***

Солнце медленно скрывается за горизонтом, уступая место темноте ночи. Дневная жара медленно уходит, даря коже такой необходимый отдых. И это было бы замечательным временем для продолжения прогулки. Но часы неумолимо показывают позднее время, напоминая, что нужно возвращаться домой. Да и в лесу становится все темнее и темнее, сумерки опасно сгущаются, пряча все что угодно в зарослях, даже резкий обрыв, который Рик мог не заметить. И все равно он максимально оттягивает этот момент, не желая переходить от приключений к крайне скучной реальности. Но вот он снова стоит у дома, сверля взглядом неловко переминающегося Дэрила, пытаясь придумать, что же делать дальше.

— Слушай, — бормочет он, ерша свои волосы. — Не хочешь переночевать у меня? Будет здорово.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Дэрил вновь отводит взгляд, практически отворачиваясь, пряча выражения своего лица. Но Рик все равно чутко улавливает чувства друга, отлично понимая, что тот тоже не хочет уходить.

— Это шикарная идея, — с улыбкой произносит он, обхватывая узкое запястье, утягивая его за собой. — Я привез всякой фигни, так что найдем, чем заняться… — продолжает нервно тарахтеть он, просто не в силах остановить себя. — У меня есть офигенный комикс «Крестоносцы»*, ты такого мяса точно не видел. Там про вирус, апокалипсис, настолько жестко, что ты даже не представляешь.

В голове Граймса рисовалась красивая картинка, идеальная, как и у каждого ребенка, что втемяшивает в свою голову что-то. Он уже видел себя с Дэрилом, сидящими на кровати, смеющимися над этим комиксом, обсуждающими возмущающие Рика сцены. Но то, что рисует воображение, редко соответствует правде.

В гостиной горит свет, испускаемый старым торшером, довольно громко гудит телевизор, показывая очередной спектакль, что так любила Диана, а с кухни тянет свежевыпеченным печеньем. И можно было поспорить на что угодно, но на плите точно стояла недавно приготовленная еда, только и ждущая Рика. Показывающая такую неожиданную любовь к чужому ребенку.

— Диана, — негромко зовет Рик, сбрасывая грязные кроссовки и заглядывая в гостиную. — Можно здесь переночует мой друг?

Слова застревают в горле, а юноша замирает, не в силах оторвать от косяка липкие от пота ладони. Он настороженно смотрит на застывшую картинку, на женщину, что словно манекен замерла на диване. Казалось, что она даже не дышала. Бледная кожа приобрела зеленый цвет из-за отбрасываемого телевизором света. Она как-то неестественно поворачивает голову, холодно смотря в лицо, словно не узнавая. И снова это длится какое-то мгновение. Кожа возвращает свой цвет, на губах появляется улыбка, как будто все, что было раньше, всего лишь привиделось.

— Конечно, — улыбается она, слишком бодро поднимаясь с дивана. — Я-то думала, когда ты меня познакомишь со своим другом…

Рик наконец-то заставляет себя отлепиться от косяка, с успокаивающей улыбкой оборачиваясь на застывшего, напряженного Дэрила. Юноша явно хотел сбежать, сжимаясь, словно загнанный в угол кот, еще не шипящий, но готовый к этому. И ни единой причины, ведущей к ответу на этот вопрос. Только полное непонимание, которое, впрочем, скоро рассеивается. А воздух наполняется непривычной, тяжелой ненавистью.

— Он… — практически шипит Диана, сбрасывая с себя всю доброжелательность. — Пускай убирается из моего дома!

Дэрил дергается, словно эти слова причиняют ему настоящую физическую боль, делает маленький шаг назад, упираясь спиной в дверь. Такой потерянный, пытающийся скрыть настоящие эмоции за наглой усмешкой, уродливо разрезавшей его губы.

— Больно нужно было, — фыркает тот, окидывая насмешливым взглядом помещение. — Здесь воняет.

— Вот и уходи отсюда. И больше не смей приближаться к Рику или к моему дому, — практически кричит женщина, угрожающе надвигаясь на Дэрила. — Ты… грязный… — ее лицо перекашивается от отвращения, — мерзкий…

— Диана!

Тяжелая обстановка все же заставляет Рика очнуться, хоть как-то среагировать на эту глупую ситуацию. Он останавливается перед женщиной, отрезая ее от Диксона, не давая подойти ближе.

— Что такое? — пытаясь говорить спокойно, спрашивает он, чувствуя, что его буквально колотит. Адреналин выплескивается в кровь, заставляя сердце бешено стучать в груди, потеть, словно было не менее тридцати градусов.

— Этот не будет находиться в моем доме!

— Не очень и хотелось.

Рику не дают не единого шанса что-то сказать, хоть как-то изменить ситуацию. Дэрил просто за какое-то мгновение скрывается за дверью, тихо прикрывая ее за собой. Оставляя от себя только небольшой след грязи на коврике и острое сожаление.

— Ты больше не будешь общаться с этим, — все так же зло говорит Диана, тыкая ему в грудь пальцем. — Если увижу тебя с ним, сразу же позвоню отцу. А сейчас марш в свою комнату, остаешься без ужина.

Он приоткрывает рот, выдавливая из себя только тихое, возмущенное сопение. Внутри происходит просто буря. Рик зло сжимает зубы, с ненавистью смотря в чужое лицо, испытывая острое желание просто ударить Диану, чтобы та не вмешивалась в то, во что не имеет права. Пальцы сжимаются в кулак, мышцы подрагивают от напряжения, а вены вздуваются.

— Я сказала, в комнату!

Злость застилает сознание, залепляя зрение красными пятнами, клокочет внутри, собираясь быстро растущим комком ярости. И маленькая ниточка отделяет его от ошибки. Но Рик сдерживается, медленно выдыхает, кривя губы, до скрипа стискивая челюсти. И быстро поднимается по лестнице.

Маленький столик, стоящий прямо в коридоре, накрытый нежно-голубой салфеткой, словно насмехается на ним. И Рик не сдерживается, пинает его, ломая хлипкую ножку. Тихий звук падения прокатывается по дому, давая знать Диане, что происходит наверху. Но юноше плевать, он громко хлопает дверью, закрывая ее на задвижку, обрушивая всю свою ненависть на подушку. А утром его, усталого, не выспавшегося и все еще злого, ждал очередной сюрприз.

Юноша дергает дверь, пытаясь ее открыть, чтобы сбежать, вновь навестить Дэрила, объясниться с ним, извиниться за все это недоразумение. Но та не поддается даже на миллиметр. И как он ни стучится, как ни пытается докричаться до Дианы, его ждет только тишина и полное непонимание.

Комментарий к 5. Одиннадцатый день

“Крестоносцы” - это реальный комикс. Кто любит настоящую жесть про апокалипсис, кишки, кровь и секс во всех видах, обязательно гляньте ;)

========== 6. Синяки ==========

Едва слышный монотонный звук удара о деревянную дверь так и застывает в коридоре, не выходя за его пределы. Да если бы и вышел, это ничего не изменило. Потому что дом пустовал. Диана, взяв на себя слишком большую ответственность, совершала одну из тех ошибок, за которые любой бы ребенок ее возненавидел. Вот только Граймс не знал об этом, продолжая монотонно биться головой о стену, выбивая себе оставшиеся мозги. Неожиданно он замирает, резко поднимается, быстро пересекая комнату, в который раз дергая забитое окно, надеясь, что в этот раз оно поддастся.

Разочарованное рычание срывается с губ, когда он понимает, что это все бессмысленно. Юноша скукоживается, обессиленно опуская руки, и, добравшись до кровати, мешком падает на нее, прикрывая глаза.

— Тяжело? Диана бывает просто сумасшедшей.

Рик резко распахивает глаза, садясь на кровати, с холодком осознавая, кто же застыл у стены.

— Спенсер, — хрипло выдыхает он.

— Приветик. Ты так вырос, парень.

Это было невозможно. Но вот он, Спенсер, живой, как будто сошедший с последних фотографий. Разве что очень… мокрый. С темных волос без остановки стекает вода, впитывающаяся в мерзко хлюпающий под ногами ковер, бледная кожа впитывает проникающий через окно свет, создавая вокруг фигуры темный ореол.

Рик нервно втягивает воздух, шарахаясь назад, прижимаясь к спинке кровати в попытке слиться с ней. В голове заходится паника, уничтожающая все мысли, превращающая его в испуганного ребенка. Взгляд падает на биту, лежащую на сундуке. Но что бы взять ее, нужно было приблизиться непозволительно близко к существу, и юноша остается на месте, вцепляясь пальцами в собственные ноги.