Конечно, на Серенно я построил для себя парную и регулярно затаскивал туда ученицу, но не знал, что ей это понравится, и она даже решит сделать её здесь, в укрепрайоне.

Конечно, местная строительная техника творит чудеса, но чтобы так…

Стены парной и предбанника обшиты деревом, пятиметровый бассейн, комната отдыха с длинным столом и скамейками, красота! И всё это метрах в пятнадцати под поверхностью.

Вдоволь нахлеставшись вениками и нанырявшись в ледяной бассейн, мы перешли к главной теме беседы.

К пиву.

Организм одарённого, напитаный Силой, без труда справляется с алкоголем, значительно уменьшая его воздействие, так что напиться нам сложно. Но ссать приходится бегать, как обыкновенным разумным.

- Мы никогда не говорили с тобой, учитель, - задумчиво произнесла Занна, расслабленно полулёжа на скамейке, - но меня давно интересует один вопрос. Понятно, что у меня самой не было выбора, ты воспитывал меня с такими убеждениями. А как ты сам стал анархистом?

Я неторопливо отхлебнул из кружки.

Перед глазами промелькнули моменты прошлой жизни. Школа, военное училище, недолгая служба, увольнение по причине того, что корабли распилили или продали, а офицеров слишком много, поиски работы для совершенно неприспособленного к гражданке человека, работа, семья…

Пренебрежение в глазах наворовавшихся богатеев, глядящих на простого работягу, презрение в глазах чиновников, которым ты со своим обращением мешаешь бездельничать, пустоту в глазах “золотой молодёжи”, которые от нефиг делать тратили за вечер такие средства, которых хватило бы год кормить пару сотен полунищих пенсионеров, всю жизнь строивших страну, верхушка которой их предала и ограбила.

На миг, лишь на краткий миг, от ненависти почернело в глазах. Но привычка взяла своё, буря в душе успокоилась, так и не поднявшись.

- Знаешь, ученица, нельзя стать анархистом. Никак. - Я еще раз отхлебнул из кружки.

Потом, внимательно глядя в глаза удивленно поднявшей брови Занне, раздельно произнёс:

- Им можно только быть.

Попили еще пивка, помолчали.

В предбаннике началось какое - то шевеление, хлопнула дверь. Автоматически просканировав, я увидел знакомую ауру. Раскта.

Палево, конечно, но мои странности в глазах мастера явно зашкаливают. И, значит, пришлось бы рано или поздно объясниться.

Так почему бы не сейчас?

На лице зашедшей мастера Лсу отразилось искреннее удивление.

Ну еще бы!

На скамейке сидит, в чём мать родила, её любимый, во многих смыслах ученик. Напротив него, через низкий столик, уставленный запотевшими пивными кружками, возлежит голая девка, бесстыдно закинув одну ногу на спинку лавочки. Учитывая, что девка командир ЧВК, проще говоря, наемников, а репутация наемников в сфере интима, мягко говоря, как весьма активных разумных, то картина маслом, “Совращение юного падавана развратной командиром наёмников”, выглядела весьма достоверно.

Я театрально осмотрел мастера, потом показал рукой:

- Мастер Лсу, раздевалка вон там.

Закладка, вложенная во время “ментально-сексуальных сеансов”, сработала, Раскта прошла в раздевалку. А что вы хотите?

Женщина в таких случаях, качаясь на волнах наслаждения, совершенно открыта для воздействия на подсознание, а хитроумный ученичок на него и воздействует.

Так что, безопасность и стабильнось в жизни у мастера Лсу теперь прочно увязаны со мной.

Поэтому она сперва попытается разобраться, а не рубить сплеча.

Раздевание не заняло много времени, и вот мы, уже втроем, потягиваем пивко. Занна и не подумала сменить позу, мастер, очевидно, хотела видеть наши лица, поэтому подтащила плетеное кресло и умостила аппетитный зад в нем.

Хорошо сидим, молчание не тягостное.

Но все-таки надо его прерывать.

- Мастер Лсу, это все сложно объяснить, но перед вами моя ученица, Занна.

Хорошо, что Раскта успела проглотить пиво, иначе бы точно поперхнулась. Она изумленно переводила взгляд с меня на ученицу некоторое время, потом схватила кружку, сделала глоток, и наконец, выдавила:

- Давно?

Я поднялся, обошел столик и спросил:

- А можно я покажу?

Раскта некоторе время рассматривала меня, потом кивнула. Откинулась в кресле, расслабилась и прикрыла глаза.

Зайдя мастеру за спину, я приложил ладони к её вискам, сосредоточился и начал передавать информацию. Всю, без утайки. Мою прошлую жизнь, мою жизнь здесь, в Далекой-Далекой.

Варианты несвершившегося здесь будущего, мои планы и эмоции. И только некоторые манипуляции с сознанием самой Лсу придержал. Женщины такое не прощают.

Пятнадцать минут передачи всего, что было во мне, пролетели как миг, отозвавшись болью в висках. Вновь усевшись на своё место, я пил пиво, наблюдая как Раскта сидит с закрытыми глазами, из которых текут влажные дорожки слёз.

Полчаса мастер сидела, усваивая переданную мной информацию, потом встряхнулась, утерла салфеткой следы слез, взяла кружку и уже поверх нее хитро прищурилась на меня:

- А я все никак не понимала, откуда взялся настолько бойкий карапуз!

- Бойкий? - “удивилась” ученица.

- Ты не представляешь, Занна. Соблазнил меня, четыре года назад. А я-то думала, что за умелец языка и пальцев?

- Ого! - Занна аж приподнялась на локте, - силён!

Потом снова откинулась и пробурчала, поднимая кружку:

- А ко мне все годы, пока жили вместе, даже не подкатывал.

Посидели, поговорили. Как выяснилось, вместе со всеми знаниями, я и русскому мастера обучил. Подкорректировали планы с учетом того, что Лсу теперь была, как минимум, дружественно нейтральна к ним.

Сходили, попарились, поныряли в бассейн.

Неплохо провели время, одним словом. Но я постоянно ловил на себе взгляд Раскты. Задумчивый и грустный.

Когда же, наконец, мы оказались в выделенной нам с мастером комнате, она, порывисто обняв меня, прошептала на манер нормальной русской бабы:

- Через что же тебе пришлось пройти, Олежек..

========== Глава 3-3 ==========

На следующий день.

Утро выдалось… Обычным.

Бойцы занимали позиции, готовясь выполнять наш, а вернее, мой, «план Шлиффена». Незнающие люди не понимают всей красоты замысла немецкого стратега. Его долбанутые на всю голову эпигоны просто просрали весь гений старины Альфреда.

Ведь замысел был таков, что войска центральных фронтов будут отступать, связывая основные силы противника. Противник, развивая успех, наращивает ударную группировку, а в это время правый фланг производит глубокий обходной маневр.

В итоге, вся армия противника — в жопе, в смысле, в котле.

То есть, терпеть поражение во всех сражениях, кроме последнего.

А недалекие последователи, почувствовав вкус первых побед, ломанулись за медальками, ломая гениальность плана. Так и пролюбили единственный шанс победить.

По крайней мере, Францию. С Россией всегда было тяжело в исполнении планов.

Уж больно мы, русские, непредсказуемы.

Но сейчас Сол Вайрн не отступал от плана ни на йоту. Все-таки в этом и отличие тактики от стратегии. Он — великолепный тактик. Но не стратег.