Чужие слова режут уши. А ведь так и подмывает сделать это, но нельзя, больше нельзя.

— Нет.

Он вновь безразлично утыкается взглядом в пол помоста, поджимая ноги ближе к груди. Смешно даже как-то, поставить метку на человеке, который тебя насилует и издевается. А ведь когда-то Дэрил дал зарок, что никогда не сделает ничего подобного. Чертовы наркотики.

— Врешь, — тут же говорит Рик, недоверчиво складывая руки на груди. — Откуда вдруг такие перемены, Дэрил? Сначала ты слюной брызгал, орал, что убьешь. А вчера, когда у тебя это практически получилось, что тебе помешало? Почему ты остановился? Почему сейчас не сбежал?

— Потому что, блядь, — выплевывает он, не собираясь раскрывать правду. — Или хочешь, чтобы я тебя убил?

— Нет, нет, — хмурясь, говорит Рик, как будто даже неуверенно. — Это лучшее, о чем я мог думать. Просто… Неожиданно. Мне сложно верить в это.

— Ненавижу тебя, падла. — В голове быстро щелкают шестеренки, пытаясь придумать правдоподобную легенду. Нельзя давать Рику больше власти. А что там у Дэрила происходит в душе, никого не должно волновать. В голове неожиданно проясняется. Пол. Вот он, его единственный ключик. А сейчас нужно просто ждать. — Я понимаю, что мне не уйти, — он позволяет себя легкий смешок. — Мы могли бы… - Дэрил пожевывает губу, пытаясь подобраться слова, - быть друг с другом… близко… рядом. Но…

— Ты не хочешь секса, — тут же перебивает его Рик. — Я понимаю, но не готов от него отказаться. Пойми меня тоже. Я купил тебя, отдал деньги, и ты мой. Секс — это мое право.

Посмотрите на него. Это было даже смешно. Дэрил сейчас действительно сидит в уголке и пытается договориться с человеком, который на протяжении ну оочень большого времени долбал его во все щели. Сюрреалистичная картина. Ржать и прыгать на руках нужно. Вот только Диксону не до смеха. Это его жизнь, от собственных слов во рту горчило, а унижение все сильнее придавливало к земле. Сдаться, прикрыть пасть, поджать хвост, словно слабак, которых он ненавидел. Окончательно потерять опору и упасть в такую бездну, из которой просто не было выхода. Он сам себя замуровал в свинцовый саркофаг, так был ли смысл трепыхаться?

Рожа вся белая от злости, палец уже искусан в кровь. Дерьмово. Никому не понять, насколько ему сейчас было дерьмово. У него просто не было выхода. Дэрил не мог дать в рожу, не мог уйти, приходилось только терпеть.

— Я не хочу, — слабо говорит он. От собственного голоса, больше похожего на скуление щенка, становится еще паршивее.

Сжиматься сильнее уже просто некуда. Дэрил и так практически продавливает собственной спиной перила, получая себе хорошие такие расцветающие синяки. Это, наверное, отвратительно. Взрослый мужик пытается слиться со стеной. Брат бы точно этого не оценил, назвал бы ссущимся под себя щенком.

Рик тяжело выдыхает, шуршит его одежда.

— Я могу дать тебе передышку, — говорит Рик. — Может, когда ты узнаешь меня получше, ты не будешь испытывать такую ненависть.

Дэрил вздрагивает, осознавая чужие слова. Хрень какая-то. А Граймс останавливается рядом, протягивает руку, как будто предлагая встать. На лице совершенно непонятное выражение, которое Диксон даже не пытается расшифровать. Даже эта подачка не воспринимается как-то иначе. Эта сука насиловала его. И не думайте, что он забыл это.

— Пошли домой. Обещаю, раз ты теперь не пытаешься сбежать, не будет никаких цепей. Я хочу тебе верить, Дэрил. Но если ты обманешь, то ты пожалеешь, что не умер, — ледяным голосом добавляет мужчина. — Я сделаю так, что ты будешь просить меня о смерти.

Дэрил игнорирует руку, поднимаясь. Нечто подобное он ожидал услышать, если было бы по-другому, он бы очень сильно напрягся. Рик тянет его к себе, ладонь опускается на поясницу, крепко удерживая. И Диксон застывает, позволяя себя обнимать, предпочитая изображать дерево. А ведь выход должен быть. Он может толкнуть Граймса, но не может причинить ему боль. Нужно просто подумать, как действовать так, чтобы это не выходило за рамки правил.

Граймс громко вдыхает, ведя носом по его волосам, сжимает крепче, притискиваясь ближе. Он как будто пытается забраться под кожу Дэрилу.

— Так мне нравится больше, — бормочет он.

Горячее дыхание касается шеи, губы на секунду прижимаются к коже, вызывая мелкую дрожь. А Граймс как будто не замечает его напряжения, обнимает, словно любимую плюшевую игрушку, тискает.

— Ты не представляешь, насколько усложняешь мне жизнь. Но не надейся, что все закончится просто. — тянет Рик, отстраняясь.

Рик слегка подталкивает его в спину, заставляя пройти в дом. Дэрил замирает в коридоре, настороженно оглядываясь. А ведь он никогда не был здесь. Когда Диксон очнулся в тот, первый раз, он был уже в комнате, привязанный к кровати железным поводком.

Он оказывается в довольно просторной уютной комнате. Везде дерево, небольшие тумбочки, шкафчики с резными дверцами, умывальник со стоящим под ним ведром. От всего этого веяло какой-то чистотой и добротой, которая никак не вязалась с образом Граймса. В углу спряталась странная конструкция, на которой сейчас стояла глиняная кастрюля, пускающая из-под крышки ароматный пар. Но большее внимание привлекает другое. В своей комнате Дэрил часто слышал, как бьется в клетке какое-то животное, и только сейчас он увидел его.

Изумрудный дракон — самый дорогой на рынке животных, стоящий целое состояние. Их было так мало, что богачи боролись за них, словно голодные кошки за рыбу. И было из-за чего. Это действительно был дракон, как его описывали в старых сказках. С длинной шеей, маленькой головой, хвостом, покрытым острыми гребневыми пластинами, только миниатюрный, едва ли больше кошки. Зато его чешуя сверкала непередаваемым зеленым цветом, вызывающим какие-то очень приятные и теплые ассоциации. Кажется, это животное могло немного влиять на настроение людей. И Дэрил сейчас убедился в этом. Внутри появляется легкое, ненавязчивое теплое чувство, из-за которого хочется зарыться в любимое одеяло, взять бутылочку виски и сидеть, наблюдая за звездами.

Дракончик, заметив его, подскакивает поближе к стенке клетки, высовывая наружу любопытную голову, щерит маленькие, но острые зубки. Теперь было понятно, почему эта планета была закрыта. Гребанное правительство нашло, каким способом выкачивать деньги у наивных людей, и не хотело потерять одну из статей своего дохода. Впрочем, нечто подобное Дэрил и ожидал. Именно на этих домыслах строился его план по возвращению домой.

— Джесси… — угрожающе тянет Рик, неожиданно подбираясь, когда выходит женщина.

Девушка кидает злой взгляд на Дэрила, словно надеясь, что из-за этого тот исчезнет. Вот только Диксон здесь и, похоже, никуда пока не денется, как бы не желал обратного.

— Рик, что-то случилось? — нервно улыбаясь, говорит она.

— Не притворяйся дурой, — осаживает он ее. — Я не идиот, чтобы понять, что Дэрил не просто так ушел. Не зря ты спрашивала про ключ. О чем ты думала, когда делала это?

— Но…

— Замолчи! — рычит он. — Мы даже не закрепили отношения, а ты уже распоряжаешься Моим имуществом.

— Но мы же спим вместе, — хлопая ресницами, напоминает она.

Дэрил отходит, удивленно смотря на Рика. Он ведь так часто слышал, как разговаривал Граймс со своей бабой. Всегда нежно, любяще, как будто боясь ее спугнуть. Но сейчас что-то кардинально изменилось.

— Это просто секс. Это все не официально.

Женщина вспыхивает, щеки наливаются ярким румянцем. Она открывает рот, собираясь что-то сказать, снова бросает яростный взгляд на Дэрила, словно тот был в этом виноват и, развернувшись, захлопывает за собой дверь комнаты.

— Дура, — бормочет Рик. — Если бы не ее возможность родить, ни за что бы на нее не посмотрел. — И тут же его словно переключает. Он едва заметно улыбается, смотря на него. — Поедим? Я чертовски голодный.

О, Дэрил тоже! На самом деле, он безумно хотел жрать. И все же он внимательно наблюдает за Риком, когда тот разливает похлебку по тарелкам, следя, чтобы этот урод ничего не подсыпал. Но вроде бы все было нормально. Можно было хотя бы на время вздохнуть свободно.