«Метеоритный дождь усилился до ливня. Неосмотрительные гости августа заканчивали свой бесконечный путь с протяжной, сияющей радостью, словно монотонность их космического бытия за столь немыслимое время давно уже стало вершинной зла, и избавление от которой превращением в газ было торжеством самой справедливости. Многоцветье коротких искр, шаровых вспышек, мчащихся лучей, а то и грандиозных росчерков во все небо упорно стремилось повторить успех земных гроз, без труда закрывающих почти всю видимость сквозь любое оконное стекло. Но космос над ночной землей, в отличие от дома напротив, затмить таким способом не дано.

И, тем не менее, августовский звездопад бушевал в редкостном блеске. Сейчас этот блеск, конечно же, видели далеко не все. Личные проблемы, уличное освещение, а где-то и просто облачность – все это очень многих лишило билета на небесный праздничный фейерверк. Но, в то же время, не смотря на это, какое огромное количество желаний уже загадано и загадывается еще! А ведь плохое, но своей сути, загадывают редко! …Понятно, что не сбудется, но, однако загадывают! – А вдруг?!

Здесь же, в ночном редколесье, помех звездному танцу не было. Помех не было, но не было и задуманных желаний. Пухленькое лицо Яги, правда, было поднято кверху, но предрассудками она не страдала. Резвящийся космос, безусловно, скрашивал лесное безмолвие, только в этом ли было главное?

Вот, наконец, один из занебесных камней прицелился и в здешние окрестности. Он издал разбойничий свист, надуваясь от светящейся точки до шарика, добавил к тональности многозначительный гул, но все на что его хватило – это закончить свой номер банальным хлопком и снопиком быстро гаснущих искр. Однако даже такой эпизод не пробудил в Яге ни одной эмоции. Маленькая, странноватая дама посреди ночного северного леса равнодушно смотрела на космос; со стороны бы показалось, что она его читала…

Не исключено, что такое могло бы продлиться и до утра, до тех пор, пока синий занавес не закрыл бы для зрительницы последующие действия. Но вышло по-другому: единственной зритель – занавеса не дождался сам. Видимо, что-то там произошло. Что именно, и увидел бы хоть один мирской зевака это что-то, на деле куда более значимое, чем красочное горение в атмосфере космических тел? – Скорее всего – нет, и уж тем более – суть самого события так и осталась бы скрытой…

Тем не менее, событие произошло, и невозмутимая Яга встрепенулась. Она суетливо вертела головой, взмахивала коротенькими руками, спотыкалась при неверных шагах… Видел бы кто ее со стороны! Ох, какое, негативное мнение о себе она бы получила! Но, до ближайшего поселка – километры; птицы же и грызуны – не в счет.

Яга еще точно не знала, где именно теперь ей надо быть. Не знала она и точный путь к результату события… Неужели, только поэтому такая ее суетливость? А на самом же деле, никакой суетливости там и не было. Просто, в той ситуации все эти движения были частью необходимого! Сама же она нисколько не сомневалась, что будет – где надо и вовремя.

Звезды падали все также… Но Ягу они уже не интересовали. Та, совсем по-старушечьи, достала и медленно надела очки, также медленно потрогала ладонями лицо, а затем обхватила ими голову. И…

И взмыла ввысь! Взмыла резко и бесшумно, словно ночная птица, и совсем не по-старушечьи.

Хлопнув дверцей, Марина проверила сигнализацию и ступила на тротуар. Сейчас – в ванную и поспать! Причем, первую часть дневного сна можно просмотреть прямо в воде – дело привычное, ну а уж вторую…

Блаженные мысли вмиг улетучились, когда перед дверью она заметила до боли знакомые лица. Двое, завидев ее, демонстративно отвернулись, сказывалось, по-видимому, долгое ожидание – может даже всю ночь, старший же, в упор глядя на нее, неискренне заулыбался.

– Отец послал? – упавшим голосом спросила Марина.

В ответ, старший изобразил на лице сокрушение. Все ясно – отец от слов переходит к делу. В последней надежде она сделала несколько шагов назад:

– Послушайте, ну скажите ему, что меня не дождались! Ну, что вам стоит!

Профессиональный прыжок – и Маринина рука оказалась, словно в огромных клещах.

– А ну – руки!!! – Истерически завизжала она.

– А ты не дури. – Дыхнул полушепотом в самое лицо старший. – Тут же люди живут. И приличные.

Что ж, не повезло. Не довелось в Москве выспаться… Вчетвером они дошли до стоянки, там царственно красовался отцовский «танк». Даже так!? Всерьез, значит, папаня взбрендил…

– В дороге – что б ни слова! – Гаркнула Марина на охранников, утопая в заднем сидении. – Мне надо отдохнуть…

* * *

– А вот и доченька – Юрий Маркович развернулся в кресле. – Давненько не виделись. …И что ж ты волком-то смотришь? На папу-то?

Марина сверлила его глазами и молчала.

– Что я тебе многократно обещал, помнишь? – Отбросил старческую интонацию отец. – Так вот час настал. Хватит меня позорить.

Бдительный старший охранник, через дверь слышавший разговор, без спросу на всякий случай заглянул в кабинет. Кто ее знает, что от дочки ожидать – с жиру единоборствами увлеклась, третье место на международных соревнованиях отхватила. Неспроста за ней втроем ездили… Но слабинку она не должна чувствовать.

Юрий Маркович на появившуюся в дверях голову отреагировал по-своему:

– Серега! Они что, до сих пор не приехали?

– Нет, Юрий Маркович.

– Тогда свяжись с ними, узнай, почему копаются. Что, на свалке все бродяги перевелись? Уже в коттеджи переехали?

Бросив короткий взгляд на Марину, голова старшего из кабинета исчезла, но через минуту появилась вновь.

– Юрий Маркович, они уже близко. На автобусе везут, нельзя было такого в машину сажать.

Заслышав злорадство в последних словах, отец резко вздернул ладонь вверх. – Голова тут же спряталась.

– Слышала, доченька? Мужа тебе везут… В Москве с кем попало и где попало все свое время проводишь, так, что от меня порядочные партнеры отворачиваются… Вот и будешь, наконец, замужем, мягко говоря, за кем попало! – Отец резко повысил голос и замолк, свирепо уставившись на дочь.

Не проронившая до этого ни слова Марина только усмехнулась:

– Тогда и все оставшиеся от тебя отвернутся.

– Ой, не скажи: и дочь – замужем; под присмотром, значит. А с другой стороны – налицо моя благотворительность! Живу для простых людей – и не чураюсь никого!

Резким ударом сбив ближайшее кресло, Марина рванулась из кабинета, бормоча нечто, среди которого отец расслышал только «клоун».

– Клоун или нет, а не убежишь. – Сам себе прошептал Юрий Маркович. – И будет – по-моему. И – сейчас.

То, что происходило далее в этом респектабельном, основательно охраняемом доме не подлежало однозначной оценке ни на взгляд рядового обывателя, ни на суждения лиц искушенных. Сначала четверка ковбоеподобных парней затолкала во входную дверь некую оборванную личность, нечесаную и небритую, да и к тому же с кровоточащими руками. Затем на казенном авто подъехали люди классического облика, с потупленными взорами и огромной старомодной сумкой, в которой они обращались чрезвычайно бережно. Уже в самом особняке из этой сумки была извлечена главная книга записей актов гражданского состояния. Марина, ведущий персонаж самодурного водевиля, была готова провалить его с боем в прямом смысле слова. Но… Выяснилось, что выкопанный из мусора нареченный, не только не имеет никаких документов, что в принципе ожидалось, но и не может даже выдавить своего имени. Немой он или еще что, да только в присутствии ответственных городских чиновников, пусть даже в момент грубого нарушения ими устава своего учреждения, применять силу для выяснения бродяжьей личности Юрий Маркович счел нецелесообразным.

Повеселевшая Марина, опасаясь все же – как бы отец не отправил охрану за более разговорчивым обитателем помоек, быстренько стала рядом с «женихом». Ритуальное подтверждение брака по доброй воле было выражено двумя кивками.