Они раскачивались на ветвях всё сильнее, задевая воду то хвостами, то крыльями, пока ветка не обломилась. И тогда, свалившись в реку, они принялись бить крыльями по воде и плескаться, осыпая друг друга каскадами брызг.

- Не надоело дурью маяться? - вдруг раздался сверху голос Кая. Он сидел прямо над ними на толстой ветке и ел мышей.

- Не-а, - радостно отозвался Нуар, - Кроме того, мы ею не маемся, а получаем от неё удовольствие. Хочешь тоже попробовать?

- Ну уж нет! У меня от одного вашего вида уже в глазах рябит.

- Тогда просто отвернись. И это… Жуй тщательнее, а то ещё подавишься!

Кай вздохнул и, окинув Нуара притворно-жалостливым взглядом, проворчал:

- Большой, а глупый… Иди сюда, девонька!

Свесившись с ветки, он протянул Райле крыло.

Вероятно, в молодости этот крылатый был очень хорош. Сейчас его бурую шерсть уже припорошила седина, но крыло, за которое ухватилась Райла, было сильным и крепким. Кай без труда вытянул её из воды и усадил на ветку рядом с собой.

- Сдаётся мне, ты с самого вечера летаешь голодная, - заботливо сказал он, - На вот мышку.

Желудок Райлы отозвался громким урчанием. С благодарностью схватив угощение, она жадно принялась за еду.

- Эй, а как же я? - окликнул их из воды Нуар.

- А ты валяй охоться, - ответил Кай с довольной улыбкой, прикрывая жующую Райлу крылом.

Пожалуй, совет был неплох. К тому же Нуар надеялся, что пока его не будет рядом, Кай успеет Райле надоесть. Однако, вернувшись с рыбой в зубах, он обнаружил, что всё стало только хуже. Теперь Райла сидела на песочке у подножия обрыва, а рядом с ней развалился Грис! Райла выглядела такой довольной и счастливой, так оживлённо что-то рассказывала, а этот луннокрылый гад слушал с улыбкой на морде, заодно поглаживая крылом её задницу! “Что, дружище, женского внимания захотелось? Сейчас я тебе его обеспечу, и даже с избытком,” - мрачно подумал Нуар. Остановившись возле Грисовой норы, он громко заскрёб когтями по стене:

- Мэй! Мэй, ты дома? Хочешь рыбки?

Голова Мэй показалась из норы.

- О, Нуи, как мило с твоей стороны!.. - воскликнула она. Но тут взгляд Мэй споткнулся о сидящих внизу. Радостное оживление на её лице моментально сменилось весьма свирепым оскалом, и над стеной пронёсся пронзительный, визгливый вопль:

-Гри-и-и-ис!!!

Грис немедленно явился на зов, но это его не спасло. Стоило ему приземлиться у норы, на его голову обрушился нескончаемый ливень упрёков:

- Вы только посмотрите на этого крылатого! Жена сидит голодная! Дома стены осыпаются! Постель потом провоняла и кишмя кишит блохами, потому что слетать за свежей травой некому! А он чем занят? Ему нет дела до подобной чепухи! Ведь в клане Тинайу развелось слишком много хвостов, под которые без него некому заглянуть!

- Мэй, милая, причём тут хвосты? Я…

- Молчи, предатель! - и Мэй шмякнула Гриса между ушей Нуаровой рыбиной. Сила и резкость атаки живо напомнили Грису, кто в клане ещё недавно считался лучшим ловцом после Тиная.

- Конечно! Хвосты ни при чём! - продолжала орать Мэй, охаживая мужа рыбиной по щекам, - То, что под хвостами, куда интереснее!

Грис пытался осторожно защищаться, отводя удары. Выходило не слишком успешно: рассвирепевшая Мэй попадала в цель два раза из трёх. Тогда он просто зажмурился, развёл крылья в стороны и стал терпеливо ждать окончания бури. “О… Что-то Мэй разошлась не на шутку, - подумал Нуар, глядя, как его друг стойко переносит разгул стихий, - Пора уводить отсюда Райлу, пока и ей заодно не влетело.”

А Мэй всё продолжала осыпать Гриса упрёками и шлепками, придвигаясь к нему ближе и ближе, пока не уткнулась лицом в его щедро засыпанную рыбьей чешуёй грудь. И тогда, уронив под ноги своё измочаленное оружие, она расплакалась, а Грис обнял её крыльями и нежно потёрся щекой об её взъерошенный затылок.

За их трогательным примирением Нуар и Райла наблюдали с безопасного расстояния, сидя недалеко от Нуаровой норы.

- Сразу видно, эти двое очень любят друг друга, - мечтательно проговорила Райла, - Как мило…

Нуар тут же прижался к ней боком и полушутя предложил:

- Перебирайся жить ко мне. Будем тоже ругаться из-за провонявшей постели и спорить, чья очередь таскать свежую траву… Ты сможешь даже иногда лупить меня рыбой по мордасам… Как мило…

Но Райла покосилась на него несколько обиженно и отодвинулась:

- Знаешь, Нуар, некоторые твои шуточки не пролезают ни в какую нору… Ах, Си!

Си уже давно выглядывал из норы, наблюдая за отцом. Решив, что Нуар наконец-то смотрит в его сторону, он бесстрашно выпрыгнул внаружу и закричал, молотя по воздуху крылышками:

- Папа! Смотри! Как! Я! Умею! Летать!

На последнем слове одно из его крыльев неосторожно чиркнуло по стене. Полёт тут же превратился в падение, вызвав у Райлы тот самый испуганный возглас. Пока она ахала, Нуар уже сорвался с места и чёрной молнией помчался вдогонку за кувыркающимся и беспорядочно стучащим крыльями малышом, и всё же, как бы он ни спешил, было ясно: не успевает.

Однако Си не даром получил при рождении имя Счастливчик. Как раз между ним и подножием склона неторопливо копал свою нору сородич Райлы, ночнокрылый по имени Айэренн. Увидев падающего малыша, он без малейших раздумий поймал его и плотно притиснул своим телом к стене. Через мгновение возле Айэренна и Си собралась толпа крылатых, начались расспросы, удивлённые возгласы, слова благодарности… А Райла видела, как подрагивают у Нуара крылья, и думала, что дома Си нынче ожидает хорошая выволочка. Вышло же совсем иное.

Едва вернувшись домой, Нуар поставил сына перед входом в нору и сказал ему:

- Послушай-ка, Сиэллад. Мало просто летать, крылатый должен уметь и падать. Если сорвался со стены, то не лети вниз, как лепёшка помёта, а разворачивайся к ней лицом и вгоняй в грунт все когти. Понял?

- Ага.

- Тогда давай, падай. Я, если что, тебя поймаю.

Остаток ночи Си всеми возможными способами выпадал из норы. Сперва большая часть его полётов заканчивались в объятиях Нуара. Но потом дело пошло на лад, и вскоре Нуару оставалось только наблюдать, как его сын из любых, даже самых немыслимых, положений выворачивается носом к стене и с радостным визгом тормозит об неё, прочерчивая когтями длинные полосы. И только убедившись, что урок вполне усвоен, Нуар подозвал сына к себе и серьёзно спросил:

- Надеюсь, ты понимаешь, что Айэренн Чаку спас тебя от верной смерти? Его следует хорошенько отблагодарить. Ты сейчас спустишься и поможешь ему копать нору, а я пока слетаю на пустошь и принесу оттуда хорошего кролика.

“Так вот ты какой по-настоящему, когда не дурачишься,” - подумала Райла, провожая Нуара взглядом. Пожалуй, таким он нравился ей гораздо больше.

Ночь была на излёте. Грис снова лежал в своей норе, в тишине и покое, обнимая жену, и прислушивался к звукам нарождающегося утра. Оно обещало быть прекрасным. Снаружи в спальню просачивались дивные запахи предрассветного леса, а над рекою уже наверняка повисла белёсая пелена тумана… Вот только не было на душе ни покоя, ни радости. Да ещё и спина разболелась. Грис тихонько завозился, пытаясь устроиться поудобнее.

- Что, опять спина? - участливо спросила Мэй.

- Есть немного. А вот у некоторых везунчиков хватает здоровья сперва охотиться всю ночь, а потом развлекаться весь день.

Снаружи доносился знакомый голос, распевающий серенаду перед чьей-то норой:

Когда шумит сухой бамбук

В вечерней дивной тишине,

Приди ко мне, мой милый друг,

Мы сядем рядом на стене.

Милая сжалилась и ответила нежно и мелодично: