— Да, Ева, — немного помолчав, нерешительно ответил писатель, — ты убила меня. Ты сказала, что если я уйду из твоей жизни, то ты никогда не сможешь жить, как прежде. Умоляла меня остаться. А потом… Потом ты подошла к обрыву и сказала, что бросишься вниз, если мы расстанемся. Что ты не хочешь жить без меня! В тот момент я понял, что лучше было умереть мне, Ева.
— Ты… ты совершил самоубийство из-за меня? Но почему ты просто не мог остаться в моей жизни? Ведь я любила тебя! И до сих пор люблю, Марк! Какого чёрта ты всё разрушил? Зачем?! Ведь мы могли быть счастливы…
— Это счастье всё равно бы закончилось. И рано или поздно я бы исчез из твоей жизни. Твои родители привезли тебя в Калифорнию на лечение, Ева! Они видели, что с тобой творились странные вещи! И потому хотели помочь. Они хотели прогнать меня из твоей головы…
— Что? — от пережитого шока молодая женщина была не в силах произнести ни слова. Она просто смотрела на стоявшего напротив неё Льюиса, чувствуя, как мысль, внезапно озарившая её рассудок, наконец, даёт ответы на все её вопросы. Или почти на все. Впрочем, сейчас для Евы было важно вовсе не это.
— Ты придумала меня, Ева. На самом деле меня никогда не существовало. Ни сейчас, ни много лет назад. Но тогда твоим родителям, а также врачам из Калифорнии удалось победить твои фантазии. И ты забыла обо мне, уничтожив меня в своей голове. Для тебя я умер, погиб тогда, на тех скалах…
— Но… Твои работы… Я не могла это писать… Нет! Я бы помнила об этом!
Он молчал, словно давая ей право самой найти ответ. Вновь открыв ноутбук, Ева начала исследовать содержимое папок, хранившихся на рабочем столе. Внезапно её взгляд упал на папку с названием «ML». Марк Льюис? Ева замерла, не решаясь совершить дальнейшие действия. Она боялась.
— Ты уже близка к ответу на свои вопросы, — она вновь услышала его голос. Спокойный, лишённый каких-либо эмоций, он будто принадлежал вовсе не человеку, а машине, работавшей в её голове. Ева вновь подняла взгляд, не решаясь нажать клавишу Enter и открыть заветную папку.
— Марк? Почему я не вижу тебя? — испуганно оглядываясь по сторонам, Блэйк не могла найти того, кто ещё пару минут назад стоял прямо перед ней. Она больше не видела Льюиса.
— Я снова исчезаю, Ева… — его голос по-прежнему звучал в её голове, — и ты должна принять это. Сейчас я прошу тебя только об одном — не вини себя в моём исчезновении. Ведь у тебя всё будет хорошо! Теперь ты сможешь писать, публиковаться, жить той жизнью, о которой ты всегда мечтала. Ричард никогда не был против твоего увлечения. Напротив, он будет рад, если ты займёшься тем, что действительно тебе интересно. А ещё у тебя есть много поклонников.
— Но… Это же твои поклонники…
— Мои? Меня не существует. Я всего лишь буквы, твой псевдоним. Ведь тебе всегда нравилось имя Марк!
— Конечно, я помню. Но почему Льюис? Чья это фамилия?
— Твоей матери, Ева. Как ты могла забыть о таком? Ведь до замужества с твоим отцом, Фрэнком Сандерсом, твоя мать носила фамилию Льюис.
Потрясённая услышанным, Ева молчала, будто пытаясь осознать всё то, что она недавно узнала. Хотя бы осознать. Принять то, что вся её прежняя жизнь была ложью. Одной большой фантазией, в которой молодая женщина постепенно затерялась сама, так и не найдя другого способа реализовать себя и свои таланты. Ведь когда-то её родители, замечая то, что маленькая Ева чересчур уходит в себя и собственный мирок, запретили дочери заниматься творчеством. Они не считали это увлечение чем-то серьёзным и потому, будучи уверенными в том, что фантазии дочери с возрастом исчезнут, не давали той развиваться в этом направлении. Вымышленный друг по имени Марк стал своеобразным спасением для замкнутой в себе Евы, которая считала, что именно Марк рассказывает ей те истории, выдуманные ею самой. Но потом придуманная личность начала доминировать над настоящей, а фантазии всё сильнее затягивали, отрывая от реального мира. Замечая это, Фрэнк и Джина решились на самые крайние меры — отвезти дочь на лечение в Калифорнию, где жил хороший друг её отца — довольно известный врач-психиатр. Назначенное лечение вскоре дало желаемый результат — Ева перестала говорить о Марке, и вроде бы всё нормализовалась, как в один прекрасный вечер девочка неожиданно сбежала из дома, не оставив родителям даже записки с объяснением своего побега. Ноги сами привели Еву на берег. Туда, где заканчивался город и начинался дикий пляж. Здесь Ева ждала своего друга, который, как она чувствовала, также находился в Калифорнии.
— Не уходи, — шепчет будущая миссис Блэйк, пытаясь схватить друга за руку, — прошу тебя, Марк. Если ты уйдёшь, то я… Я умру. Да, я умру без тебя. Потому, что я… я люблю тебя…
— Прекрати, Ева. Ты не можешь меня любить, — в этот момент её собеседник выглядит испуганным.
— Почему? Ведь мы уже не маленькие. Нам скоро исполнится пятнадцать. Тебе и мне. В один и тот же день…
— Мы не можем больше встречаться, Ева. Прости, но… Твои родители, они… Они этого не допустят.
— Они всё поймут, — захлёбываясь рыданиями, твердит Ева. В этот момент она готова сказать, что угодно. Но только слова всё равно не помогут. Он всё равно уйдёт. Он так решил. И она не сможет этого изменить.
Небо, раскрашенное лучами предзакатного солнца, сейчас кажется ей кровавым. Как и океан, в котором тонет красное, словно пропитанное чей-то кровью, небо. И эта картина манит её, притягивает, словно подсказывая решение проблемы.
— Если ты сейчас уйдёшь, то я прыгну с обрыва, — говорит девочка, без особого страха глядя вниз, на камни, — мне не зачем жить без тебя, Марк.
— Не вздумай, — Марк подходит к ней ближе, — ты должна жить. Это я… Я должен уйти! Ведь это я мешаю тебе! Прощай, Ева! Прощай навсегда.
— Не-е-е-ет! — Ева кричит, не успевая остановить друга, который неожиданно прыгает с обрыва, — Нет, Марк, не-е-ет!
Отчаянный крик Евы буквально разрезает тишину этого тихого летнего вечера…
— Не может быть… — миссис Блэйк смахнула катившиеся по щекам слёзы, — этого не может быть…
Она вновь огляделась по сторонам. Марка нигде не было. Как и не было следов его пребывания в её спальне. Она больше не видела его перед собой и не слышала его голоса. Всё было кончено, только на этот раз навсегда. Ведь всё это время она так стремилась забыть случившиеся в тот вечер, что на долгие годы заблокировала любые воспоминания о своём вымышленном друге. Чувство вины за его смерть вкупе с пережитым шоком заставили Еву отказаться от своей мечты стать писательницей, и потому, каждый раз садясь за написание пришедшего ей на ум сюжета, она не могла даже начать собственную историю. Но мешало ей вовсе не отсутствие таланта. Причины крылись в прошлом, от которого разум Евы всячески пытался отгородиться, блокируя даже малейшие напоминания о Марке и пережитом ею в тот вечер потрясении. Ведь тогда Ева была просто уверена, что её друг погиб, совершив самоубийство по её вине.
Но постепенно желание творить, писать собственные истории, воплощая в жизнь её многочисленные задумки, вновь пробудило в Еве уничтоженное ею же самой альтер-эго. Она писала ночами, не решаясь поделиться с кем-то своим творчеством. Сайт для начинающих писателей совершенно случайно попался на глаза Блэйк, которая поначалу даже не думала о том, что вообще когда-нибудь решится на публикацию. Но в её разуме снова начала побеждать придуманная личность, изначально возродившаяся в ней лишь для создания псевдонима на сайте. Дальше всё решила фантазия Евы. А также её неприязнь к окружавшей её реальности, которую та буквально ненавидела, чувствуя, что рождена для чего-то другого. Постепенно она начала отдаляться от мужа, который становился для неё чужим человеком. Как и друзья, коллеги по работе и прочие люди, с которыми Ева общалась все последние годы. Возвращение к детскому увлечению, а также восторженные отзывы к её работам будто вырвали её из привычной, но уже изрядно осточертевшей ей реальности. Из мира, в котором ей всегда было неуютно. И лишь Марк, вновь воскресший в её голове, мог по-настоящему понять её, стать ей близким человеком. Вот только чувство вины за то происшествие по-прежнему не давала покоя Еве, строя в её разуме всевозможные преграды в отношениях между ней и вновь возродившемся в её голове вымышленным другом.
