Больно становится тогда, когда мужчина выливает что-то на ладонь. Хотя по запаху спирта очень просто понять, что это. Дэрил стискивает зубы сильнее, не давая глухому стону сорваться с губ. Не дождется. И все это время Рик смотрит ему в лицо, улавливая любое изменение.

Край ножа снова лезет в рану, выскабливает плотные комки, снова спирт, струйкой стекающий по коже. И так несколько раз, пока рана не становится чистой. Серовато-белая тряпочка стирает излишки влаги, и только тогда врач выкладывает на рану ту самую кашицу, что он делал в пиале. Приятно пахнет травами, забивая запах гноя, прохладная мазь снимает часть боли, успокаивая кожу.

— Зайдешь за мазью, — говорит Рику врач. — Повязку нужно менять утром и вечером, рану промывать, иначе все пойдет сначала. И Рик, никаких голодовок. Судя по состоянию кожи и сосудов, это губительно. Возможно, это связано с высоким метаболизмом. Быстрее скорость регенерации, больше топлива.

Граймс не отвлекается, привязывает вторую руку, уже отдельным ремнем, который, видимо, захватил, когда уходил за врачом. Сволочь, готовился, сука. И что, Диксон теперь проведет весь день так? Блядь. Так он не найдет гвоздь. А если Рик найдет его первым? С его удачей скорее всего так и будет…

— Кстати, я хотел узнать про Джесс…

Рик на секунду зажмуривается, словно эта тема слишком болезненна для него. Он откидывается немного назад, тем самым сильнее давя на живот. И, кажется, Дэрил сейчас чувствует свою опухоль, вдавливающуюся в кишки, и это пиздец как не нравится ему.

— Она ищет партнера. Пока остается у меня.

— То есть вы не…

Рик мотает головой.

— Нет. Пока нет, — отвечает он, отставляя возможность взять слова обратно.

— Думаю, тебе придется скоро решить. Джесси женщина, и она не может долго оставаться у мужчины без официального признания.

— Я знаю, — отмахивается Рик. — Если это все, то дверь ты знаешь где.

Врач кривится, но выкладывает на стол несколько бумажных треугольников.

— Заваривай настой три раза в день, чтобы он выпивал. Тут порционно, так что ничего сложного.

— Понял.

Рику словно не терпится. Его взгляд все так же прилипает к лицу Дэрила, не отрываясь скользит по нему, заставляя покрываться липким потом. Сука, явно что-то задумал. И это очень не понравится заднице Диксона.

— Только попробуй снова попытаться трахнуть меня, сука.

— Ну так… — тянет Граймс, облизывая свои губы. В желудке все сжимается, подтягивается к глотке. — Я принял твои рекомендации. Завтра с утра загляну за мазью. Пока.

Доктор перетаптывается на месте, открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но мотает головой, тяжело выдыхая, понимая, что дело бессмысленно. Дэрил слышит, как скрипит дверь, дыхание застревает в горле тяжелым комком, воздух начинает искриться от напряжения. Они остались вдвоем. Взгляд Рика все еще скользит по его лицу, неприятный, липкий.

— Знаешь, — тихо говорит Рик, прижимая ладонь к его щеке, не давая отвернуться. — Я не понимаю, зачем это делаю. Это действительно ненормально. Такое чувство, что я окончательно чокнулся. У меня просто рвет крышу… Черт, как же хорошо, что ты меня не понимаешь. Я хочу тебя придушить и в то же время зацеловать до смерти. Похоже, у меня серьезные проблемы.

Граймс как-то обреченно усмехается, спускается ладонью по шее к груди. Отвратительное ощущение страха усиливается, заставляя внутренности пульсировать. Кончики пальцев покалывает, в груди тяжелеет, а на лбу выступает липкий пот. Дэрил не хочет всего этого дерьма. Не хочет рук, поглаживающих кожу, сильно, но в этот раз не грубо. Пальцев, пощипывающих соски, выкручивающих, заставляя их затвердеть.

— Блядь, да отъебись ты от меня, — рычит Дэрил, изгибаясь, пытаясь избавиться от падлы, собирающейся трахнуть его. — Иди к бабе своей трахаться.

— Я пытался придумать выход, избавиться от этого сумасшедшего ощущения, но… У меня, видимо, не получилось. Даже неделя не дала вернуть мне возможность думать. Черт. Почему именно ты, тот, кто меня ненавидит? Я не понимаю…

Рик опускает свою тяжелую голову на грудь, распластывается сверху, чуть ли не растекаясь по нему. Ладонь забирается под кофту, ложится на живот, едва ощутимо поглаживая кожу шершавыми подушечками. Но больше ничего Граймс не делает. Просто лежит сверху, гладя его, тяжело дыша, словно огромная собака.

— Черт. Я так ошибся. Судьба отлично наебала меня тогда. И вроде бы я могу построить такую семью, о которой и мечтал. Всего лишь нужно выбрать Джесси. Так какого я все еще медлю?

Дэрил внимательно вслушивается в слова Рика, пытаясь их разобрать, разложить по полочкам, хотя Граймс говорит не очень связанно, как-то слишком быстро и невнятно. Диксон морщится и бросает эту идею. Уже мозги от напряжения болят и готовятся взорваться. Дэрил вновь дергается, приподнимается, пытаясь стряхнуть с себя Рика, но тот вцепляется словно клещ, царапает короткими ногтями живот.

— Не двигайся, — бормочет Граймс.

— Иди на хуй. Слезь с меня и съебись отсюда.

Ремни болезненно натирают недавно зажившие запястья. От того, что Дэрил дергает руками, путы затягиваются сильнее и сильнее, разрезая кожу. Черт, он не может вырваться, снова. Вновь мозги стискивает отвратительное ощущение бессилия. Диксон устало отворачивается, сдаваясь.

— Сука ты, Граймс, — бормочет он, прикусывая губу. — Чтобы ты сдох, урод гребанный.

— Интересно, за какие грехи Боги послали мне тебя, — хмыкает Рик.

Диксон вновь напрягается, когда Граймс слегка приподнимаясь, быстро целует его в подбородок. Прямо как влюбленная парочка. Вот только лицо Дэрила сковывает гримаса отвращения, словно на нем лежал скользкий слизняк. Впрочем, для Диксона все было именно так. Огромный мерзкий слизняк.

Граймс наконец-то затыкается, тяжело выдыхает и вновь прижимается щекой к его груди, обхватывает рукой вокруг талии, заставляя неудобно выгнуться. Дэрил поворачивается, смотрит на кучерявую макушку, испытывая странное желание прикусить чертов затылок и содрать скальп. Бредово, конечно, но что мешает помечтать?

— Я знаю, что ты мечтаешь о том, чтобы убить меня… — тихо бормочет Рик. И неожиданно дергается, приподнимаясь, в глазах появляются настораживающие яркие огоньки. — Черт. Я точно чокнулся. Но я хочу тебя. — Он застывает, внимательно смотря в лицо Дэрила, губы разрезает некрасивая, неестественная ухмылка. — Нужно тебя покормить. Ты же голодный, точно голодный. Сейчас.

Граймс неожиданно буквально слетает с него, выглядя теперь как-то иначе. Ссутуленные плечи распрямляются, на щеках играет нездоровый румянец. Рик проводит ладонью по волосам, приглаживая их, убирая со лба влажные пряди. И Диксон понимает, что теперь станет хуже, намного хуже. Они словно откатали назад, на тот самый момент, когда Дэрила только притащили сюда. Когда Граймс уделял ему уж слишком много внимания.

Рик замирает пороге, смотрит на Дэрила леденящим взглядом, заставляющим яйца сжаться в маленький комочек. Похоже, дерьмо только начиналось.

========== XII. Долгая ночь ==========

Когда приходит страх? Когда видишь, как забивают человека ногами? Когда смотришь в глаза, выпуская пулю ему в голову? Или когда насилуют, грубо вторгаясь в тело, разрывая внутренности? Нет, настоящий страх приходит тогда, когда смотришь в лицо неизвестности, в глаза человека, который настолько же сумасшедший, насколько далеки звезды, когда не представляешь, что будет дальше. Вчера насилие, сегодня все что угодно. И замираешь, трепещешь от страха, внимательно следя за чужими движениями, надеясь увидеть тот самый момент, который изменит все.

Дэрил дергается, выкручивает запястья, пытается вывернуться, чувствуя, как сердце бешено бьется в груди, собираясь пробить грудную клетку и выпрыгнуть из него. Во рту привкус крови, перебивающийся вкусом горькой желчи. Сейчас он мечтает не о том, чтобы убить Рика, только о том, чтобы убраться отсюда, провалится под землю, лишь бы избавится от этого иррационального сильного чувства.