Раскта начинает вспоминать:

— Ну там бароны, короли всякие, президенты, премьер-министры…

— Прикольно. Так вот, принципиальное отличие — в оценке критерия успешности.

Делаю паузу, Лсу молчит, переваривая. Краем глаза вижу, что Занна просочилась в помещение, но не отсвечивает.

— Понимаешь, в феодализме критерием успешности был статус. То есть возможность влиять на принятие глобальных решений. В капитализме же критерием успеха являются деньги. Понимаешь?

Видно, что ни хрена не понимает. Продолжим:

— В моём мире пытались изобрести инструменты против власти Капитала. Социализм там, коммунизм, забывая о том, что критерий успешности не поменялся. Что в социализме, что в коммунизме — критерием успешности являются деньги. То есть, социализм и коммунизм — частные случаи капитализма, отличающиеся лишь распределением потока денег. Это понятно?

Раскта кивнула из-под одеяла. Н-да, надо сбавить напор.

— Так вот, солнышко, коммунизм и социализм — лишь частные случаи капитализма. А часть всегда проиграет целому. Смотри, — я уселся на кровать, — вот есть рабочие штаны. Назовём их «джинсы». Социализм или коммунизм будут их производить огромными партиями, если это необходимо. Они будут качественными, не подкопаешься. Но капиталист думает иначе! Ему надо продать именно свой товар. И он будет делать всё для того, чтобы внушить потребителям, что носить именно его «джинсы» — это круто. Значит, что?

— Что?

— А значит, что искусство рекламы при капитализме будет особенно востребованно! В том числе, и в рекламе своих идей. При социальном устройстве общества просто нет необходимого стимула для развития рекламы. Как следствие, у населения просто не вырабатываются в сознании защитные блоки, позволяющие игнорировать СМИ. И идеи солидарной цивилизации будут просто похоронены под рекламными плакатами буржуев!

Не поняла. Надо снова зайти, но с другой стороны:

— Был в моём мире такой роман — «Туманность Андромеды». Он не коммунистический, как некоторые думают. Этот роман — гимн Анархии. Когда каждый разумный делает то дело, которое получается у него лучше всего, и делает его с максимальной самоотдачей, веря, что остальные поступают так же. И когда общественное превалирует над частным. И когда каждый знает, что общество придёт к нему на помощь всеми возможными и невозможными способами.

Занна, успевшая развалиться в кресле, подала голос:

— Раси, сейчас есть возможность накрыть тех буржуев, кто готов противостоять Ордену, одним ударом. И изрядно пощипать остальных. Следующие лет пятьдесят-сто они будут пытаться вернуть утраченное, а Орден будет набирать силу и влияние. Потом они будут не страшны.

— Почему? — удивилась магистр. — Это отменит рекламу и прочее, о чём ты говорил?

Ну вот, задумалась. Это хорошо. Это вам не шашками махать. Если часто думать, то процесс становится привычным и начинает происходить безболезненно.

— Потому, милая, что к тому времени у большинства из них будут ближайшими помощниками лучшие специалисты Галактики. Для программы «соловей» отбирались наиболее замотивированные на постижение знаний и карьерный рост разумные. Притом они хоть и идейные, но умные и понимают, в чём выгода работать именно с нами, так что не продадутся. Им это просто невыгодно. Шах и мат, дорогая.

— Хм-м, — Раскта наморщила ум. — Ты говорил про детей…

— Так я про них и говорил, — развожу руками. — При капитализме ресурсы в массе своей расходуются на ненужные, по большому счёту, но легко окупаемые проекты, заставляя цивилизацию буксовать. Почти весь пар уходит в свисток, понимаешь? А я хочу, чтобы наши дети росли в нормальном обществе, где все поддерживают друг друга.

— Значит, уйдешь. — Констатировала Лсу.

— Кроме меня, некому. Надо контролировать процесс с той стороны. И сыграть нужного отморозка необходимо без фальши. Иначе не поверят.

Занна полуприкрыла глаза и нараспев произнесла то, что я говорил ей когда-то:

— Женщина не должна становиться между мужчиной и его Долгом. Он выберет Долг и несчастными станут двое. А если он выберет её, значит, он не мужчина. И как ей жить с этим?

Сутки спустя.

Храм джедаев.

Керн Обарно сидел, внимательно глядя в голоэкран.

Я занимался тем же самым.

Всё-таки, выявить среди тысяч джедаев потенциальных властолюбцев, которые решат, что пора «брать почту, телеграф, телевизор», было довольно сложно. Ситуация осложнялась ещё и тем, что надо было свести их в «кружок по интересам», а потом позволить им с трудом добыть ту информацию, которая нужна.

Вот честное слово, если бы они не дёрнулись, а сообщили о антиджедайском заговоре Совету, ничего бы не было. Ан нет. Впрочем, на то и Свобода. Сами себе деревянные роботы. Мечтающий властвовать над другими сам всего лишь раб в душе, поэтому переломать и подчинить таких легко.

— Угу. — Я закрыл последнее досье. — Одобрямс.

Магистр встали направился к двери. Но на полпути остановился:

— Магнус, ты уверен, что не вернёшься?

И этот туда же. Да, Храм стал для меня домом, но нельзя же решить все вопросы, оставаясь дома.

— Да, Керн. И поэтому прошу — позаботься о Раскте и детях.

— А Занна?

Я усмехнулся. Получилось не особо весело.

— Она прекрасно позаботится о себе сама.

Месяц спустя.

«Археологическая экспедиция в Неизведанные Регионы», как официально называлось отправление меня, Занны с падаваном и упакованным телом лорда в контейнере, совершенно потерявшемся на фоне множества других контейнеров с грузом, отправлялась. Напутственные речи от Корпуса Исследователей, бла-бла.

Раскта отвернулась, глаза на мокром месте. Ну вот, как всегда.

Беру её за руку.

— Раси, ты помнишь, что тебе сказал генерал Хот, когда ты хотела пойти с ним там, на Руусане?

Она кивнула, но губы предательски дрожали.

— И я скажу то же самое. Здесь мой Руусан. Личный.

Она схватила меня в охапку и яростно зашептала в ухо:

— Вот только попробуй не вернуться!

========== Глава 6-6 ==========

Неизведанные Регионы.

— Я хотел сказать, что он — мудозвон.

Посмотрел на бывших джедаев. Не улыбаются. Чего это они? Самый рок-н-ролл пошёл! Ах, да. Чувствуют воздействие Печати. Балия Дарзу, ты была великой исследовательницей. Спасибо тебе, тёмная мразь. До такого подчинения ещё никто не додумывался. Если бы мог, воскресил бы, убил, съел, а что останется — изнасиловал.