— Я к нему несколько дней не мог прикоснуться, ходил кругами, протягивал руку и вновь отдергивал. Я его ненавидел и любил одновременно, представляете? А потом, как-то раз проснулся, сердце колотится, во рту пустыня, руки трясутся, перед глазами лицо твое, такое, что… — он резко обрывает сам себя и нервно машет рукой, и Тони не нужно больше ничего говорить. — И уже ничего не думая, схватил костюм, натянул и сиганул в окно. По пути думаю: я ведь даже шутеры не проверил, а вдруг пустые? А сам тут же себе отвечаю: ну и хрен с ним, значит, так надо. Не пустые оказались… Так и начал потихоньку выходить. И тут новое… Я же до этого, пока был как в тумане, по сторонам не смотрел особо, а тут знаешь, глаза открылись. А вокруг ты… Везде куда бы ни пошел, я видел твое лицо. На стенах, на граффити, на щитах, на плакатах, на масках, на витринах. Сколько же раз мне хотелось зажать глаза, заткнуть уши, лишь бы не видеть, не слышать вот этого: «Тони Старк… Герой… Спас… Ценой своей жизни…». Своей жизни, мать его! И свечи эти, с цветами, много-много, люди все несли и несли, ну правда, все всё понимали же и благодарны были до жути… А над ними, знаешь, шлем Марка. Словно улыбается…

Кажется, этот день в его личном рейтинге Самых Хреновых Дней займет почетное место рядом с Титаном. День битвы с Таносом на Земле и в подметки им не годится. Что такое всего лишь собственная смерть по сравнению с выжженной дочерна душой мальчишки, каждый день вновь и вновь вынужденного переживать смерть любимого (это Тони знает точно!) человека?!. И теперь уже Тони судорожно гладит его по вздрагивающей спине, плечам, затылку, невольно укачивает и шепчет пересохшими губами бесконечное, смятое на выдохе: «прости-прости-прости-прости».

— Ты отвлекся от рассказа, что дальше?

Попытка неловкая и неуместная, но ничего лучше Тони в голову не идет. Ему ни капли не стыдно признать, что даже его набившая оскомину гениальность иногда дает сбои.

Питер, которому все же удается сдержать слезы, молчит хмуро и довольно долго. И Тони готов поставить контрольный пакет акций «Старк Индастриз», что причина не в том, что он не помнит.

— Дальше-то? А дальше, хочешь — не хочешь, но на нас неумолимо надвигалось самое сложное и, что уж там, совершенно нереальное. Мы, конечно, сразу же, еще тогда, при первой общей встрече задумались, как будем тело оживлять, потому что какой был смысл иначе все это затевать? Господи, даже сейчас произношу и истерично ржать хочется. Ну что за дурдом, правда? Что за ересь вообще?! Какое нахер оживлять?! Мы же не в сказке, и Гарри Поттеры среди нас замечены не были. Но видимо, настолько мы все были не в себе, что нам тогда было на все наплевать. Дурдом так дурдом, ересь так ересь. Главное, чтобы сработало, а там разберемся, кому на костер, а кому в палату с мягкими стенами. Вариантов, что делать, опять же было несколько. И ни одного мало-мальски научно обоснованного и логичного. Проще всего было, конечно, опять собрать эти гребаные камни и попробовать еще раз щелкнуть, но во-первых, никто не мог ответить точно, какой еще эффект это произведет, а во-вторых… Сам понимаешь, Камень Души…

Тони молча кивает.

Словно наяву слышит звонкий смех Наташи, видит ее вроде бы ироничный, но на самом деле такой сочувствующий взгляд, чувствует чуть позади себя ее худенькое плечо, на которое всегда можно было опереться…

Наташа все равно рядом. Всегда рядом.

Но про Камень души он никогда в жизни больше не хочет ничего слышать.

— А я слушал, как они говорили про него и думал, что бросился бы в ту пропасть ни долечки секунды не раздумывая, если бы ты был рядом и мог его взять. Вот только тебя не было, а звать для этого Мэй… Ну черт… Прости, Тони, но даже ради тебя…

— Умный ты парень, Пит, — не выдерживает Тони и со всей дури щипает его за бок, — но иногда такой придурок!

Тот и сам с ним согласен настолько, что даже не обижается.

— И поэтому эту идею с Камнями мы сразу отвергли. Вот тогда доктор Беннер и выдвинул мысль, что поскольку ты... ну это самое… от контакта с Камнями, то в них может остаться отпечаток твоей души. То есть опять все сводилось к Камням, которые, как мы знаем, Кэп благополучно растащил по их собственным временам. А машины времени у нас больше не было, и как ее восстановить, мы понятия не имели, спасибо вам, мистер Старк!

Питер старается вложить в эти слова столько недовольства, сарказма и упрека, что Тони бы почувствовал себя последней сволочью, если бы от одного вида раздосадованного Паучка у него внутри не звенели все струны и не размахивали крыльями не иначе как те самые пресловутые бабочки. Хотя скорее это задорно бегали по его внутренностям маленькие пушистоногие родственники альтер-эго Питера Паркера. Тони же не виноват, что в числе его фетишей недовольно бухтящий Паучок лидирует с огромным отрывом.

— Мы с Брюсом больше недели бились над воссозданием хотя бы примерного образца хрононавигатора, но так ни на шаг и не продвинулись. И стало понятно, что последний шанс — это доктор Стрэндж. Либо он сам может тебя вернуть, либо пусть поможет до Камней дотянуться.

— Так его Камень времени же Танос разрушил? — вспоминает Тони удивленно.

— И что? Только не говори, что думаешь, что это для него реально стало бы проблемой. Мы все почему-то были уверены, что он что-то да придумает. Вот только найти его стало проблемой уже для нас. Понятия не имею, почувствовал он что-то, что ли, или опять варианты будущего посмотрел, но когда мы начали его искать, поняли, что он как сквозь землю провалился.

— Почему «как»? — ухмыляется Тони. — Ты, что, его порталы не видел? Очень вероятно, что именно как раз и провалился. С него, гада, станется.

— Никто его не видел, никто ничего не знал, и никто понятия не имел, где его искать. Ладно бы это был обычный человек, оставляющий кучу следов, а как прикажете искать чувака, который перемещается по свету через гребаные искрящиеся штуковины?! Там, блин, паспортный контроль не проходят, регистрацию не делают в аэропорту и на ресепшенах в отеле тоже не отмечаются. В общем, обычные методы поиска мы мучали несколько дней, Пятница, по-моему, чуть сама себя не отформатировала от перегрузки. Хотя никто особо и не надеялся ни на что. Вот только как раз тогда мисс Чо нам сказала, что, кажется, шестьдесят пять процентов медленно, но верно стремятся к восьмидесяти, а может и девяноста. И что, как только тело будет готово — а она теперь может почти пообещать, что будет — она рекомендует как можно быстрее провести все манипуляции. Иначе она не гарантирует его сохранность. И вот тут-то не осталось никакого выхода, кроме как…

— Кроме как?

Сам Тони к этому моменту держит в уме уже три алгоритма поиска человека, не оставляющего следов и твердо не желающего быть найденным, и ему очень интересно, что же ответит Питер. Брюс, когда он его расспрашивал, уклончиво посоветовал спросить Питера, дескать, идея была его, ему и все лавры победителя причитаются. Все прочие и вовсе пожимали плечами и отвечали, что Питер чего-то там сидел в мастерской, сидел, ну и высидел.

— Стало понятно, что нам нужна система, способная отследить местоположение каждого — вообще каждого человека — на этой планете.

— Ход рассуждений, в целом, правильный, — довольно кивает Тони.

— Но создать макет собственной такой системы, а главное, получить относительно стабильно функционирующий экземпляр у нас не было времени. Ресурсы-то были: мисс Поттс, кажется, нам даже Луну бы с неба принесла на тарелочке при необходимости, но увы от Луны толку было мало. А вот с временем были проблемы, большие. Мисс Чо каждый раз на связь выходила все более радостная и можно было даже не слушать, что она говорит, достаточно было в ее глаза глянуть. А я даже порадоваться как следует не мог. Все думал: «Как?! Как? Да как же, мать его?!».

— И?!

— И пришлось взломать систему управления спутниками Пентагона.

— Боже, Питер! — пораженно выдыхает Тони. — Я знал, что ты идешь по моим стопам, но чтобы так… Ты где этому научился?! Ты, конечно, парнишка близкий к гениальности, но чтобы настолько…