у подъезда, поднялась в квартиру, выпила ещё виски и, с ужасом увидев, что звонит мать, растерянно сняла трубку.

– Ну как ты, доченька, себя чувствуешь? Я волнуюсь.

– Получше. Мам, я решила все свои дела перенести на завтра. Сегодня самочувствие плохое, да и поздно уже. Егор оставил мне машину и поехал домой на автобусе.

– Да, он сказал. Правильно ты решила. Я хоть спокойна.

– Кто сказал? – моё сердце учащённо забилось.

– Как кто? Егор. Он уже дома. Приехал на маршрутке.

Я чуть не выронила трубку из рук.

– Кто дома? Кто приехал? – чуть слышно спросила я.

– Егор, кто ж ещё. Доченька, что с тобой? Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Мам, а ты уверена, что Егор дома?

– Конечно. Могу трубку ему дать.

– Дай, пожалуйста.

Когда на том конце провода послышался голос Егора, я выронила трубку из рук и закричала:

– Нет!!!

Что было дальше, помню плохо. Я пила виски, как воду, и не отвечала на многочисленные звонки матери. Когда в мою дверь позвонили, я увидела перепуганную маму и… живого Егора.

– С тобой всё в порядке? Я места себе не нахожу. Тут же заказала такси. Ты пьёшь? Лера, как можно после всего, что с тобой сегодня приключилось, ещё пить спиртное? Говорят, когда живёшь с алкоголиком, либо с ним расстаёшься, либо спиваешься сам. Неужели ты выбрала второе?