Ему выдали стираный больничный халат, грязные тапочки и перевели из реанимации в отделение. Курс лечения предстоял непростой, но опасности жизни уже не нес. Опасались за его мозг, но еще через несколько дней, пациент окончательно пришел в чувство и заговорил с докторами вполне обыденно и правильно.

Верный семейным заветам, Пенкин никому ничего лишнего не рассказывал. А случилось с ним нечто невероятное. Обнаружил майор неожиданно мощное усиление собственных экстрасенсорных способностей. Он научился летать, что было весьма удобно в сложившихся нынче обстоятельствах. Чудо Пенкин творил как всегда легко и с листа, в глубокой тайне от местных недоброжелательных эскулапов.

Майор милиции помнил наставления Дедуни и тайком, тихими безлунными ночами летал в колдовское разнотравье. Напоенная летним теплом обильная зелень предгорий ждала его всего в трех шагах. Просто невероятно, до чего все близко и рядом, когда умеешь летать!

Горы принимали его словно родного. Земля одаривала Колю силой, а ночь покоем и тишиной. Он лечится корешками и цветами тех растений, которых мы к сожалению почти не замечаем, а заметив, уничтожаем безжалостно, называя сорняками и поганками.

Сам госпиталь оказался скромным и привилегированным. Больных в нем насчитывалось намного меньше, чем врачей, личных кабинетов больше, чем начальников.

В окна одноместных палат склоняли ветви плодовые деревья. Запахи больнички перебивал южный, фруктовый аромат. Дорожки в саду для выздоравливающих, переплетались так тесно, что казались нескончаемыми. Уединенность приглашала к размышлениям на известную криминальную тему. Чем Пенкин и занимался каждый божий день.

То, что это и сглаз, и порча, Коля Пенкин понял сразу. Но если бы история оказалась так тривиальна! Начать с того, что если осмотреться внимательно, время в музейном зале развернулось вспять и тылом, чего в материализме не бывает никак.

В свершившемся факте сомневаться не приходилось. Настоящее ограбление произошло в ночь на воскресенье, а для полного обследования помещения Коля прибыл на место преступления в понедельник в обед. Пока с алкашами разобрались, пока план перехвата объявили…

Но попытки просмотра мыслеследов неожиданно оживили прошлое. Что-то сдвинулось, насторожилось, ожило и приняло жесткие ответные меры. Напружилось и давануло так, что жив остался одним чудом или случайностью. Порчу Коля, принял воскресной ночью. Словно воронкой всосало во вчера. Забавненько получается.

Сам Коля во времени путешествовать не умел. Значит, об этом позаботился кто-то посторонний. Однако если такая сила имеется, зачем же тогда заниматься мелкими музейными кражами? Вот в чем настоящий вопрос… На кой ему ляд, доисторический хитиновый домик для пресмыкающихся? Инкрустация и алмазик в таких вещах не в счет.

Конечно мысли Пенкина – менингитчика продвигались куда более витиевато чем кажется, но кое-какие выводы он сделал окончательно:

Первое – существо не было человеком. Там, под тонкой оболочкой темного балахона, собралось столько холода и мрака, что и думать о совместимости ЭТОГО с человеческой душей вряд ли стоит.

Наивероятнейшим образом орудовал фантом, то бишь в простонародье призрак. Но имелась еще водочка столичная со стаканом и объедками огурца. О призраках в подпитии, Коля до сих пор информации не получал. А что если призраки водочку принялись попивать? Это какая тогда у них энергетика? Тут как есть полная материализация.

Второе – для чего Колю втянули в прошлое? Скорее всего, целях изучения или предупреждения. Но почему тогда, выплюнули обратно, не скомкали окончательно, отпустили – вопрос номер два по-настоящему.

Третье – в той самой нескончаемой череде совпадений. Если присмотреться, то и попытка, и ее неожиданное прикрытие сделаны, словно под копирку с той же самой неуемной, недоброй фантазией. Скажите зачем? Но главное как?! Получается, мы марионетки в руках этого идиота, а он передвигает нитками обоими руками попарно в должную сторону, с юмором, принимающим форму изощренного садизма!?

И заключалось в трех фактиках, такая необъяснимая мера силы и ужаса, что казался майор Коля себе маленьким и робким школьником. Почему в принципе, по нашей советской земле иноземные призраки рыскают волком? Вопросы без намека на ответ. Сплошное безобразие.

И стало Пенкину от таких вот выводов, как-то неуютно и скучновато. Пусть лето за окном теплое, ласковое, и по детски беззаботное в привычности и простоте. Лишь пропала уверенность в том, что июль сменится августом, и листья опадут вниз сами, а не тень покроет их мраком беспробудным и потому ужасным.

А вокруг суетилась мирная гражданская мысле-жизнь, переливалась на свету изломами маленьких и не очень маленьких трагедий. Не подозревала она ничего, не ведала даже о возможности нематериальных подвохов. Жила мелко и в основном суетно. Кто-то жаждал электробритву Харьков-М ко дню рождения. Кто-то попробовал азербайджанского коньячку с запахом клопов и думал, как бы теперь перебить сию пикантность русской посольской. Не в меру счастливые юнцы спешили на первое свидание, еще не до конца примирившись с его реальностью.

Тысячи мыслей роились в тот теплый вечер вокруг Коли Пенкина. Он глотал их все до единой, стремясь количеством избавиться от неприличного чувства одиночества. Но оно не отступало, наоборот придвигалось плотнее, леденя острыми коготками порезы души, пугая безжалостной неизведанностью.

Коля чувствовал, как надорвалась тонкая перегородочка, отделяющая наш теплый и ласковый мир от прочего чуждого и инородного. Будто что-то слепое и темное, грозовой тучей, начиненной холодом и яростью, надвинулось на его будущее, настоящее и даже прошлое.

И пускай сверчки верещали о неге и успокоенности летней ночи, о времени для приема пищи и последующей любви. Пускай сама ночь расслабленно нежилась в зачарованной тишине и уединенности. Страх и напряжение не проходили, не желали отпускать больного и усталого от эдакой несносной жизни милиционера.

Пришла пора просыпаться Сети в очередной раз. И вновь создаваемое представление вертелось вокруг трех актеров театра юного зрителя из дома No 30, и роли оказались расписаны от и до. Но сами актеры не знали о том ничего. Ни хорошего, ни дурного. Но пришла пора.

Мир Раковины необъятен словно сама Вселенная. И никогда уже не понять, является ли она дверьми в иные пространства, или иные измерения лишь продолжение Раковины. Но главное, законы нашей обыденности в ней не прижились. И потому существовало внутри Раковины множество времен, тысячи миров, и необъятное количество надежд, осуществленных сбывшимися мечтами.

Высоко по небу плыли летние облака, а невдалеке, кто-то вовсю раскатывал на звонком льду замерзшего пруда. Здесь каждый был там, где ему нравится. Времена года не оставались чем-то абсолютным, застывшим, а менялись или плодились по одному только желанию.

Мир расправил лепестки многомерности, и поэтому не приходилось толкаться на отполированном пятачке единой реальности.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.