— Вообще-то это ты меня в воду оттащил, — резонно замечает он, получая в ответ злой взгляд.
— Не выебывался, не искупался бы.
Парень замолкает, как-то потерянно смотря на соседний берег, заставляя заподозрить, что чтобы перейти, им вновь придется лезть в воду. И на это они оба не были готовы. Смерть незримым пауком зависла над ними, все еще занеся свое острое жало, готовая в любую секунду воткнуть его в сердце.
— Рик Граймс, — негромко говорит он, протягивая руку. — Я не хочу вновь лезть воду.
Парень задумывается, прикусывает тонкую губу, видимо, размышляя, насколько он может верить Рику. Но все же слегка кивает, протягивая руку. Граймс просто не может не обратить внимания на излишне грубую кожу ладони, обгрызенные чуть ли не под корень ногти, въевшуюся грязь в подушечки.
— Дэрил Диксон.
Не смотря на все недостатки предложенной ему ладони, он крепко сжимает ее, открыто смотря в чужое лицо. Даже удерживает дольше, чем положено, пока Дэрил не начинает кривить лицо. Юноша тяжело поднимается, шатаясь, как будто ноги все еще не могли удержать его. Хотя у Рика самого коленки тряслись. Вот так, два труса, которые чуть не померли из-за собственной глупости. Один из-за того, что в какой-то момент разучился плавать, а второй из-за того, что попытался помочь.
— Там дальше есть мост, — порядком успокаивая Граймса, произносит Дэрил, махая куда-то, давая представить, сколько еще придется идти. Похоже, Рик будет дома очень, очень нескоро.
========== 3. Команда ==========
Рик тяжело вздыхает, зарываясь лицом в подушку. Тонкое летнее одеяло слегка сползает, открывая взгляду часть голой спины с расползшимся сиреневым синяком, тонкую царапину, пересекающую бок. На коже выступают мелкие бисеринки холодного пота, мышцы подрагивают от напряжения. Но ничего не может вырвать из кошмара, даже осторожное прикосновение к спине, пальцы, скользнувшие по изгибу позвоночника. Юноша только недовольно хмурится от неприятной щекотки…
Напряженное тело вздрагивает, наконец-то сбегая из ледяных объятий кошмара. Пот градом стекает по коже, впитываясь в ткань пристающей к ногам и спине простыни, оставляя на ней некрасивые пятна. Рик осторожно переворачивается, все равно шипя от боли в растянутых мышцах, невидящим взглядом скользя по потолку. В голове пустота, и пускай на сознании оставался этот неприятный налет, от которого горчило на языке, мозг никак не мог вспомнить, что же за сон так настойчиво стучал в его голову. Создавалось ощущение, что это очень важно, но как Рик ни напрягается, как ни пытается мучить себя, в голове все та же пустота, а внутри мерзкое ощущение, как будто кто-то скользкими, гниющими пальцами касался самой души.
Он отмахивается, в итоге отодвигая все эти мысли в сторону, так как это все равно было просто сном. Задумываясь о другом. Создавалось ощущение, что с тех страшных событий прошла целая вечность, а не каких-то полсуток.
Все закончилось довольно нормально, на самом деле — удивительно хорошо. Правда, при виде хлипкого деревянного мостика, на который его привел Диксон, Рику хотелось покрутить у виска. Но они переправились, даже живые и без единой царапины. Но проблемы продолжались. Потому что впереди их ждал лес, через который шла тонкая, практически полностью заросшая травой тропинка. Как Дэрил ориентировался в темноте, было совершенно непонятно, но ведь ориентировался.
Парень не особо разговаривал с Риком, да и Граймсу не очень хотелось распускать язык, все еще переваривая пережитый недавно кошмар. Но и молчать с ним было не так уж и плохо. Забавно, как может объединить почти пережитая смерть. И ведь в итоге они добрались, живыми и относительно здоровыми. Дэрил буквально его до дома довел, тыкнул в нужный, молча развернулся и скрылся в темноте, оставляя в полном одиночестве. А вот Диана по прибытии устроила настоящий скандал, заставляющий подумать, что с отцом было не так уж и плохо. Она даже расплакалась, словно Рик был ее собственным сыном, хоть и не знала и половины из того, что с Граймсом случилось за эту ночь. Если бы он рассказал все, то женщина, скорее всего, просто бы его убила.
С коридора приятно тянет яблочным пирогом и свежезаваренным кофе, пробуждая аппетит. Рик подскакивает, тихонько шипя от боли, хватаясь за штаны. Быстрый душ, чтобы смыть с себя остатки липкого ужаса, загнать всю эту мерзость как можно глубже, чтобы окончательно забыть. И у Граймса это отлично получается. К тому моменту, как он выходит из душа, в голове уже ничего не остается, кроме удовольствия предвкушения вкусного завтрака. Он лучезарно улыбается в зеркало, приглаживая влажные волосы, чувствуя себя просто отлично.
Лестница радостно скрипит под ботинками, Рик бросает быстрый взгляд на старинные часы, стоящие в коридоре, подмигивает своему отражению в стекле и наконец-то выруливает на кухню, где запах сильнее. Маленькая, но светлая, такая аккуратная и вполне уютная, похожая на ту, что была в доме Граймсов. Сразу же становится еще лучше. Рик усаживается на стул, подпирая голову руками, и с надеждой смотрит на спину застывшей женщины.
— Доброе утро, — с улыбкой говорит он.
Диана оборачивается к нему, такая же спокойная, как и сам Рик, похоже, забывшая то, что произошло вчера. Улыбается ему нежно, открыто, порождая в душе теплое ощущение.
— Я приготовила потрясающий яблочный пирог, — отрезая кусочек, говорит она. — Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы пить кофе.
Он выглядел просто замечательно. Золотистая корочка, маленькие вкрапления натуральной ванили и невероятный аромат, от которого в рту выделялась куча слюны. Рик наклоняется, чуть ли не утыкаясь носом в выпечку, и жадно втягивает запах. Давненько он не ел такой вкуснятины.
— Не нюхай, а попробуй, — подталкивает его Диана, внимательно смотря на него, как будто действительно волнуясь из-за вкуса.
Краешек вилки легко входит в упругую плоть пирога, отрезая аккуратный кусочек, который идеально ложится на язык. Рик не удерживается и прикрывает глаза, мыча от удовольствия, впервые пробуя нечто настолько потрясающее. Пирог буквально таял на языке, оставляя на нем легкое, сладкое послевкусие, при этом не был приторным, идеальным.
— Восхитительно, — бормочет он, не отрываясь от еды. Выглядя, наверное, просто невероятно жадным, словно не ел целую неделю. Но удержаться просто не мог.
— Я рада, что тебе понравилось.
Рик съедает невероятно много, он сминает целый пирог. Желудок, растянутый до предела, болит, но Граймс чувствует себя самым счастливым человеком. Вот что на самом деле нужно любому мужику: вкусно пожрать и попить.
— Я прошу прощение за вчерашнее, — тяжело говорит он, поглаживая свой живот. — Я не хотел так задерживаться. Просто познакомился с ребятами и потерял счет времени.
Женщина отмахивается, ни на секунду не мрачнея. Действительно, как будто вчерашнего дня вообще не было.
— Я тоже перегнула палку. Ты уже взрослый мальчик. И все же я попрошу тебя возвращаться вовремя.
— Конечно.
На самом деле Рик был готов пообещать все, что угодно, лишь бы его не трогали. Он с тихим стоном поднимается, еле-еле передвигая ноги, переходит в гостиную, где и падает на твердый диван. Через большое открытое окно внутрь проникает теплый ветерок, дергающий легкие занавески и едва остужающий разгоряченную кожу. Запах свежескошенного газона забивает ноздри. И это все стирает вчерашнюю черно-белую картинку, разрисовывая ее яркими цветами.
Прохладная ладонь проводит по лбу, отодвигая вьющийся завиток, прилипший к коже, мягко гладит по голове, заставляя вновь напрячься. Даже матери Рик не позволял трогать свои волосы. Но в этот раз он замирает, изо всех сил терпя, стараясь не показывать своего недовольства.
— Я рада, что ты приехал, — грустно говорит Диана. — Мне иногда становится очень одиноко. — И через долгую паузу, добавляет: — Ты так похож на Спенсера.
На самом деле ничуть. Рик помнил его, да и фотографии, висевшие здесь, не давали ошибиться. Они абсолютно разные, но для женщины, потерявшей сына, все могло выглядеть по-другому. Наверное, теперь в каждом подростке она видела именно его.
