Так, стоп! Излишне вхожу в образ.

Впрочем, я вижу, как наниты начинают свою работу в организмах бывших джедаев. Полностью лишать их воли нет смысла — нужны подчинённые с инициативой, но точки над «ё» надо расставить. Да и повеселиться заодно.

— Вы! — обожаю производимое этим голосом впечатление. Полтора года работал в поте лица, чтобы добиться такого эффекта. — Кто может водить гоночный Под, как на «Бунта Ив Классик»?

Забрак средних лет тянет руку.

— Говори, смертный.

— Я могу…

Под моим тяжелым взглядом забрак завис, потом поправился:

— Я могу, господин.

— Не господин. Лорд.

— Я понял, лорд, — склонил голову забрак.

— Отлично, раб. — От потеплевшего голоса у некоторых ренегатов потеплело в штанах. Правда, ненадолго. Потом становится сыро и мерзко. — Ты будешь драить сортиры в свободное время. Звать тебя теперь Ван Туз. Ещё кто-нибудь умеет что-то особенное?

Молчат, как рыбы об лёд. Уяснили ситуацию. Не страшно. Сейчас назначим.

— Ты! — высокий человек вздрогнул, когда когтистый палец указал ему в грудь. Это не пальцы толстые, это просто ноздри у меня широкие. — Получишь на складе самый большой барабан. Скажи, я распорядился. Звать тебя теперь Сту Кач.

Кара, буржуйская шалава, пришла, наконец, в себя и пискнула:

— Зачем барабан, Родя?

— Гимн играть.

— Гимн? — ещё одна ренегатша подала голос. Да это просто счастье какое-то!

— Ага! Ты его и напишешь! — аж причмокиваю губами от удовольствия. Впрочем, такими губищами причмокивать — это, товарищи, нечто. — Начало будет эм-м-м… Если б я был джедай, я б имел трёх жён. И мечом световым был вооружён. Дальше сама допишешь. Что-нибудь про то, как я их всех уничтожу. Будешь Джен Псаки.

Пройдёмся вдоль строя. О! Совсем одинокая бывшая джедайка лет двадцати. И что же тебя подвигло предать Орден, сука? Власти хотелось? Хватаю, рассматриваю поближе. Симпатичная. Пойдёт.

— Рот пошире открой, рабыня!

Какая послушная. Теперь к буржуйской подстилке:

— Кара, сравни, войдёт?

Та открыла свою хлеборезку, померяла пальцами, перенесла размеры на рот бывшей джедайки, затем подтвердила:

— Войдёт.

— Хорошо. Будешь Мо Ника. Глотать умеешь? Ничего, Кара научит.

Ещё один. Пожилой, на вид благообразный. Где-то я читал… О, у Олдей! Жалко, не поймут, ну да ладно. Зато мне смешно.

— Ты, — под толчком пальца благообразный отступает на шаг назад. — Мне кажется, или ты действительно являешься агентом ЦРУ, Моссада и примкнувших к ним жидопланетных педеросатанистов?

Трясётся, но отрицательно мотает головой. Жалко. Хотелось бы посмотреть на такого агента.

— Нет? Ну ладно. Хорошо. — Задумчиво потираю подбородок.

Блин, я же попаданец, а самого главного ещё не сделал!

— Отлично! Раз ты не агент, это достойно вознаграждения. Я прикручу тебе командирскую башенку! И не благодари, не люблю. Звать тебя теперь Щпей Он.

Ещё двоих пока оставим. Надо же играть роль не только строгого, но и очень доброго командира. А добрый — это такой, который может забыть о существовании некоторых подчинённых. Вон, Дарт Вейдера взять — за пару минут до его появления в помещении, начинала звучать идиотская музыка. Можно было успеть разбежаться или попрятаться. Чудо, а не командир.

Впрочем, надо пока прекратить. От Кары и так фонит разнообразными эмоциями, над которыми довлеет мысль: «С кем мы связались?».

Теперь главное. Пять минут скоро закончатся.

— Внимание всем! Подтащить ко мне более-менее целые трупы бывших джедаев! Исполнять!

Иж, засуетились. Такое бы рвение в постижении Техник Силы. Впрочем, ладно. Их выбор.

Так, разложили трупы рядком, девять более-менее целых. Хорошо.

— Узрите, смертные, настоящую мощь! — а вот сейчас пафос в тему.

Конечно, в бытность свою задротом, я никогда не играл анхоликом. Только кровь. Но ДК без прислужника… Моветон, товарищи. Хотя, уйдя из Храма, чувствую, что крыша протекать начала сильнее. Вовремя я свалил, а то какой пример был бы детям. Балия Дарзу, твой выход.

Из рук вырываются фиолетовые молнии, маскируя перенос нанитов.

Вообще, всё это тело — собрание артефактов, покрытых плотью. Вот с когтей и пошли потоки нанитов, впитываясь в трупы и преобразуя их. Жалко, что так можно только с одарёнными.

Минута, другая…

Сломанные кости на трупах зашевелились, сращиваясь и вставая на места, разорванная плоть сходилась. Ногти выпадали, заменяясь мощными когтями. Зубы удлиннялись и заострялись, увеличиваясь в числе. Чем-то напоминает ракгульскую чуму, но не заразно. Ещё не хватало неконтролируемого распространения такой хрени.

Упыряки зашевелились, начали подыматься на ноги. Красавцы! Наложение Знака на грудь не отменяет свободы воли, поэтому бывшие джедаи с ужасом смотрели на то, чем стали их бывшие коллеги. Кара вообще впала в ступор. Ну, а как вы хотели? Сталину Высоцкого не спел, хоть так оторвусь.

Угумс. В ангар робко зашли несколько охранников в штурмовых доспехах. Впрочем, после того, что мы тут наворотили, поневоле станешь осторожничать. Охранники — это хорошо. То, что надо.

Они чуть не начали палить сдуру, когда их командира притянуло ко мне.

А командир ничего так, отсалютовал. Уважаю.

— Распорядись, чтобы этих… — я показал на джедаев, — разместили рядом с моей каютой.

Командир козырнул и жестом пригласил бывших джедаев за собой. Те, нервно поглядывая на упырёчков, двинулись на выход.

Теперь схватить пискнувшую буржуйскую дочку и погнали в центр связи — игра в неадеквата продолжается. На шестой вышибленной гермодвери почувствовал лёгкие толчки. Оказалось, Кара со всех сил долбит меня по плечу.

— Чего тебе?

Она демонстративно подёргала мне пальцы, пытаясь разжать. Отпускаю. Блин, никогда их не поймёшь — просила отпустить, отпустил. Теперь сидит на сраке и раздражённо смотрит. Да ещё и задницу потирает.

— Родя, — она поднялась, наконец, и проковыляла к следующей по пути гермодвери. — Смотри — вот кнопка. Нажимаешь — дверь открывается. Нажимаешь — закрывается.

Я демонстративно понажимал, изображая задумчивость.