Сон так и не идет, тяжелые мысли мешают, не давая слишком надолго сомкнуть глаза. И к утру у него настроение настолько ухудшается, что он, кажется, готов взорваться от любого слова. И преследующая его боль ничуть не улучшает все это.

Он недовольно кривится, когда видит, что эти ублюдки уже ждут его. Рик прислонился к стене в коридоре, но как только замечает Дэрила, на его лице появляется виноватое выражение. Он делает маленький шажок навстречу и замирает. Шейн тоже выглядит не совсем довольным ситуацией. Смотрит, косясь, но ничего не говорит. Так лучше, иначе Диксон бы не выдержал. Уебал бы ублюдка даже не задумываясь.

— Дэрил… — тихо выдыхает Рик.

— Заткнись, — раздраженно бросает Дэрил. — Слушайте меня, уебки. Меня задолбало носиться с вами. Чтобы не единого звука, иначе на хер брошу здесь. И ты… — он поворачивается к Шейну, глухо усмехается, смотря в его разукрашенное лицо. — Мне поебать, что ты там задумал. Когда вернемся, делай что хочешь. Еще раз тронешь меня, я сделаю так, чтобы ты об этом пожалел. Если вы не въезжаете, то дайте кое-что прояснить. Здесь вы никто, без меня вы через пару часов сдохнете. Так что решайте сами.

Дэрил отодвигает столик, блокирующий дверь, и щелкает замком. Это их выбор. Если хотят, могут съебать куда угодно, а он вернется домой. Придумает, как разобраться с таким дерьмом, на крайняк подкупит одного из капитанов и уплывет куда-нибудь. На одной Зоне мир клином не сошелся.

Однако эти дебилы следуют за ним и стараются не особо отсвечивать.

Это меняет многое, но Диксону этого не достаточно. Он стискивает пальцы в перчатках, пытаясь справиться с невыносимым чувством невероятного раздражения и желанием все же прибить Шейна. Он ведь действительно пытался…

Дэрил тихонько рычит. Безумно хочется крови. И к счастью, а может и к беде, он находит ее.

Так удобно подворачивается тварь. Массивное, короткое тело растянулось прямо посередине дороги, давая разглядеть существо в полной красе. Гладкая серая шерсть поблескивает на солнце. Сильные задние лапы вытянуты, упираются в какой-то выступ, длинные желтые когти царапают камень, оставляя на нем следы. Тварь приподнимает вытянутую башку, зевает, показывая ряд острых зубов, на покрытие падают густые капли слюны. Желтые глаза останавливаются на них, остроконечные уши дергаются, улавливая звуки, и тварь медленно поднимается, уверенная в своих силах. Слегка дергается большой бугор за ее спиной, который и привлекает внимание Дэрила.

Диксон криво усмехается, беря в руки арбалет, не торопясь натягивает тетиву и кладет болт. Ему нужен только один выстрел.

Тварь тоже считает, что Дэрил уже убит и то, что он еще ходит, это огромная ошибка, которую нужно поправить. Она слегка прогибается, припадая на передние лапы, низко рычит. И этот звук вроде бы должен напугать Диксона. Но не сегодня, не сегодня.

Наверное, эта тварь была когда-то собакой. Все признаки налицо, кроме горба и странно укороченной головы.

Тварь выпрямляется, делает пару шагов, лениво обходя Дэрила. Но Диксон поворачивает вместе с ней, не давая ей зайти за спину. Это игра, которая могла бы продолжаться долго.

— Сегодня не твой день, дружок, — говорит он.

Дэрил нежно поглаживает спусковой крючок, считая удары собственного сердца.

Он любит это ощущение, когда чувствуешь каждый мускул в своем теле, пот стекает по шее, горло перехватывает, а кончики пальцев покалывает. Воздух легче проникает в легкие, сила наполняет тело, все становится намного резче. Время замедляется и в то же время ускоряется. Это то ощущение, когда ты понимаешь, что все еще жив, что не чмо, которое могут унижать все и каждый. В его руках была сила.

Алюминиевый болт срывается из гнезда, легко разрезая плотный воздух, рождая едва слышный свист. Острый кончик пронзает плотную шкуру, скользя дальше, разрывая плотные мышцы, добирается до пульсирующего мозга. Небольшая струйка крови скользит по шкуре.

Тварь не рычит, не хрипит. Молча заваливается на бок, из уродливого горба торчит оперение, яркие глаза затухают. И Дэрил молча подходит к ней, крепко обхватывает стрелу, скользя пальцами по ране, и одним движением извлекает из туши.

И так будет со всеми.

Дэрил не оборачивается на этих двоих. Он бережно обтирает болт, стирая с него алую кровь, уделяя особое внимание зазубринам на наконечнике. Не хочется, чтобы вездесущая ржавчина добралась до его единственного стоящего имущества. И только тогда закрепляет его.

Цепкий взгляд скользит по зданиям. Пора достать голову из задницы.

Диксон выпрямляется, стряхивает с лица длинные пряди волос. Он закончит это дело.

Уверенные шаги эхом отдаются от стен, к коже прилипают, кажется, взгляды сотни глаз, запертых в своих темницах. Но сейчас ему на это плевать.

***

День, два, три. На коже потемневшая засохшая плотной коркой чужая кровь. Выкинутые пара пластин, защитившие его от острых зубов тварей. Пара новых шрамов, впитавшаяся в ткань собственная кровь. Но Дэрил не останавливается.

Призрак кривит тонкие поблескивающие губы, белые острые зубы обнажаются. Дэрил перехватывает болт, опуская на плотную поверхность арбалет. Новый раунд.

Крыса хватает за сапог Шейна, впиваясь зубами в плотную кожу. Тянет по лестнице, заставляя мужчину зло выматериться. Но тот изворачивается, в руке блестит острое лезвие ножа.

Из окна одного из высоких домов выпадает тварь. Прыгает на спину Граймсу, пытается прокусить шею, оттягивая голову. Но мешает удачно повисший респиратор. Болт за секунду срывается из гнезда, чиркает по виску мужчины, оставляя на нем длинную кровоточащую бороздку, и попадает прямо в разинутую пасть твари.

Скользкие щупальца скользят по бедру, с силой сжимая, поднимаясь выше, второе стискивает руку, пытаясь сломать ее. Нож разрезает плотные мышцы, и щупальце падает на пол, извиваясь на нем, пока еще живое. Тварь издает громкий вопль, заставляющий стены здания задрожать. Хрустит ломаемая мебель, в нос бьет отвратительный запах, пальцы уже давно липкие, слизь покрывает с ног до головы. Извивающееся щупальце обхватывает торс, лишая дыхания. Нож, выпущенный из рук, четко летит твари в бошку. Едкая кровь капает на лицо, даже во рту ее мерзкий привкус.

Прозрачные твари заполняют всю комнату, и остается только один выбор — уносить ноги.

Ни одного слова друг другу, только косые взгляды, бросаемые втихаря. Единственное, что возможно — помощь, когда тварь напала. И ничего больше.

Шейн пытается держаться подальше. Дэрил молчит, забиваясь в угол в их убежище, рука ни на минуту не убирается с ножен. Граймс с каждым днем все мрачнее. Но это единственное перемирие, которое между ними возможно.

Дэрил раздраженно шипит, когда Граймс предлагает ему руку, помогая встать после того, как он поскальзывается на мерзкой слизи. Он презрительно морщится. Под пальцами двигаются, как змеи, длинные щупальца. Неудобно. Но он встанет сам.

Шейн проходит вперед, стрела пролетает в нескольких сантиметрах от его лица, прибивая к стене очередную тварь. Поворот, непонятное выражение на его лице. Но Диксон отворачивается еще до того, как тот что-то скажет. Толкает, проходя вперед.

Редкие минуты отдыха, когда Дэрил позволяет себе прикрыть глаза. А затем все снова. Миля за милей, дом за домом. Ночь в тесных помещениях, когда каждый чувствует себя неуютно, пытаясь хоть как-то защитить себя. И длинный марш-бросок до следующего.

И каким же облегчением становится увидеть то самое здание, до которого они и шли. Белые колонны, удерживающие высокую крышу, львы, застывшие на своих помостах, «рычащие» на нежелательных посетителей, каменные узоры на стенах.

Внутри вибрирует удовольствие, восхищение и неожиданное спокойствие. Он в центре Зоны, где так прекрасно, он в ее бархатных, осторожных руках. И разве важно, что произойдет дальше?

Диксон вздрагивает, отгоняя наваждение. И внутри появляется нечто иное, то, что он пока не может объяснить. Может, именно это он ощущал там, во сне, когда темный горячий купол поглощал его.