Дэрил сплевывает на землю, прямо под ноги агенту, пачкая его туфли, тут же получая под дых. Он сгибается, свистяще вдыхая, крепко зажмуриваясь. Ничего, эти суки не сломают его, проходил через ситуации дерьмовее этих.

— Ничего не хочешь рассказать? — интересуется мужчина, присаживаясь перед ним на корточки. — Где ты, падаль, спрятал девочку? Что делал с ней? Продал или сам пользовал?

Дэрила перетряхивает от отвращения. Он впитывает чужие слова, потихоньку осознавая, насколько сильно попал, надеясь, что все же ошибается. Однако если на него повесят дело о пропавшем недавно ребенке, будет по-настоящему дерьмово. В тюрьме жизни не дадут. Блядь! Что делать? И никто не может ему помочь, не к кому обратиться даже элементарно для того, чтобы связались с Мэрлом, предупредить его.

— Говорю же, блядь, нихуя не знаю.

— Посмотрим, что ты там не знаешь.

Его резко дергают за руку, тревожа вывихнутое плечо, ставят на ноги, подталкивая к машине. Дэрил не может не бросить взгляд на свой байк, с грустью осознавая, что, похоже, и с ним тоже придется расстаться. Можно было позвонить Гленну, чтобы хотя бы его он забрал на время, пока Мэрл не выйдет…

Дэрил глухо шипит, когда его толкают на заднее сиденье авто, предварительно, конечно же, врезав лбом в крышу. Сразу же начинает подташнивать, заставляя заподозрить сотрясение. Но что от этого подозрения будет? К врачу его точно не поведут, только если на эвтаназию. Чтобы сдох к чертовой матери.

Он откидывает голову на спинку сиденья, тяжело прикрывая глаза. Как же было тяжело, хоть и вполне ожидаемо. Рано или поздно на него что-то попытались повесить. Но тут… что-то подсказывало, что это нифига не просто так. Его подставили, и не просто подставили, подрезали нос, чтобы он не лез туда, куда не нужно. Только одному человеку это нужно. Вряд ли кто-то стал бы устраивать такое просто из-за поцелуя. А это значит только одно. Эд все же поймал его, понял все раньше, чем Дэрил схватил его хвост. Блядь, это ведь нельзя было даже предугадать. Мужик походил на обычного простака. Но он среагировал даже слишком быстро. Подозрительно быстро…

— Эта сука, — выдыхает он, морщась, — обвела меня вокруг пальца.

А может, все было и не так. Может быть, Эд просто испугался и сделал единственное, что можно было на его месте — свалил все на другого. И все же, где ребенок? Черт, неужели из-за шибки этих дебилов девочка так и окажется в том гребанном кошмаре? И что самое паршивое, оставалась надежда только на одного человека. Если Рик не поверит, если продолжит поиск…

Дэрил нервно проводит по лицу, вытирая кровь, и криво ухмыляется. Вот так все в этой дерьмовой стране. Все через жопу, сажают невиновных, вешая на них дела, предпочитая не копаться в грязном белье, чтобы найти настоящего виноватого. Избавляются от неугодных, при этом подтирая свои задницы. И если некому за тебя встать, становишься одним из многих, кого скидывают в бездну, откуда только один выход. Но сколько сейчас не рассуждай, процесс уже начался, Дэрил завис на тонком мостике, осталось только понять, насколько быстро его скинут.

В окне мелькают дома, детские площадки, лениво идущие на встречи люди, которые даже не думают о том, какое дерьмо происходит. К сожалению, здесь не было штаба ФБР, а это значит… Дэрил тяжело выдыхает, понимая, что его привезли в участок. Не знаешь, радоваться или нет. С одной стороны, это шанс поговорить с Граймсом, а с другой… здесь же Граймс.

Дэрил отлично знал этот участок, не раз смотрел на него издалека, размышляя о том, как бы поджечь чертово змеиное логово. И даже однажды был внутри, когда Мэрла посадили. Десятки глаз сверлят его спину, осуждающие, откровенно злые, словно Диксон действительно был виноват. Готовые линчевать только за саму мысль о том, что он мог это сделать. Но Дэрилу, по сути, на всех них глубоко плевать, его интересует только один человек. Он скользит взглядом по лицам людей, ища знакомое и не находя его, одновременное чувствуя от этого облегчение и тяжесть.

— Шагай, давай! — зло выплевывает агент, толкая его дальше.

Все прямо как в фильмах, только комната, в которую его затаскивают, не особо-то похожа на то, что показывают. Маленькая, всего четыре шага в длину и ширину, грязная, в углу заполненная салфетками урна, обшарпанные стены, с которых сыплется побелка. Над самым потолком, мигая, покачивается слабая лампа, едва освещающая это безобразие.

Он послушно опускается на железный стул, слегка сползает, раздвигая ноги. И надменным взглядом скользит по лицам двух агентов, пряча глубоко внутри беспокойство и обреченность. Играть, так по-крупному.

— Я агент Брэд, а это агент Гайнс, — говорит светловолосый мужчина, усаживаясь напротив, указывая взглядом на того, который спустил Дэрила с лестницы. — Ты знаешь, почему находишься здесь?

— Нет.

— Да врет… — рычит Гайнс, но второй агент останавливает его одним движением руки.

— Вы оказались здесь по обвинению в похищении. Знаете вот эту девочку? — агент кидает на стол фотографию ребенка, ту самую, что пихали Уолш и Рик.

— Нет, — пожимает он плечами, один раз скользнув взглядом.

Гайнс буквально вибрирует от напряжения. Видно, что еле сдерживается от того, чтобы вмешаться, сжимает пальцы в кулаки. Но больше ничего сделать не может. Одно дело избить на улице, а совсем другое в участке, где везде стоят камеры.

— Вас видели с этой девочкой.

А вот это что-то новенькое. Дэрил непонимающе щурится, напряженно смотря на агента. Как его могли видеть с девчонкой?

— Какие доказательства? — хрипло спрашивает он, находя зацепку. Их просто не может быть, а значит, он здесь ненадолго. — Я нихуя не знаю эту девчонку, а значит, и видеть меня с ней не могли. Думаете, я ничерта не понимаю? Но вам не удастся повесить на меня какое-то дерьмо.

Брэд слегка кривится, достает из пачки сигарету, закуривая ее, дразня запахом табака, даже не обращая внимания на все сказанное. Словно изо рта Диксона звучали только помехи, а не слова.

— Анонимный звонок, — честно признается он. — Но улики будут найдены. Поэтому я предлагаю сделку. Ты говоришь, где девочка, а мы снижаем срок с тридцати до двадцати лет.

Да что, блядь, за хуйня такая? Почему его не слушали? Но в любом случае, если ему предлагали сделку, значит, ни черта у них нет. Дэрил расслабляется, слегка усмехаясь, окидывая агента одним долгим взглядом. Пускай поищут доказательства. А он еще потрепыхается.

— У вас есть алиби на эту ночь? — вполне спокойно интересуется агент, уверенный, что схватил Дэрила за задницу. И ведь можно сказать, что именно так.

Дэрил может попытаться рассказать, где был вчера, и его посадят за взлом вместе с Граймсом. Может промолчать, и его посадят за другое, пока еще непонятное дерьмо. Что хуже? Если хотя бы Рик окажется на свободе, возможно он не оставит дело, продолжит искать ребенка, ведь его, кажется, это задело. А если девочку найдут… хотя бы первая часть обвинения слетит, словно целофановый пакет, лежащий на асфальте, при ветре.

— Мне полагается адвокат, нет?

— Давайте поговорим о другом. Вы знаете этого человека?

На стол рядом падает фотография Эрика, вот только в больничной палате, с плотно перевязанной головой. Похоже, вчера до парнишки все же добрались. Эта сука…

— Вчера вас видели у его дома. И буквально через несколько часов на парня было совершено нападение. К тому же есть СМС, адресованное вам.

Сразу же становится понятно, куда все это дерьмо тянется. На него пытаются повесить нападение. И ведь… Блядь. Что-то подсказывало, что повесят, несмотря на все его слова, попытки объяснить.

— Он сам меня позвал, — сжимая пальцы в кулаки, практически шипит Дэрил. — Я уехал через полчаса. Что с ним дальше было, я не знаю.

— А зачем он тебя позвал? — скучающе интересуется агент, хотя видно, что в его голове уже нарисована хорошая линия, которая должна была принести ему повышение за еще одно раскрытое дело. — Знаешь что… — он открывает дело, заглядывая в него, словно забыл имя, — Дэрил… Да уж… Я расскажу, как было на самом деле. Этот самый Эрик был твоим сообщником. Вы выкрали девочку, чтобы продать ее и поделить деньги. Смотря на тебя, могу сказать, что ты затребовал большую сумму. И вчера Эрик, скорее всего, хотел встретиться с тобой, чтобы сказать, что это его не устраивает. Скорее всего, ты отдал деньги, но вернулся через полчаса, чтобы забрать их. Потому что не собирался делиться… И знаешь, я уверен, что это было так. Сегодня мы найдем доказательства и посадим твою задницу лет на тридцать, не меньше. Одним ублюдком станет меньше.