— Больше я, блядь, и слова не скажу, — рычит он. — Где мой адвокат?
— Будет тебе адвокат, — холодно отвечает агент.
***
Почему ситуация так быстро менялась? Сначала Дэрил верил, что его посадят, затем — что нет, и теперь снова. Скорее всего, все же железная решетка закроется перед его лицом. По сути, ни за что, всего лишь из-за того, что кто-то захотел посадить именно его. От адвоката оказалось никакого толка, похоже, он тоже был уверен в вине Дэрила, даже несмотря на все слова. Или его просто бесило работать за бесплатно. Суть не в этом. А в том, что все стало по-настоящему дерьмово.
Он вытягивается на деревянной скамье, тупо пялясь в потолок, на свисающую с него паутину. Холодно, тихо. Практически идеальное место, чтобы подумать. Шум сидящих в офисе не проникает через плотные железные двери, в соседней камере пусто, как будто люди взялись за головы и перестали совершать преступления. И только один офицер тихо посапывал, закинув ноги на стол и прикрыв лицо газетой.
Дэрил вгрызается в ноготь, обкусывает кожу вокруг, слушая, как громко тикают часы. И что теперь делать? Оставалось только ждать, когда ФБР-овцы найдут любое дерьмо, из-за которого Диксон сядет. Вот так вот просто. Лежишь и ждешь, когда топор палача все же опустится на голову.
Странное ощущение безразличия сковывает тело, поднимаясь от кончиков пальцев, и медленно, словно огромный жирный слизняк, продвигается все выше и выше, сдавливая грудную клетку, усаживаясь на лицо. Диксон прикрывает глаза, отдаваясь этому ощущению, позволяя утянуть себя куда-то в другое место.
В нос бьет легкий запах средства для мытья полов, до ушей доходят голоса переговаривающихся на улице людей. На душе все тот же тяжелый камень, от которого невозможно избавиться, потому что некоторые вещи просто нельзя получить. И в то же время он практически чувствует восхитительное ощущение счастья, охватывающее сознание. Стоит только открыть глаза, поддаться этому всепоглощающему ощущению, и что-то произойдет. Его окончательно вырвет в не-его мир, засосет в этот страшный кошмар.
— Я за ним.
Знакомый голос врывается в сознание, накидывает петлю на шею, просто затягивая обратно, втягивая душу в тело, все так же лежащее на скамье. Забирая последний шанс, а может, наоборот, даря новый. Позволяя…
— Он под подозрением, — недовольно говорит офицер, просматривая какие-то бумаги, которые протянул ему Граймс.
— Уже нет. У него есть алиби. Так что я забираю его сейчас под залог.
Взгляд Рика сверлит через решетку, какой-то злой, недовольный. Хотя чего ему радоваться? Дэрил же вчера поцеловал его. Тогда почему он здесь? Или благородство в заднице взыграло?
— Почему ты не сказал, что был со мной? — раздраженно шипит Рик, поворачивая в замке ключ.
— С хера ли я должен что-то им говорить.
Дэрил отводит взгляд, смотря на плечо мужчины, просто не имея сил взглянуть ему в лицо. Как будто в голове блокатор какой-то стоял. Черт. Но он все равно поднимается, слегка потягивается, лениво, показывая, что помощь Рика ему не нужна была, хотя это, конечно же, не так. Еще как нужна.
— С того, что тебя чуть не посадили. Подозрение в похищении ребенка с тебя не сняли, — добавляет он, — но с этим, я думаю, мы разберемся.
Вот в этом он прав. Со всем можно было разобраться позже, с собственным арестом, с отношением к Граймсу, но не с Эдом. Похоже, пришла пора навестить уродца. И, судя по выпрямленной спине мужчины, по уверенно сжатым зубам, тот точно так же считал.
Рик как будто специально прячет в карман значок, показывая, что, как и Дэрил, не намерен сдерживаться. Да и улик у них не было. Тут нужно было хватать урода за задницу. Без вариантов.
Чужие взгляды прилипают к ним, офицеры шепчутся, недовольно бурча из-за того, что «преступника» выпустили. Но Граймсу как будто на это все плевать, хотя большинство высказываний направленно именно в его сторону. Вот зачем мужчина все это делал? Разве не понимает, какое дерьмо за собой все это потянет?
Однако Граймс не настроен на разговоры. Он открывает дверь своего внедорожника, предлагая сесть, хотя нет, не предлагая, буквально указывая на это. И Диксон, легко переборов собственное недовольство, усаживается на кожаное сиденье, нервно сцепляя пальцы в замок.
Странная ситуация, ненормальная, и в то же время какая-то очень привычная. Словно раньше он тысячу раз ездил с мужчиной, словно тысячу раз тот злился на него по какой-то причине. Но Дэрил знал, что Рик никогда не сделает ничего, чтобы не пошло на пользу. Опять эти гребанные сны.
Граймс резко переключает передачу, буквально вибрируя от напряжения. Пальцы на руле слегка подрагивают, словно он еле удерживается от того, чтобы закурить или начать выстукивать какой-то ритм.
— Пелетье напал на Эрика, решив посадить тебя за это, — разрывая тишину, наконец-то говорит Рик, крепче сжимая руль. — Но я не понимаю почему? Что он скрывает?
— Похищение детей.
— Это бред, — тут же отмахивается Граймс. — У него самого дочка. Так что вряд ли. Но я хочу поговорить с этим гадом, чтобы выяснить настоящую причину. И посадить его за нападение.
Между ними вновь повисает тишина. Дэрил поворачивается к окну, следя за мелькающими за окном домами, людьми все так же спокойно прогуливающимися по улице. Он был уверен, теперь точно. Либо Эд был тем, кто ворует детей, либо тем, кто что-то знал об этом. Скорее всего, их держали на том складе, по крайней мере, сначала. А потом куда-то девали. Даже не куда-то, скорее всего, перепродавали. Вот зачем нужен был фотоаппарат. А ведь тот был совсем новый, отличный, если Дэрил в этом хоть как-то разбирался. Такие просто так на складе не оставляют. Да и детских игрушек подозрительно много было. Именно из-за того, что ими занимали ребенка, пока искали покупателя… Вряд ли был один Эд, нет, здесь должно быть больше. Одному человеку со всем этим не управиться.
— Ты неважно выглядишь, — через долгую паузу так же напряженно говорит Граймс, заставляя вздрогнуть. — Тебя били?
Диксон тихонько фыркает, ухмыляясь. Как будто Рику было до этого дело. Вот только в груди что-то сжимается, а сердце начинает бешено стучать, выдавая с головой настоящие чувства.
— С лестницы упал, — усмехается он. И ведь не врет, действительно упал, только с чужой помощью.
— Понятно… Почему ты вчера сбежал?
А вот этого не нужно было. Он не хотел об этом говорить, вообще забыть хотел. И как только они разберутся с Эдом, Дэрил скроется куда-нибудь. Может, уедет на полгода из города или займет лестной домик отца, как когда-то хотел. А там дождаться Мэрла, и прощай, Джорджия. Куда-нибудь подальше отсюда, чтобы окончательно избавиться от мужчины, обосновавшегося в душе, словно так и нужно было, подальше от кошмаров.
— Чайник забыл выключить, — зло шипит он, осознавая, что Граймс так просто не отстанет.
— Думаю, нам нужно поговорить, но уже в более спокойной обстановке.
— Думаю, что тебе нужно смотреть на дорогу. Ты водишь, как блондинка.
Машина действительно виляет, чуть ли не вылетая на встречку, но мужчина вовремя выравнивает ее, возвращаясь на свою полосу. Только тихо ругается себе под нос. И ведь снова бросает взгляд на Дэрила, как будто за это время Диксон мог выскочить из дверей. Хотя эта мысль была не такой уж и плохой. Если бы у них не было одного общего дела, он бы так и поступил. Но нет, сначала Эд, а потом все оставшееся дерьмо.
— Нормально я вожу, — недовольно отзывается Граймс. — Это ты меня отвлекаешь.
Так это не Дэрил начал говорить, но он только закусывает губу, не позволяя себе ввязаться в разговор. Диксон решил жалеть клетки своего мозга, а значит, нужно сидеть молча и ждать, пока все это дерьмо закончится. Впрочем, и ехать им недалеко. Машину слегка дергает, когда Рик в очередной раз лажает, неудачно паркуясь.
— Надеюсь, он сейчас дома, — бормочет Граймс, хлопая дверцей. — Не хотелось бы искать его по всему городу.
Дэрил неопределенно пожимает плечами, шипя от боли, пронзившей мышцы. Идти рядом с Граймсом было крайне неловко, особенно после того, что произошло ночью. Но оставалось надеяться, что очень скоро все это закончится.
