— Эта женщина всё тщательно проверяет, — да, Дилан стоит рядом, катая тележку то вперед, то назад. Видно, он не знает, чем себя занять, поэтому, боюсь, будет стараться потрепать языком со мной. Такая перспектива меня удручает. И, в попытке продемонстрировать свою незаинтересованность в беседе с ним, я шепчу под нос:

— Милые, — говорю о курицах. Никогда прежде их не видела вживую. Думала, они более активные, а тут еле передвигаются, забавно дергая головками. Дилан подходит ближе ко мне, наблюдая за курицами, и, думаю, мы оба переводим взгляд на вошедшего к птицам мужчину с большим кухонным ножом в руке. Его перчатки вымазаны в крови, как и белый фартук.

— Идем, — парень вдруг заговаривает. — Моя мать ещё долго собирается мучить консультантов, — делает шаги назад, бедром толкая тележку, а я ближе подхожу к стеклу, с легким… Замиранием сердца в груди наблюдаю за тем, как мужчина отлавливает одну из куриц, крепко сжав её шею пальцами. Та даже не дергается, не пытается вырваться. Сдается. Вот так.

— Гоу, — Дилан тыкает пальцами мне в плечо, не думаю, что он применяет силу, просто моя кожа воспринимает всё с большей чувствительностью. Оборачиваюсь, резко, схватившись за плечо, и хмуро смотрю на парня, глотнув воды во рту. Дилан опускает ладонь, вижу, не совсем понимает, в чем дело и причину моей реакции, но всё равно произносит:

— Извини, — отступает назад, повторив. — Идем, пока фрукты возьмем, — кивает на Роббин, которая уже яро держит бедного паренька за рукав, не давая отойти в сторону. — Она надолго, — катит тележку, начав шагать к отделу фруктов. Оглядываюсь на женщину, вздохнув, и медленным шагом направляюсь за парнем, не зная, куда себя деть. Вокруг полно людей. Я не могу свободно перемещаться в их толпе. И подстроиться не выходит. Всё равно пихают и толкаются, что странно. Они ведь видят, что здесь человек.

Почему нельзя быть немного… Осторожнее.

Встаю на месте, опустив руки, пока мимо проходят люди с тележками. Дети громко кричат, взрослые, в попытке их успокоить, начинают зло повышать голос. Нервно дергаю пальцами ткань свитера, ожидая, пока вокруг меня станет немного меньше покупателей, но, честно, их поток уже сбивает меня. Я теряюсь. В какую сторону мне идти? Такое чувство, будто все жители порта собираются здесь. Или же это единственный нормальный магазин на весь город.

Опускаю глаза, фокусируясь на неподвижном. На своих ногах. Это поможет уменьшить чувство тошноты. Дыхание давно сбивается и бестолку пытаться вернуть себе внутренний покой.

— Тея?

Поднимаю глаза, повернув голову. Не смотрю в ответ на Дилана, но взгляд фокусирую на его шее, чтобы знать, в каком направлении двигаться. Бледные пятна перед глазами. Такое происходит часто, поэтому не вызывает у меня переживаний. Если честно, ни одно пагубное проявление моего здоровья не пугает меня. Лишь радует.

Успеваю протиснуться через женщину и полного мужчину, оказавшись в отделе фруктов. Сомневаюсь, что парень ждал меня, скорее, он просто заметил мое отсутствие, поэтому вернулся к промежутку между стеллажами.

— Удивительно, ты знала, что у тебя есть сверхспособность? — Дилан вновь первым заговаривает, хотя по мне не скажешь, что я расположена к диалогу. Иду медленно, очень медленно, в надежде, что отстану от него с тележкой, но нет. Этот настырный тип подстраивается под мой темп. Черт возьми.

— Ты умело теряешься, стоя на месте, — он издевается? Поэтому так ухмыляется?

— Это не каждому под силу, хочу заметить, — поглядывает на меня, сохраняя остаток улыбки на лице. Я смотрю перед собой. С равнодушием пропускаю сквозь себя его слова. Его болтовня меня не заботит, пусть умолкнет, иначе точно сорвусь.

— Где ты родилась? — Дилан опирается локтями на тележку, пока я перебираю спелые яблоки, не зная, чем еще могу себя занять, дабы перенести долгие минуты наедине с ним. Постоянно оглядываюсь на мясной отдел. Хотелось бы, чтобы Робин поторопилась, но не смею ей указывать.

— Пытаешься заполнить молчание? — догадываюсь. Да, мне ничего не остается. Что-то мне подсказывает, что Дилан — тот тип людей, которые будут изрядно и мастерски давить на тебя, пока не получат желаемое. А в данный момент, парень добивается разговора. Что ж, он его получит. Я заставлю его прекратить лезть ко мне. Я не для этого соглашалась на программу.

— Вовсе нет, — Дилан следит за тем, как я играюсь с яблоками. — Просто интересно.

— Понятно, — вздыхаю, начав строить из фруктов гору. Против воли поглядываю на парня, который вновь щурится, медленно наклоняясь вперед, через тележку ко мне, чтобы заглянуть мне в лицо, и поднимает брови:

— А ты умеешь отшивать парней.

И вновь проявляю заторможенность. Секунду смотрю на Дилана, не уловив момента, когда уголки моих губ поднимаются выше, но, хорошо, тут же опускаю голову, вновь принявшись перебирать яблоки. От изменения выражения лица болят щеки. Откашливаюсь, начав строить горку. Вновь, ведь какая-то женщина берет яблоко с самого основания, поэтому все рассыпается. Принимаюсь заново возводить невесть что, лишь бы перестать думать о неловкости, которую дарит образовавшаяся ситуация. Роббин не стоит оставлять нас надолго. Наедине. Не совсем хорошая затея. Я не люблю мужчин.

— Можно установить лимит? — Дилан ловит яблоко, которое было готово самоубиться, упав с края. Стреляю коротким взглядом на парня, не совсем понимая:

— Что?

Сын Роббин берет небольшой прозрачный пакет, протянув его мне, и я беру, начав собирать в него хорошие яблоки:

— Лимит вопросов, — парень вдруг стягивает с себя кофту, явно испытывая дискомфорт от духоты. — На которые ты точно дашь ответ, — краем глаз изучаю его татуированные руки. Его внешний вид… Не могу не думать об этом. Он похож на них. На таких. Как они.

Всего мгновение смотрю, мельком взглянув на лицо парня, который вешает кофту на край тележки, искоса… Пересекается взглядом со мной, так же бегло окинув вниманием свои руки, чтобы понять, на что я уставилась.

Приоткрываю рот, начав нервничать, оттого заговариваю, запинаясь:

— Т-ты всё превращаешь в игру? — роняю одно яблоко на пол, пытаясь тут же присесть, чтобы поднять, но практически теряю равновесие, когда опускаюсь на корточки, поэтому автоматически хватаюсь за тележку, заставив ту скрипнуть.

— По возможности, — парень подается вперед, чтобы проследить за тем, как я пытаюсь поймать яблоко, нагло укатывающееся от меня. — Так интереснее, — сам наклоняется, поднимая фрукт, чтобы не заставлять меня ползать по полу. Берусь за край тележки, еле поднимаясь на ноги. Колени хрустят. Уверена, он услышал, надеюсь, не станет шутить на эту тему. На тему древности моих костей. Мне говорят, что им не хватает питания. Как и всему моему организму. Это не удивительно, верно?

Выпрямляюсь, раскрыв пакет. Дилан немного отклоняется назад, бросив яблоко, и попадает в пакет. Даже судить не нужно. По его внешнему виду ясно, что он занимается спортом, что странно, учитывая его… Ну, татуировки и пристрастие к курению. Его образ никак не устаканется в моей голове.

— Чтобы было честно, то и я должен буду ответить на твои, — улыбается, сунув ладони в карманы джинсов, а я моргаю, растерянно выдав:

— Но ты мне не интересен.

Смотрим друг на друга. Я не могу быть уверенной, но, думаю, выражаю немного детское удивление, ведь это правда. Я говорю правду. Я не стремлюсь ничего узнать о нем, мне это не требуется. И жду, что мои слова заденут его гордость, так или иначе, он предпринимает попытки найти общий язык. Я не идиотка, я вижу это, поэтому… Моя грубость должна оттолкнуть его.

— Ты — мастер обламывать, — он пускает смешок, качнув головой. — Серьезно, Тея, — сжимаю пальцами хрустящий пакет с фруктами. — Кто был твоим учителем? — улыбается, выдернув еще один пакет, чтобы набрать персиков. Всё еще качает головой, усмехаясь. Я… Немного разочаровано вздыхаю, опустив голову, и кладу пакет в тележку, скрестив руки на груди. Потираю пальцами плечо, на котором уже ощущаю больные участки. Надеюсь, синяки не скоро пропадут. Мне доставляет удовольствие их наличие на теле.