– Я… – Он запнулся, поднял руки и начал ласково поглаживать мои щеки. Затем наши губы слились в нежном и чувственном поцелуе. – Спасибо, что помнишь о моем дне рождения.

И после этих слов он ушел. Ушел в соседнюю комнату и, возможно, уже принимал душ, а я стояла, смотрела ему вслед и думала: «Неужели никто никогда не вспоминал о его дне рождения?» Или не хотел вспоминать.

Но в этом году день рождения Сета будет совсем другим.

Я поступил как идиот – лучше было провести с Джози несколько часов в постели, а не наблюдать сейчас, как она, вместо того, чтобы призвать стихию воздуха, случайно устроила небольшой пожар. Вот почему мы тренировались на улице, подальше от зданий, возле кладбища, несмотря на холодную погоду. Здесь такое было только в пятидесятые годы. И похоже, в этом месте еще никогда не было так жарко. К счастью, Джози хотя бы не начала взрывать надгробия и статуи. Я сомневался, что Маркус, нынешний декан университета, отнюдь не входящий в мой фан-клуб, это одобрит.

И это было еще одной причиной поднять задницы с кровати и начать тренировку. Навыки рукопашного боя важны, но когда дело дойдет до стычки с Титанами, Джози должна уметь использовать и контролировать свои способности полубога.

Кроме того, во время дневных занятий нам помогал Люк, и Джози, которая в первый – и в последний – раз использовала на нем силы стихий, случайно швырнула его в стену. Черт побери, да он почти пролетел сквозь нее. Веселуха. Но ему было больно.

Проходя мимо меня к соломенному чучелу, которое с чрезмерной радостью помогал сделать Дикон, Джози прищурилась. Чучело, одетое в тенниску и фетровую шляпу, имело довольно щегольской вид. Понятия не имею, зачем на него напялили этот головной убор. Я не спрашивал.

Скрестив руки на груди, я ждал, когда Джози будет готова. Прошло уже часов двадцать. У нее возникали трудности со стихиями, поэтому она суетилась, переминалась с ноги на ногу и вышагивала туда-сюда, но наконец все-таки остановилась.

– Она у тебя в голове, – напомнил я ей. – Вся эта сила в твоей власти, но тебе нужно полностью это понять.

– Я понимаю.

– Нет, не понимаешь.

Взглянув на меня, она сжала кулаки. Ее синие глаза ярко блестели, почти как у ее отца. Когда Джози была расстроена или сердита, они напоминали мне глубокую синеву Эгейского моря, окружавшего Киклады. И такой же оттенок появлялся, когда она заводилась.

– Я знаю, что у меня есть сила. Тоже мне новость.

Я изогнул бровь.

– Да, знаешь, но не веришь в это или в саму себя. Если бы верила, то не стала бы поджигать каждую фигню всякий раз, когда злишься.

Ее щеки вспыхнули гневным румянцем.

– Ничего я не поджигаю!

Я ухмыльнулся.

– Всего раз или два. – Она подняла руки. – Ладно, может быть, четыре. Но сегодня утром я ничего не подожгла. – Ее глаза заблестели. – Впрочем, возможно, это значит, что ты просто отлыниваешь.

– Вот как? Я отлыниваю? – расхохотался я. – Детка, если бы сегодня утром ты была подготовлена чуть лучше, то загорелось бы все это чертово общежитие.

На этот раз у нее покраснело все лицо, а искра в глазах превратилась в пламя – я понял, что мысленно она снова лежит на кровати и принимает мои благодарности за прекрасный подарок в виде ее грудей. Джози моргнула и пробормотала:

– Придурок.

– У меня есть для тебя новое прозвище.

– Ой, жду не дождусь его услышать.

Опустив подбородок, я с улыбкой наблюдал, как она смотрит на меня.

– Когда ты станешь обходить меня благодаря своей невероятной подготовке, я просто начну называть тебя Уокером-рейнджером.

Она подавила смешок.

– Боже мой, это ужасно. Если я еще раз услышу, как ты это произносишь, я могу сделать тебе больно, Сет. Серьезно.

Посмеиваясь, я кивнул на чучело.

– Установи связь с ветром, Джози. Почувствуй, как он проходит через тебя. У тебя получится.

Джози сморщила нос и сосредоточилась на чучеле. Ее руки снова сжались в кулаки. Плечи поднялись, и я ощутил это – небольшую пульсацию силы. Она была между нами. Проявление силы – эфира – напоминало то чувство, когда выходишь на летнее солнце. Стиснув зубы, я глубоко вдохнул и не сводил глаз с самой Джози, пока сгусток силы не рассеялся.

Над головой сверкнула молния. В небе начали скапливаться густые, темные облака. Вздохнув, я поднял подбородок. На переносицу упала капля дождя.

– Начинай, – пробормотала она, поникнув.

Я поджал губы, наблюдая, как расходятся серые тучи, и сухо резюмировал:

– Нам повезло. В этот раз ты нас не намочишь.

– Заткнись.

Мои губы тронула улыбка.

– Попробуй еще раз.

Джози так и сделала. Снова блеснула молния. Она подожгла поставленный мною стул. В какой-то момент чучело начало дымиться, но быстрый дождь, который вызвала Джози, погасил огонь. Фетровой шляпы как не бывало.

В конце концов, где-то к обеду, у Джози получилось. Она призвала стихию воздуха, подняла чучело в небо и удерживала его несколько секунд.

Каждый раз, когда она вступала в связь с эфиром, я ощущал проявление силы и изо всех сил старался его игнорировать. Нахождение среди чистокровных помогло мне выработать определенную стойкость. Случались со мной и более хреновые вещи. Например, эрекция сегодня утром. Отказ от уровня, на который Джози хотела вознести наши отношения, дался мне совсем не просто, хоть я и хотел… ну, чтобы все было правильно. Это может прозвучать странно, но вести себя прилично было непросто. Однако я справлялся.

Но когда мы работали с эфиром, я едва мог… игнорировать соблазн.

Не было стихии мощнее этой, и когда она пронзала воздух, чувство напоминало прикосновение молнии. Она звала, пела в самых глубинах моей сущности – монстр внутри меня нуждался в эфире так же сильно, как демон. Как такая хрень получилась? Знание того, что у меня есть что-то общее с демонами, было одной из вещей, которые держали меня под контролем и не выпускали этого монстра наружу.

Джози была другой.

Как только чучело опустилось на землю, я заставил ее призвать стихию воздуха еще три раза, чтобы убедиться, что это не случайность. С ней нельзя быть уверенным ни в чем.

Джози повернулась ко мне и смахнула с лица короткую прядь светлых волос. Ее губы тронула робкая улыбка; она подскочила ко мне.

– По-моему, я наконец-то продвинулась!

Честно говоря, я пока не мог сказать, что она подчинила свою силу. Мы поймем это, когда ей удастся контролировать дар несколько дней подряд. Джози смотрела на меня, в глазах горела надежда. Я не хотел обламывать ей кайф.

– Да, – сказал я, наклоняясь и целуя ее в лоб. – Ты молодец, Джози.

Поднявшись на носочки, она обвила мою шею руками и, быстро и крепко обняв, снова опустилась на ноги.

Я просто стоял и разглядывал ее. Как дебил. Иногда я не понимал, что с ней делать. Я мог быть чувствительным. Однако боги знали, что у меня есть кое-какие проблемы. Мне было несложно быть… нежным, но я никак не мог привыкнуть к тому, что кто-то нежен со мной. Не в такой форме. Когда эта нежность была настоящей, а не вынужденной по той или иной причине. У Джози проблем с проявлениями нежности не возникало – улыбки и прикосновения, поцелуи и близость. И этим она меня восхищала.

Порой я задумывался, правильно ли делаю, вступая в настоящие отношения с Джози: ведь это не совсем честно. Несколько месяцев назад я бы со смеху умирал от подобной перспективы, но сейчас – вот он я, встречаюсь с дочерью Аполлона. И помимо всего того дерьма, что я натворил в прошлом, и хрени с эфиром, с которой боролся до сих пор, у меня в буквальном смысле не было будущего.

Никакого.

Даже если я выберусь живым из передряги с Титанами, то снова буду выполнять скотские поручения богов и заниматься ликвидациями. Другими словами, выслеживать и уничтожать тех, кто встал на сторону Ареса в борьбе с ядром пантеона. А что потом? Когда бы я ни умер, моя душа принадлежала Аиду. Никаких надежд на завтрашний день, да и в раю меня никто не ждал. Поэтому вступать с Джози в отношения было эгоистично. Все против меня – против нас. К тому же я знал, что в конечном итоге в самое неподходящее время вмешается Аполлон. И все это причинит Джози боль.